Тайна священного колодца - Василий Михайлович Чичков

его лицо на те, что я видел высеченными на каменных стенах древних дворцов в Паленке и Ушмале.

— Меня зовут Исидро, — представился мексиканец. — Если угодно, мы сначала поднимемся на пирамиду Кукулькана.

Мы шагаем вверх по каменным ступеням. Ступень узка, лестница почти отвесна. Страшно взглянуть назад.

На каждой стороне пирамиды 91 ступень. Если сложить число ступеней, выйдет 364 число, равное числу дней в году. Площадка наверху пирамиды дополнит это число до 365. Поэтому ученые считают, что пирамида Кукулькана имеет не только религиозное значение.

Отсюда, с высоты пирамиды, открывается весь древний город Чичен-Ица. Вдалеке круглая башня обсерватории. Ученые древности наблюдали за движением Солнца и планеты Венера, они определяли по звездам время сбора и посева маиса.

Виден храм со множеством колонн, который называют Храмом воинов. На верху храма из камня высечен бог Чак-Мол. Он полулежит, голова его резко повернута, в руках он держит блюдо, на котором разжигали жертвенный огонь.

И делаю первый шаг по ступеням пирамиды вниз. У меня захватывает дух. Лестница кажется почти отвесной. Но я вижу, как мой проводник идет, твердо ступая по ступеням и глядя куда-то вдаль. Я пытаюсь идти так же, как он. И вдруг неожиданно для себя я ощущаю прелесть этой страшной ходьбы, ее таинство. Ты не видишь лестницы перед собой и как будто спускаешься с неба. С каждым шагом все ближе и ближе зеленая, коротко подстриженная лужайка. Я еще раз смотрю на пирамиду, которая вознесла меня, испугала и порадовала…

Мы шагаем к Священному колодцу. Но проводник вдруг останавливается и раскуривает трубку.

— Прежде чем идти к колодцу, сеньор, — говорит Исидро, — давайте присядем.

Мы сели на квадратный отесанный камень, давно вросший в землю. Индеец курил трубку и неторопливо рассказывал удивительную историю Священного колодца, без которого нельзя представить жизнь индейцев Чичен-Ицы.

НАРЕЧЕННАЯ БОГУ

Это было в месяц Кайяб, когда обычно начинается период дождей. Давно индейцы подготовили землю для посева, отобрали лучшие зерна маиса. А дождя все не было. Земля была сухая, похожая на пепел.

С рассветом индейцы приходили сюда, к пирамиде Кукулькана, приносили жаровни с углями и жгли священный копаль[10]. Дымок вился над жаровней, распространяя благовония. Индейцы сидели на корточках вокруг жаровни и смотрели на восток, откуда надвигался свет нового дня. Этот свет для них был таинственным. Индейцам казалось, что черный бог ночи покидает землю и звезды уходят вслед за ним, потому что они его стражи.

На землю приходит другой бог — светлый бог дня. Индейцы пристально смотрели на яркую полоску, которая занималась на востоке. Может быть, там промелькнет фигура светлого бога, может, удастся увидеть его лицо? Хмурое оно сегодня или радостное?

А свет становился все ярче. И наконец показывалось солнце. Будто настороженный огненный глаз, оно выглядывало из-за края земли. «Берегитесь, люди! — предупреждало оно. — Я могу все сжечь».

Индейцы крепче прижимались друг к другу и смотрели на небо. Оно было голубое. Без единого облачка. «Значит, бог дождя разгневан на нас! Значит, солнце, как и вчера, будет сжигать землю».

Индейцы чувствовали себя песчинками в этой огромной вселенной, где такое большое небо, бескрайняя земля, где такое яркое солнце и такая далекая луна. Все для них было полно таинственного смысла: смена ночи и дня, дождь и гром, рождение ребенка и сама смерть. «Мы во власти богов, — причитали индейцы, — а с ними могут общаться только верховный правитель Халач-Виник и жрецы».

Взгляды индейцев были прикованы к храму, который высится на огромной ступенчатой пирамиде. Там восседает Халач-Виник и жрецы. Они говорят с богами. Они узнают, за что разгневан на людей бог дождя Юм-Чак и какие дары люди должны преподнести ему, чтобы землю оросил дождь.

Халач-Виник сидел на большой шкуре ягуара. Его лицо было раскрашено красной, черной и голубой краской. Длинные волосы завязаны на затылке красной лентой. Голову, как корона, украшал наряд из разноцветных перьев. Плечи верховного правителя покрывала дорогая тонкая накидка.

Халач-Виник возносил к небу руки, перехваченные браслетами из нефритовых камней. Он закрывал глаза, и губы его что-то шептали…

А рядом с ним в раскрытой каменной пасти ягуара пламенели угли. Жрецы подбрасывали на угли священный копаль, и благовонный дымок поднимался к небу. Он должен был донести молитвы Халач-Виника до самого бога.

Индейцы не спускали глаз с храма. Они ждали, может быть, час, а может, еще больше. Солнце поднялось высоко и жгло спину, как пламя костра.

И, наконец, на верху пирамиды появился Халач-Виник в сопровождении жрецов. Он в головном уборе из разноцветных перьев. На плечах красная накидка, в правой руке жезл, украшенный хвостами гремучих змей.

Халач-Виник поднял жезл, и музыканты, которые давно ждали знака правителя Чичен-Ицы, ударили в барабаны. Заиграли трубы, сделанные из больших морских раковин, засвистели свистульки, затрещали трещотки. «Собирайтесь. Будет говорить Халач-Виник — верховный правитель индейцев майя!»

С разных сторон бежали к пирамиде люди. Из хижин на окраине города, с каменоломен, со строительства нового храма. Все хотели знать, что скажет Халач-Виник.

А он стоял на верху пирамиды и смотрел на свой город, где все ему подвластно. Одно его слово — и будут уничтожены эти дворцы и храмы, одно ого слово — и будут построены новые… Он властитель великого города!

Взгляд правителя упал на Храм воинов. Множество колонн подпирали его крышу. Его белоснежные стены украшены каменными узорами, вырубленными нефритовыми резцами. Особенно красив храм сейчас, когда солнце в зените.

Над вершинами тропического леса видна круглая башня обсерватории, где восседают жрецы-астрономы. А дальше — Храм ягуаров, платформы для танцев, стадион для ритуальной игры в мяч…

Люди бегут к пирамиде — они хотят услышать, что скажет он, вождь Халач-Виник.

Халач-Виник поднял жезл, украшенный хвостами гремучих змеи, и музыка смолкла. Теперь ничто не нарушало торжественной тишины.

— Бог дождя Юм-Чак разгневался на вас, люди, — словно гром разнеслись над площадью слова Халач-Виника. — Если бог будет гневаться впредь, то все погибнет на земле — деревья, птицы, звери. Останутся только горы и небо.

Халач-Виник сделал паузу и посмотрел на людей своим ястребиным взглядом. Даже отсюда, с высоты пирамиды, он видел страх, которым объяты все эти люди. В глазах у них покорность и мольба к нему, верховному правителю:

— Скажи, что делать! Скажи! — кричали люди.

— Чтобы бог Юм-Чак был милостив к вам, люди, — громко крикнул Халач-Виник, — вы должны отдать ему самую красивую девушку!..

Радостным криком индейцы встретили эти слова. «Значит, бог согласился принять от нас девушку. Значит, он смилуется