Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая

Я вздрогнула и отступила глубже в тень зала, скрывая лицо. Мне послышалось, или Дугал отец Лираны? Вопросы посыпались, застучали о черепную коробку. Тот самый Дугал? Да, логично, Дугал же сам говорил, что был советником. Лирана в курсе его плана? И если да, то какого хрена пыталась от меня избавиться? А если нет, то почему? И почему Дугал умолчал о том, что в замке его дочь? И почему Хоук так переменился, стоило прозвучать его имени? Что здесь происходит?

– Пусть дракон отобрал его жизнь, Дугал успел воспитать достойную наследницу. – Аркен шутливо кивнул Лиране, и невозможно было понять, говорит он всерьёз или издевается.

Но моё внимание привлёк Хоук. Он побледнел, пальцы сжимали ладонь Лираны, взгляд всё так же был устремлён в пустоту.

– Обезумевшие драконы – жестокие создания, – печально вздохнула Лирана. – Когда они убивают, не думают о том, что оставляют кого-то с разбитым сердцем. Всё, чего они желают – ощутить вкус живой крови на языке.

Аркен и Олмун согласно закивали. Лицо Хоука стало совсем серым, и мне показалось, что его вот-вот стошнит. Лирана ласково гладила его ладонь.

– Благо, что Его Величество оборвал жизнь этого чудища, – сказал Олмун и поклонился Хоуку. – Иначе беда могла бы добраться и до нашего королевства.

Значит, они не знают, что Дугал жив. Никто, даже Лирана. Ну или и тут она притворяется так же хорошо, как и часом ранее, когда поняла, что Хоук притащил меня домой. Я терялась, обводя взглядом собравшихся и пытаясь понять, что эти новости значат для меня. И значат ли хоть что-то? И эта реакция Хоука… Очень странная реакция. На мгновение наши взгляды встретились, и в янтарных глазах Хоука я отчётливо увидела вину и безысходность. Нечто похожее я наблюдала совсем недавно, когда он рассказывал о том, как, обратившись зверем, убил стражу и собственного отца. Может ли быть, что и Дугала он убил? То есть… думает, что убил. Я метнула взгляд в Лирану, она продолжала утешать Хоука, поглаживая его руку.

Хоук ей рассказал. Разумеется, рассказал. Они же были помолвлены, должно быть, ей он доверял. И она… простила его. Или сделала вид, что простила? Пока я не могла сказать точнее. Тем более что всё, что у меня было, – сплошные домыслы. Интуиция меня подводила редко, но всё же полагаться только на неё будет глупо.

– Дракон отнял жизни королевской четы – беда случилась, Олмун, – проворчал Аркен. – И я всё ещё верю, что за всем этим стояли Сыны Полумесяца и нужно было наплевать на договор ещё тогда…

Значит, Хоук рассказал всю правду Лиране, но не им – я внимательно наблюдала за Аркеном и Олмуном. Похоже, они были уверены, что единственный, кто отнимал жизни той ночью, – обезумевший дракон. Но я помнила слова Олмуна на прошлом совете про «обращение», и сегодня Хоук, не скрываясь, сказал при них о том, что убить его нельзя – получается, они в курсе про Тьму и про то, что она мешает Хоуку контролировать себя, но не про то, что он убил предыдущего Короля и «убил» Дугала.

От десятков новых вопросов и попыток сложить обрывки в единую картину, у меня заболела голова. Хотелось отмахнуться и сказать, что ничего из этого меня не касается – мое дело играть свою роль и ждать инструкций от Дугала. Но в груди снова поселилась неясная тревога, я снова не чувствовала себя хозяйкой положения и оттого становилась уязвимой. Что за игру ты ведёшь, Дугал? Во что втянул меня?

– Я устал с дороги, так что давайте продолжим завтра. – Голос Хоука заставил меня вздрогнуть. – Идите по своим делам.

Все, закивав, поднялись со своих мест, но Лирану Хоук удержал за руку.

– Останься, мне нужно кое-что ещё с тобой обсудить.

– Что-то случилось?

– По поводу договора с Сынами Полумесяца.

Лирана и бровью не повела, кивнула, улыбнувшись, и опустилась обратно на стул. А я скрестила руки на груди и прислонилась к колонне, искренне заинтересованная тем, что же будет дальше. Но тут Хоук перевёл взгляд на меня.

– Ты можешь идти, Хель. Я поговорю с Лираной наедине.

Возражать я не стала. Подавив укол разочарования, кивнула Хоуку и отправилась к себе в спальню. Впрочем, расстраивалась я недолго, голову быстро заняли мысли о горячей ванне и мягкой постели.

Пообедав прямо в кровати, я позвонила в колокольчик, и ванна тут же наполнилась, приглашая меня окунуться. Смыв с себя пыль и пот путешествия, я развалилась в горячей воде и даже задремала. Мне снились разрозненные отрывки недавнего прошлого: обитель Сынов Полумесяца, Хоук вливающий в меня свою силу, гора трупов, над которыми летали духи леса под кровавым дождём. Потом Хоук из моего сна превратился в зверя, я не знала, как он выглядит на самом деле в этом облике, поэтому воображение выдало нечто неопределённое, сотканное из чёрного тумана, но я знала, что это был Хоук. Он жадно целовал меня, а потом вонзал под рёбра когти, и вместо крови из меня сочилась Тьма, которую он пил и шептал, что подарит свободу, если позволю Тьме войти. Я молчала, потому что снова была обездвижена волшебным вином. Где-то над головой пела колыбельную оторванная голова Матери Полумесяц.

Я разлепила глаза и, застонав, села, чувствуя себя совершенно разбитой. Вода остыла, закат наполнил комнату золотом, в открытое окно забралась ночная прохлада. Похоже, я умудрилась проспать несколько часов. Вывалившись из ванны, я кое-как вытерлась и побрела к постели, надеясь, что Хоуку этим вечером уже не понадоблюсь и останусь в постели до утра. Я распахнула настежь окно, впуская ветер. Проигнорировав свежую ночную сорочку на кровати, забралась под одеяло и свернулась клубком, надеясь, что на этот раз сны меня не побеспокоят.

В следующий раз я проснулась посреди глубокой ночи, услышав, как скрипнула входная дверь. Сон улетучился, я настороженно подобралась. Скользнула рукой под подушку и замерла, с досадой понимая, что нож вместе с формой бросила на полу у ванны. Ночь выдалась облачная, и света не хватало, чтобы разглядеть, кто притаился у двери. Я затаилась, надеясь раньше времени не выдать незнакомцу, что уже не сплю.

– Хель?

Сердце ёкнуло. Я резко села, вглядываясь в темноту.

– Сван?

– Хель! – шепот стал увереннее и радостнее.

Я соскочила с постели и в следующий миг меня поймали, заключая в объятия, знакомые руки. Я вдохнула запах его волос, к которому примешивался аромат лавандового мыла, незнакомый, но приятный.

– Ох, как я рад, что с тобой всё в порядке! Я