Право на эшафот (СИ) - Бронислава Антоновна Вонсович

бы просто повесили по-тихому. Право на громкую смерть на эшафоте — только у Сиятельных. Ты действительно хочешь лишиться всех прав, дарованных тебе при рождении? — усмехнулась сеньора.

— Потерю права на эшафот я уж как-нибудь переживу, — огрызнулась я. — Я не собираюсь совершать ничего противоправного.

— Разве? А поступление в академию под личиной обычного человека — это ли не обман?

— Я собираюсь вести жизнь обычного человека.

Я проверила зелье. Температура его уже опустилась достаточно, чтобы понять: и цвет, и консистенция — правильные. Я отмерила ровно каплю, с удовлетворением отметив, что вкус тоже соответствовал, остальное перелила в подготовленную бутылочку. Более того, и запах теперь не казался отвратительным, даже захотелось съесть булочку с корицей. Горячая булочка с корицей, политая сахарной глазурью, прекрасно подошла бы к чашке кофе.

— И надолго ли тебя хватит? — усмехнулась сеньора Лусеро. — Как только поймёшь, чего лишилась, шустро побежишь назад под крылышко доньи Хаго.

— Если на одной чаше весов — жизнь, пусть и обычного человека, а на другой — смерть под соусом привилегий, то ну их к ксуорсам, эти привилегии.

— Смелое заявление. Но ты не представляешь, на что собираешься себя обречь. — Она опять прикусила губу и уставилась в пол. Она молчала недолго: — Когда-то очень давно, я была тоже Сиятельной, а мы с твоей тётей были подругами, но всё изменилось в один день. После… после него, она стала совсем другой, а я потеряла всё. Моя семья постаралась обо мне забыть, откупившись небольшой суммой. И знаешь, если бы у меня была возможность вернуть Сиятельность хоть на один день, а потом умереть — я бы ею воспользовалась.

«Я знаю немало людей, который отдали бы всю свою жизнь за один день в теле Сиятельного. Я предлагаю тебе мечту». И вот сейчас я вживую вижу человека, для которого это действительно мечта. Несбыточная, и тем самым делающая сеньору несчастной.

— А что у вас случилось? — осторожно спросила я.

— Я не могу этого рассказать, — ответила она и осенила себя знаком Двуединого. — Да и могла бы, не стала бы. Ни к чему это, ворошить грязные тайны прошлого.

В этом я была с ней не согласна, потому что грязные тайны, связанные с тётей, представляли для меня особый интерес. «Если маг владеет какой-то методикой, совершенно необязательно её использовать. Иногда знание — только знание. То, что ты приняла за подготовку, может быть использовано во многих ритуалах». Понять бы ещё, было ли это настоящим письмом Эмилио, или обманкой, написанной, чтобы убедить меня в том, чего никогда не было. Теперь, когда у меня при себе, предположительно, мои письма, можно проверить.

— Это был какой-то ритуал?

— Я же сказала, даже могла бы — не стала бы рассказывать, — с раздражением ответила она. — Тебе нужно сейчас не обо мне переживать, а о себе.

— Вы меня выдадите тёте? — сразу спросила я главное.

— Не знаю. — Она покрутила головой. — Возможно, если бы не смерть твоей горничной, я была бы уверена, что ты всё выдумываешь. Что она могла знать такого, что её лишили жизни?

— Могла выдать похитителя, — предположила я. — Мне показалось, что дон де Монтейо хотел расправиться с ней сразу, но она убедила его в своей полезности, как моей горничной. Когда я сбежала, она стала для него не просто бесполезной, а опасной.

— Возможно, — согласилась сеньора. — Но Селию я бы тоже не исключила.

Похоже, иллюзий по поводу бывшей подруги она не испытывала, хотя и пачкать её имя не хотела.

— Так что вы решили со мной делать?

— Пока ничего. Поживёшь у меня, — она прищурилась с видом «отказ не принимается». — Посмотришь, насколько жизнь Сиятельной отличается от жизни простой горожанки. Возможно, это убедит тебя вернуться лучше тысячи пустых слов.

В принципе, этот вариант меня бы устроил, не виси над головой Дамокловым мечом возможность возвращения в семью. Уверена, если бы не общая неприглядная тайна тёти и сеньоры Лусеро, я бы уже сидела в герцогском особняке. Возможно, если сееньору материально заинтересовать, она станет куда снисходительней?

— У меня есть чем платить за проживание.

— Оставь свои гроши себе, — махнула она рукой. — Не разорюсь, если будешь у меня столоваться.

— Я могу вам помогать.

— Помогать?

— Например, тут. — Я обвела рукой помещение с алхимическим оборудованием, сразу вспомнила, что этим могу подставить сеньору Лусеро. — Или ходить на рынок за продуктами. Могу прямо завтра с утра пойти.

Она насмешливо прищурилась.

— Прямо завтра не получится. Ты совсем не интересуешься новостями?

В библиотеке замка не было подшивок газет, а ведь их наверняка выписывали. Получается, тётя дала указание их от меня прятать.

— Меня от них ограждали.

— Прямо завтра всю первую половину дня никто не должен работать. Рынки в том числе.

Объяснять она не торопилась, пришлось спросить самой:

— Почему? Завтра какой-то праздник?

— Можно сказать, что так. Завтра Его Величество Теодоро Второй со своей невестой едут получать благословение в Главный Храм Двуединого.

— Благословение?

Нет, я знала, что свадьба — дело решённое, но всё равно было весьма неприятно о ней услышать. Если я смогу успешно скрываться, то больше никогда не увижу Теодоро так близко, как в наши последние встречи. Возможно, это и к лучшему: как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Вон из моего сердца, Теодоро, вон! Думаю, если буду это повторять ежедневно, раз по десять утром и вечером, должно сработать.

— Первое из трёх, — пояснила сеньора Лусеро. — Это положенная процедура для любой королевской свадьбы. Удивительно, что ты не знаешь.

— Если бы меня на неё пригласили, я бы непременно всё выяснила, — огрызнулась я. — Я предупреждала, что у меня блок на памяти, могу не знать очевидных вещей.

Она насмешливо хмыкнула.

— Есть хочешь?

— Ужасно.

— Тогда разделите со мной ужин, донья.

Скорее всего, это была ритуальная фраза, ответа на которую я не знала, поэтому просто сказала:

— С превеликим, удовольствием, донья.

— Да не называй ты меня доньей! — взорвалась она. — Я давным-давно потеряла право на это обращение. Зови меня Исабель. Для посторонних ты временно будешь моей племянницей из провинции.

— Хорошо, тётя Исабель, — покладисто согласилась я.

Сейчас за ужин я