Том 3 - Жюль Верн

— Что вам угодно, хозяин? — спросил он, благоразумно не переступая порога.

— Подойди сюда и не говори ни слова! — приказал судья.

Негра бросило в дрожь от его горящего взгляда. Он подошел.

— Бобо, слушай внимательно, что я тебе скажу, и отвечай мне тотчас же, не раздумывая, не то я...

Вытаращив глаза и разинув рот, Бобо вытянулся перед хозяи­ном, точно солдат перед сердитым генералом.

— Ты готов?

— Да, хозяин!

— Внимание! Говори сразу, не задумываясь, первое число, которое придет тебе в голову!

— Семьдесят шесть тысяч двести двадцать три! — выпалил Бобо, не переводя дыхания.

Как видно, он думал угодить хозяину, выбрав число побольше.

Судья Жаррикес подбежал к столу и, схватив карандаш, подпи­сал под текстом число, названное негром, призванным являть собою слепое орудие случая.

Разумеется, было бы совершенно невероятно, если б оно оказа­лось ключом к документу. Новая попытка имела своим результа­том лишь новый взрыв ярости Жаррикеса, с губ которого сорва­лось страшное ругательство. Бобо как ветром сдуло.

Глава XV Последние попытки

Бенито, Маноэль, Минья тоже трудились над шифром, пытаясь вырвать у документа тайну, от которой зависела жизнь их отца. Вместе с ними Фрагозо с Линой пускали в ход всю свою изобрета­тельность.

-— Найдите же, Фрагозо! — настойчиво требовала юная мулат­ка. — Найдите число!

— Найду! — заверял ее Фрагозо.

Но не находил.

Однако у Фрагозо созрел план, о котором он не хотел говорить даже Лине. Цирюльник решил отыскать отряд полиции, где слу­жил бывший лесной стражник, и узнать, кто мог быть автором зашифрованного документа. Ведь та местность, где действовал отряд, тоже находится в провинции Амазонка и совсем недалеко от Манауса. Стоило только спуститься на пятьдесят миль вниз по Амазонке до устья ее правого притока Мадейры, и там наверняка удалось бы встретить начальника лесной стражи, под командой которого служил Торрес.

«Ну, положим, — думал Фрагозо, — мы убедимся, что один из товарищей Торреса недавно умер, разве это докажет, что умер­ший и есть виновник преступления? Кто подтвердит, что он передал Торресу документ, в котором признается в преступлении и обеляет Жоама Дакосту? И наконец разве таким путем мы получим ключ к шифру? Нет! Только два человека знали его: преступник и Торрес. И оба они мертвы!»

Так рассуждал Фрагозо. Было совершенно очевидно, что по­ездка ни к чему не приведет. А между тем мысль о ней не давала ему покоя. Некая неодолимая сила принуждала его ехать, хотя могло статься, что отряд переведен в другую часть провинции, и у Фрагозо не хватит времени добраться до него.

И все же, 29 августа, еще до восхода солнца, Фрагозо, никого не предупредив, украдкой сошел с жангады, отправился в Манаус и сел на одну из лодок «згаритеа», ежедневно спускавшихся вниз по Амазонке.

Когда он не явился ни к обеду ни к ужину, все очень удиви­лись. Никто, даже его невеста, не знал, чем объяснить отсутствие преданного слуги в такое трудное время. Кое-кто даже спрашивал себя, не сделал ли Фрагозо чего-нибудь над собой в припадке раскаяния: ведь это он, встретив бродягу на границе, позвал его на жангаду.

Но если уж цирюльник корил себя за опрометчивый поступок, то что сказать о Бенито! Еще в Икитосе приглашал он Торреса на фазенду, в Табатинге привел авантюриста на жангаду, а в третий раз он вызвал Торреса на дуэль и убил, уничтожив единственного свидетеля, чьи показания могли спасти отца!

Теперь юноша винил во всем одного себя: и в аресте отца, и в ужасных последствиях, к которым этот арест может привести!

Будь Торрес жив, Бенито мог бы надеяться угрозами или посула­ми заставить отдать документ и сказать ключ к нему. И тогда с таким трудом найденное свидетельство было бы предъявлено суду. Но единственный человек, который мог бы его представить, убит рукою Бенито!

Вот что несчастный юноша непрестанно твердил матери, Ма­ноэлю и себе самому; вот какой груз ответственности возлагала на него совесть!

Между тем волнение в Манаусе с каждым днем все усилива­лось. Дело Дакосты обсуждали с необыкновенной горячностью. Все только и говорили о таинственном документе. К концу чет­вертого дня никто уже не сомневался, что разгадка криптограммы приведет к оправданию осужденного.

Между прочим, каждый житель Манауса имел возможность и сам раскинуть мозгами. Местная газета «Диарио до Гран Пара» напечатала зашифрованный текст, и множество оттисков распро­странялось в городе по настоянию Маноэля, решившего не пре­небрегать ничем, что помогло бы разгадать тайну, — даже случай­ностью, за которой порой скрывается перст Провидения. Была обещана награда в сто конто тому, кто прочтет документ. Множе­ство людей всех сословий, потеряв аппетит и сон, сидели, не поднимая головы, над загадочной криптограммой. Публику преду­предили, что решение задачи следует немедленно направлять судье Жаррикесу, в его дом на улице Бога-Отца.

Если, как считают ученые, для умственных усилий необходим фосфор[59], содержащийся в организме, то мы не взялись бы опреде­лить количество фосфора, истраченного судьей, — такую громад­ную работу проделал его мозг. Тем не менее он и не думал отказываться от своей задачи, правда, теперь уповая только на случай. Стараясь ухватить его всеми возможными и невозможны­ми способами, судья приходил в бешенство и, хуже того, — в бес­сильную ярость, когда терпел очередную неудачу.

Какие только числа не перепробовал отгадчик во второй половине дня двадцать девятого августа! Если б только позволило время, он не колеблясь бросился бы в безбрежное море комбина­ций, которые образуются из десяти цифр десятичного счисления, и посвятил бы этому бесплодному занятию всю свою жизнь, рискуя свихнуться задолго до окончания работы. Впрочем, бедня­га и сейчас был недалек от помешательства.

Наконец ему пришло в голову, что, может быть, документ нужно читать справа налево. Поднеся бумагу к свету, судья Жар­рикес попробовал применить прежние приемы — и снова неуда­ча! Испробованные раньше числа и на этот раз не принесли желаемого результата. А может быть, документ надо читать снизу вверх, от последней буквы к первой? Его составитель мог приду­мать такой трюк, чтобы затруднить чтение. Но нет! Новая комби­нация дала лишь новый ряд загадочных букв.

К восьми часам вечера судья Жаррикес опустил голову на стол, разбитый, опустошенный, не в силах пошевелиться, не в состоя­нии говорить, думать, связать одну мысль с другой. Вдруг снаружи послышался какой-то шум. И тотчас, несмотря на строжайший запрет, дверь в кабинет судьи распахнулась.

На пороге стояли Бенито и Маноэль. На Бенито было страшно смотреть; несчастный юноша едва держался на ногах, и Маноэль поддерживал его.

Судья вскочил.

— В чем дело, господа, что вам нужно? — спросил он.

— Число!.. Число!.. — отвечал Бенито, не помня себя от горя. — Шифр документа!..

— Вы его нашли? — воскликнул Жаррикес.

— Нет, сударь, — сказал Маноэль. — А вы?

— Нет... Не нашел!

— Нет?! — простонал Бенито.

И в отчаянии, выхватив из-за пояса кинжал, он хотел пронзить себе грудь.

Судья и Маноэль бросились и не без труда обезоружили его.

— Бенито, — сказал судья Жаррикес, стараясь говорить спо­койно, — если ваш отец не может избежать наказания за преступ­ление, которого не совершал, то у вас есть дело поважнее, чем убивать себя!

— Какое же? — вне себя вскричал Бенито.

— Вы должны попытаться его спасти!

—- Но как?..

— Догадайтесь сами. Не мне вам говорить!

Глава XVI Приготовления к побегу

Бенито и Маноэль поняли мысль судьи, которую тот не захотел высказать вслух. На другой день они обсуждали, как устроить побег осужденному, которому грозила казнь. Им больше ничего не оставалось делать.