Право на эшафот (СИ) - Бронислава Антоновна Вонсович

— Чем могу быть полезна, сеньорита? — спросила она красивым грудным голосом, который уже сам по себе вызывал жгучее желание чем-то помочь этой обходительной сеньоре.

Вообще, я бы сказала, что дама к себе располагала, поэтому удивительно, если дела у неё действительно идут плохо. Возможно, сказывалось удаление от основных потребителей? Или то, что алхимик — женщина? Общество здесь было уже не средневековое, но до понимания равноправия полов, похоже, было ещё далеко.

Лавка была аккуратной. Небольшой прилавок, шкафчики со стеклянными дверцами. Чистые полки не ломились от обилия зелий, но и не разваливались от старости. Пожалуй, есть надежда, что тут найдётся всё необходимое.

— Сеньора, мне нужно… — я оттарабанила список ингредиентов, который помнила назубок. — У вас они есть?

По мере того как я перечисляла, на её лице проявлялось удивление, но когда она ответила, в голосе её не отслеживалось ни тени эмоций.

— Да, сеньорита, есть всё.

— Отлично, — обрадовалась я. — Сколько это будет стоить с арендой вашего оборудования на полчаса?

— Что, простите? — теперь удивление было не только на лице, но и в голосе.

— Мне нужно срочно приготовить зелья, а оборудования у меня нет. — Тут я вспомнила, что переливать готовый продукт будет некуда, поэтому добавила: — Ах да, мне нужен ещё бутылёк с притёртой крышкой. Так сколько это будет стоить?

— Донья, мне не нужны неприятности, — неожиданно ответила она.

Настала моя очередь удивляться.

— Какие неприятности, сеньора? И почему «донья»?

— Потому что магии разрешено учить только в семьях Сиятельных или университете, — ответила она мне с видом гувернантки, объясняющей несмышлёнышу очевидные истины. — Будь вы студенткой университета, могли бы приготовить там — лаборатории доступны для всех обучающихся. Значит, магии вас учили дома, откуда сбежали, поэтому не можете использовать своё оборудование.

— Разве я похожа на Сиятельную? — сделала я последнюю попытку, уже понимая, что опять вляпалась из-за незнаний реальностей этого мира.

— Думаете, я не знаю, что и в семьях Сиятельных иной раз рождаются обычные люди или Сиятельные становятся обычными в результате неудачного эксперимента? — усмехнулась она. — Как правило, их судьба незавидна и их существование тщательно скрывают, но они есть. Возвращайтесь домой, донья, не создавайте проблем ни мне, ни себе. Он этого не стоит.

— Кто он? — удивилась я.

— Тот, ради кого вы сбежали из дома.

— Я сбежала из дома ради себя, — ответила я, прекрасно понимая, что притворяться бессмысленно. — И возвращаться не собираюсь, потому что мной планируют расплатиться в политических играх ,предположительно, с моим летальным исходом. Зелье мне нужно для изменения внешности.

— Собираетесь всю жизнь скрываться?

— Сколько понадобится, — ответила я. — Пока я собираюсь поступить в университет и получить профессию, с которой я смогла бы зарабатывать на жизнь. К сожалению, бутылёк с зельем разбился, а без него меня найдут очень быстро. Я бы никогда к вам не пришла, не будь этот вопрос для меня вопросом жизни и смерти. Сеньора, разрешите мне воспользоваться вашим оборудованием. Обещаю, что этого никто никогда не узнает. Или… вы тоже донья?

Она чуть изменилась в лице. Похоже, я попала в точку. Я бросила тюк с одеждой на пол и сложила руки перед грудью в умоляющем жесте.

— Тогда вы просто обязаны мне помочь, как сестре по несчастью, донья Исабель.

— Двуединый, откуда ты только взялась на мою голову? — проворчала она.

Вопрос был риторическим, хотя мой ответ, что из герцогства Эрилейского, ей точно бы не понравился. Поэтому я молчала, но физиономию скорчила самую жалостливую, взяв за образец приснопамятного кота из Шрека.

— Насколько терпит изготовление? — наконец спросила она.

— Максимум до вечера, донья Исабель.

— Да забудь ты про эту донью, пока ещё кто не услышал, — проворчала она. — Я не могу тебя пустить в свою лабораторию одну, потому что, если кто заметит, что меня там нет, у меня будут проблемы. Лавку я тоже закрыть не могу: мои клиенты привыкли, что она работает строго по часам. Поэтому пущу я тебя к своему оборудованию только вечером. — Она подняла глаза к небу. — Двуединый, и во что я сейчас ввязываюсь?

— Помощь ближнему Двуединому угодна, — напомнила я. — Сеньора Исабель, я могу пока оставить у вас вещи? Мне ещё комнату снять надо до вечера.

Она скривилась, но совсем не из-за того, о чём я сразу подумала: дело было не в моих вещах.

— Да куда ты одна пойдёшь? Ты же непременно во что-нибудь вляпаешься, такая неприспособленная. — Она указала на лестницу за собой. — Поднимешься на второй этаж. Комната справа. Сидишь в ней до вечера тише мышки. Всё поняла?

— Так точно сеньора. — Я разулыбалась во все свои ровные, пусть теперь и не Сиятельные зубки. — Огромное вам спасибо.

— Иди уж, — опять проворчала она. — Не мешай торговле.

Дважды просить меня не пришлось, я подхватила тюк с одеждой и прошла на второй этаж. В комнате давно никто не жил, веял в ней некий дух, который бывает только в таких помещениях, куда заходят редко и только по делу. Но была она чистенькая, и в ней стояла кровать, при одном взгляде на которую я поняла, что спать хочу так, что сил нет никаких удержаться.

Глава 21

Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь, потому что меня словно обволакивало чувство дома, странное, позабытое ощущение безопасности. Было оно ещё из той жизни, но зато моё, не местноприобретённое. Конечно же, ни о какой безопасности сейчас речь не шла. Дом был чужим, хозяйка — совершенно неизвестной мне личностью. Возможно, она просто усыпила мою бдительность и давно сообщила кому нужно о забрёдшей к ней беглянке.

Я забеспокоилась, но в доме было тихо, хотя уже начинало темнеть. Если кто-то хотел меня захватить, у них было достаточно времени, чтобы это сделать, а вот у меня почти времени нет: нужно принимать следующую дозу. Я подскочила, щелчком пальцев привела в порядок изрядно помявшееся платье, добавила заклинание, освежающее лицо, и лишь потом осознала, что сделала это автоматически. А ведь, если я правильно поняла сеньору Лусеро, это может меня выдать даже вернее внешности. Казалось бы, тело уже достаточно давно стало моим, чтобы забыть привычки