Легенда о гетмане. Том II - Валерий Евтушенко

Конечно, аргументы Дорошенко, как и письмо самого Хмельницкого королю, никого из депутатов сейма не убедили. Большинство из них были искушенными воинами и для них не составляло тайны, что Хмельницкий просто переиграл Калиновского, готовившего его сыну западню.

Победа под Батогом не только положила конец унизительному Белоцерковскому миру, но и стала убедительным свидетельством возросшего профессионализма казацкого войска. Конечно, и в этот раз казаки добились победы при поддержке татар, но в отличие от сражений под Желтыми Водами, Корсунем или Пилявцами участие татар не являлось определяющим фактором. В предыдущих сражениях именно татарам отводилась основная ударная роль, именно их грозной силы страшились поляки. В битве при Батоге, татарская орда создавала лишь фон, а главными действующими лицами оказались казаки, в первую очередь казацкая пехота. Конечно же, присутствие двадцатитысячного татарского корпуса на стороне Хмельницкого, оказало определенное воздействие на состояние морального духа поляков, но победу в этом сражении одержали все же, в первую очередь, регулярные казацкие полки, сломившие сопротивление отлично обученных и подготовленных жолнеров Калиновского.

Второй вывод, который логично вытекал из первого, заключался в том, что впредь участие народных масс в ведении военных действий, к чему ранее постоянно прибегал запорожский гетман, утратило необходимость. В самом деле, именно необученная военному делу, плохо вооруженная, трудно управляемая и недисциплинированная крестьянская масса, безуспешно штурмовала Збараж и стала основной причиной разгрома казаков под Берестечком. Победа под Батогом показала, что в дальнейшем целесообразнее формировать регулярные казацкие полки и заниматься их обучением, чем привлекать для военных походов вчерашних гречкосеев.

Батогское сражение также стало ярким свидетельством возросшего полководческого искусства казацких полковников, доказавших свою способность побеждать равные им по силе польские войска, что раньше удавалось лишь очень немногим из них.

Возросшая сила и мощь Войска Запорожского, профессионализм и военное искусство казацких командиров не могло укрыться и от польских военачальников. Королю и его окружению стало ясно, что стратегическая инициатива, по крайней мере, на ближайший период перешла к Хмельницкому.

Тем не менее, гибель двадцатитысячного войска во главе с польным гетманом не могла остаться без реагирования. Не имея сил начинать новую войну, нужно было, хотя бы, сохранить хорошую мину при плохой игре.

Под давлением своего окружения король направил в Чигирин комиссию во главе с Адамом Киселем с требованием, чтобы гетман до окончания разбирательства причин батогского дела выдал Тимофея в заложники и разорвал союз с крымским ханом. Оскорбленный этим требованием Хмельницкий, пригрозил комиссарам, что если бы не знал их давно и не приятельствовал со многими из них, то лично расправился бы с ними. Немного успокоившись, он сказал, что с татарами сейчас расторгнуть союз не может, что касается выдачи в заложники Тимофея, то тот только женился и не гоже его отвлекать от молодой жены, а Юрий еще мал летами. Затем гетман заявил, что сейчас не время для комиссий, а, прежде всего, необходимо, чтобы король подтвердил условия Зборовского мира.

Провожая комиссаров, гетман, прощаясь, добавил:

— Разве вы не видите моего расположения к Польше? Ведь сейчас, поразивши вас при Батоге, я ничего не делаю, но, пославши многие полки казацкие и татарские, мог бы вас за самый Рим загнать!

На эти слова было трудно что-либо возразить, и комиссары отбыли, как обычно, без видимых результатов.

Произнося свои угрозы о том, что он мог бы, при желании, сокрушить Польшу, Хмельницкий ничуть не преувеличивал. Действительно, не имея войск, а главное денег для ведения боевых действий, разоренная войной, пожарами, моровой язвой, голодом и наводнениями Республика в то время не могла бы долго противостоять объединенной силе татар и казаков. Остается лишь удивляться, почему запорожский гетман не воспользовался сложившейся ситуацией и не двинулся победным маршем прямо на Варшаву.

Глава вторая. Дипломатия Хмельницкого

Резкое изменение военно-политической ситуации после битвы при Батоге воскресило угасшие было надежды и планы Хмельницкого по созданию на освободившихся казацких территориях удельного княжества в рамках Зборовского трактата. В их осуществлении он мог рассчитывать на твердую поддержку Ислам Гирея, который сам давно вынашивал идею создания на своих границах союзного казацкого государства, но этого было явно недостаточно. Султану вряд ли понравилось бы такое тесное сближение казаков с татарами, а у Москвы, вероятно, возникли бы обоснованные опасения за безопасность своих южных границ. Тем более, такое резкое изменение позиции гетмана, который на протяжении последних трех лет настаивал на том, чтобы царь взял его под свою руку, не могло не насторожить Боярскую Думу.

— Нам сейчас надо думать не о переходе в подданство к белому царю, — делился своими мыслями Богдан с Выговским, мягко ступая в сафьяновых сапогах по персидскому ковру, застилавшему пол его кабинета, — а о том, чтобы использовать сложившуюся благоприятную ситуацию в своих интересах. С Москвой нам нужен только военный союз, не более того.

— Менять шило на мыло нет никакого резона, — понимающе кивнул генеральный писарь, сидевший за столом в роскошном кожаном кресле. — Перейдя в московское подданство, мы можем получить такое же ярмо на свои шеи, как и прежде, только сбросить его будет гораздо тяжелее.

— Суть не в этом, — отмахнулся гетман, — если царь согласится принять нас под свою руку, то можно будет оговорить сохранение казацких прав и привилегий, а что касается сиромы, то таких притеснений от царских людей, как от ляхов, однозначно не будет, да и вера наша одна, православная. Проблема в другом, нужно ли нам это сейчас? Переход под царскую руку означает окончательную утрату надежды на создание независимого казацкого государства. Понаедут сюда царские воеводы и прости-прощай, казацкие вольности.

— Но какая выгода Москве в том, чтобы просто так за здорово живешь встревать из-за нас в войну с Речью Посполитой? Зачем москалям эта морока?

— Вот в том и вопрос, — с досадой сказал Хмельницкий. — А без союзников никак нельзя. Рано или поздно король наймет войска, созовет посполитое рушение и пойдет на нас войной. А наш основной союзник Ислам Гирей ненадежен, на свата полагаться тоже нельзя, впору самого его защищать. Хочешь — не хочешь, а без московской поддержки не обойтись. За четыре военные года вся Украйна обнищала, везде разруха, куда ни глянь. Люди бегут за Днепр, поля обрабатывать некому. Скоро не из кого будет войско набирать.