Право на эшафот (СИ) - Бронислава Антоновна Вонсович

Право на эшафот

Глава 1

— А тебе завтра отрубят голову, — бодро закончила она. — Согласись, выгодное предложение?

— Не уверена. А возможности заменить казнь нет? На отравление, например?

Разговор меня забавлял, но он хотя бы был, пусть и с галлюцинацией. Когда пролежишь полтора месяца пленницей собственного тела, без возможности перемолвиться с кем-то хоть словом, будешь рад и вымышленному собеседнику. Мысль, что меня накрыло сумасшествие, не пугала. Лучше сойти с ума и перестать испытывать ежедневный ужас от того, что ты всё слышишь и чувствуешь, но не можешь не то что сказать, даже моргнуть самостоятельно. Вердикт врачей был неутешителен — вероятность, что я приду в себя, как они говорили, была нулевой. Моих чувств они не щадили, рубили правду-матку прямо при мне, потому чтобы были уверены, что нет их, этих чувств. И меня нет в этом теле. Но я была, и в этом-то был весь ужас моего положения.

Если бы появилась возможность умереть или продолжать существовать в таком виде, я бы однозначно выбрала смерть. Наверное, поэтому моя галлюцинация и возникла с таким предложением: мы меняемся душами и меня завтра казнят на плахе на потеху толпе.

— Это почётная смерть, — заявила моя галлюцинация. — Доступная только дворянам. Иначе меня бы повесили. Чем тебе не нравится отрубание головы?

— Мне кажется, это больно, — доверительно сказала я, поражаясь вывертам собственного сознания.

— Не волнуйся, в королевские палачи берут только с высокой квалификацией. Он отрубит с одного удара, ты почти не почувствуешь боли. Умрёшь легко.

— И почему же ты не хочешь такой лёгкой смерти?

— Потому что я хочу жить, а ты хочешь умереть, — в голосе галлюцинации начало проскакивать раздражение. — Послушай, я знаю немало людей, которые отдали бы всю свою жизнь за один день в теле сиятельного. Я предлагаю тебе мечту.

— Но не мою.

Странно, но я не видела собеседницу, только слышала голос, который звучал отовсюду и ниоткуда. Словно зарождался в моей голове. Почему словно? Так оно и было. Я схожу с ума, какая удача. Теперь будет с кем поговорить. Я невольно хихикнула.

— У меня очень мало времени, — уже не скрывая раздражения, сказала аристократическая галлюцинация. — Поэтому либо ты соглашаешься, либо я ухожу. Только учти, что второго такого предложения не получишь. Будешь лежать колодой года, а то и десятилетия, пока наконец не придёт смерть милосердная.

— А тебе что за радость валяться колодой?

— Я валяться не буду. Я маг и знаю подходящие практики. Пара дней — и встану с постели.

— У нас нет магии, — зачем-то сказала я.

— Если бы у вас не было магии, мы бы с тобой не разговаривали. Более того, ты тоже маг, иначе обмен не состоялся бы. Да что обмен? Я бы на тебя никогда не вышла. Твоё тело — идеальное вместилище для моей души.

Её слова меня неожиданно покоробили. Мысль о том, что во мне появится квартирант, оказалась неприятна. Пусть даже этот квартирант — плод моего воображения.

— Оно и мою душу вмещает неплохо.

— То есть ты отказываешься? Тогда прощай.

— Стой! — я испугалась, что опять останусь сама с собой, и готова была даже пойти на уступки галлюцинации, лишь бы она не исчезла. — Я почти согласна. Скажи, а за что тебе собрались казнить?

Даже в вымышленной реальности нельзя, чтобы преступник избежал отмеренного наказания.

— За попытку отравления короля, — неохотно ответила собеседница. — Неудачную.

— Ты правда хотела его отравить?

— Нет, не хотела, — ещё более неохотно ответила она.

— Но если не хотела, то тебя обвинили несправедливо и можно опротестовать?

— Там всё очень сложно, — ответила она. — У меня нет времени. Поэтому либо ты соглашаешься и всё узнаешь сама, либо не соглашаешься и никогда не узнаешь. Я не преступница, если тебя это беспокоит. Скорее, жертва.

— И как я узнаю? — скептически спросила я, почти вживаясь в роль будущей переселенки. — Если меня завтра казнят? У меня просто не будет на это времени.

— Ритуал полного слияния — и тебе будет доступно всё, что знаю я. И даже всё, что я думала до момента обмена. А мне, соответственно, будет доступно всё, что знала ты. Но учти, вместе с этим мы обменяемся клятвами, и ты никогда и никому не сможешь сказать, что ты — это не я. Клятва зеркальная, поэтому я тоже никому не смогу ничего рассказать. Обещаю позаботиться о тех, кто тебе дорог, и отмстить тем, кто этого заслуживает.

Последняя фраза была явно ритуальной.

— А если меня не казнят, мы обменяемся вновь?

Меня не отпускала призрачная надежда, что рано или поздно я смогу открыть глаза и встать с опостылевшей кровати. Возможно, моё подсознание показывает выход?

— Тебя казнят, — тоном, не допускающим возражений, ответила галлюцинация.

— А вдруг нет? В жизни всякое бывает, — заметила я. — Встанет ваш король с правильной ноги и решит, что за неудачную попытку его убийства наказание слишком жестокое, достаточно ссылки. Что нельзя так бездарно растрачивать дворянский генетический материал. А то кто его будет травить в следующий раз?

— Ты не понимаешь, — с неожиданной горячностью ответила она. — Он не передумает. Это не-воз-мож-но. Но если вдруг тебе удастся избежать плахи, это ничего не изменит. Ритуал привязывает души к новому телу так, что они уйдут оттуда только с физической смертью. Мы не отыграем назад, даже связаться друг с другом не получится, потому что я вышла на тебя случайно, и вероятность повторения такой случайности очень низкая. Так что останешься мной до конца жизни, сколько бы её ни было отмеряно.

— Билет в один конец, — понимающе сказала я.

— Прости? Что?

— Обратного билета не будет.

— Время. Ты согласна или?..

— Согласна.

Действительно, если уж сходить с ума, то до конца. Так чтобы жить в вымышленном мире и не слышать ничего из того, что происходит в моём. «Доктор, я буду ходить? Да, но только под себя» — при таких вводных жизнь в реале не кажется желанной.

— Тогда повторяй за мной слово в слово. Только имя ставишь своё. Я, герцогиня Эрилейская, Эстефания