Сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы - Самуил Маршак

Погодите!

Из-за того, что я владеюИскусством петь, светить, блистать,Вы думали, — я не умеюГрозящим громом грохотать?

Но погодите: час настанет, —Я проявлю и этот дар.

И с высоты мой голос грянет,Громовый стих, грозы удар.

Мой буйный гнев, тяжел и страшен,Дубы расколет пополам,Встряхнет гранит дворцов и башенИ не один разрушит храм.

ИЗ ШАНДОРА ПЕТЕФИ 

Привал в пути

Что тут за шумное веселье?Пирушка, свадьба, новоселье?Нет, по пути — сквозь дождь и тьму —Примчались всадники в корчму.

— Корчмарша, гей! Без проволóчкиНалей вина из старой бочки.Что? Деньги? Будут! Кончим бой —И рассчитаемся с тобой.

Налей вина из старой бочкиДа не вели стесняться дочке.Целуй, голубка! Кончим бой —И обвенчаемся с тобой.

Так пировали, чередуяОгонь вина и поцелуя,Те, чью судьбу решал рассвет, —Как будто жить им сотню лет!

Где мы — на свадьбе иль на тризне?Тут холод смерти с жаром жизни,Любовь и смерть, вино и кровь,Смерть и бессмертная любовь!

Прощание с 1844 годом

Приходит год, покончив с прошлым годом.Как смертные, ведут они борьбу.И каждый новый год своим приходомНам говорит: минувший год в гробу.

Что ж, погаси дыханьем уст отцветшихСвоей лампады беспокойный свет.Тебя, последний из годов ушедших,Я не впишу в число счастливых лет.

Ты в голову поэта, как оратай,Больших идей забросил семена.И, собирая урожай богатый,Душа счастливой гордости полна.

Вознаграждая труд мой неустанный,Дарит мне слава поздний свой расцвет.Но год, лучами славы осиянный,Я не впишу в число счастливых лет.

Пылать, как факел, сердцу было больноВ руке судьбы, не балующей нас…Ты, одряхлевший год, сказал: довольно!И пламень мой неистовый угас.

Хоть силы жизни смерть перебороли,Но половины сердца больше нет.И этот год моей угасшей болиЯ не впишу в число счастливых лет.

Минувший год, перед твоей могилойЯ новой жизни вижу колыбель.Мне говорит надежды лепет милыйО радости, неведомой досель.

Весь озаренный жизнью предстоящей,Былому году шлю я свой привет.Но все же год, навеки уходящий,Я не впишу в число счастливых лет.

Тебя с мольбой народ венгерский встретил,К тебе он обратил усталый взор,Но громом в небе ты ему ответил,И этот гром звучал, как приговор.

И вот, когда лежишь ты распростертый,Что я могу сказать тебе вослед?Год уходящий, год сорок четвертый,Ты не войдешь в число счастливых лет!

* * * 

Блаженны те, кому даноВ короткой этой жизниЛюбить подруг, и пить вино,И жизнь отдать отчизне. 

Дядюшка Пал

Долго раздумывал дядюшка Пал,И, шляпу надев набекрень,Сказал он: — Сам дьявол жену мне послал.За мной она ходит, как тень.На что мне она,Ворчунья-жена?Ей-ей, прогоню ее прочь!.. —Так в гневе сказалНаш дядюшка Пал.

И выполнил слово точь-в-точь.

Но скоро задумался дядюшка Пал,И шляпу он сдвинул назад.— Зачем я хозяйку напрасно прогнал?Теперь уж и сам я не рад.Запущен мой дом,Хозяйство вверх дномС тех пор, как ушла она прочь…

И так оно было — точь-в-точь.

Недолго раздумывал дядюшка ПалОн шляпу надел на висок.— Ну что же поделать!Прогнал так прогнал.Какой в моих жалобах прок?Остатки хозяйства в корчму потащу,На ветер пущу.Слезами беде не помочь!..

И выполнил слово точь-в-точь.

Но снова задумался дядюшка ПалИ шляпу надвинул на лоб.Видать без хозяйки моей я пропал.Осталось ложиться мне в гроб.Канат я куплюИ полезу в петлюВ ближайшую темную ночь.

Да так он и сделал точь-в-точь. 

Пятый стакан

 Да неужто это пятыйБыл стакан?Ты сегодня рановато,Братец, пьян.

Вдвое больше ты стакановВыпивал,А не помнится, чтоб пьянымТы бывал.

И язык во рту с похмельяУж не тот.Фермопильское ущелье,А не рот!

Что-то стал я выражатьсяМудрено.Виновато в этом, брзтцы,Не вино.

Выпить бочку я сумеюВсю до днаИ, ей-богу, не пьянеюОт вина.

Я служил в полку когда-то,Да, в полку,И носил палаш солдатаНа боку.

Тесноват мундир казенный,Но блестящ, —Отвороты, кант зеленый,Сверху плащ.

Был солдатом я завзятым,Боевым.Вот те крест, я был солдатомРядовым.

В первый год мне ранец новыйБыл тяжел.Но до чипа рядовогоЯ дошел!

И по той простой причинеСнял мундир,Чтоб меня не снизил в чинеКомандир.

Где нельзя найти виновных,Там солдатПо уставу безусловноВиноват.

И поплатится тем пачеРядовой,Если он рожден с горячейГоловой.

Ваш совет — прощать обиду —Не приму.Мне псалмы царя ДавидаНи к чему.

Брать меня за кончик носаЯ не дам.Знает каждый, что он косит, —Знает сам…

Впрочем, много я болтаюВо хмелю.Словно мельница пустая,Я мелю.

Но без влаги не вертятсяЖернова.Дайте мне стаканчик, братцы,Или два.

Чтоб лилось струей веселойВ рот виноИ тоску перемололо,Как зерно.

Целый час болтал я с вами.А про что?Про колеса с жерновами?Нет, не то…

Перепутала дремотаВсе слова,И кружится отчего-тоГолова.

Надо встать, а встать нет мочи.Время спать.Ну, друзья, спокойной ночи…Марш в кровать! 

ИЗ ЙОВАНА ЙОВАНОВИЧА-ЗМАЯ 

Честь

Чести золото не купитЧестный чести не уступит.Честь нужна ему, как свет.

Рад продать ее бесчестный…Но, как всякому известно,У бесчестных чести нет.

Крапива

 Жжется больнее злая крапива,Если берут ее слишком учтиво.

Если ж возьмете ее, не робея,Злая крапива жалит слабее.

Меньше терзают беды и муки,Если вы крепко берете их в руки!

Ослиные уши

Говорил осел без слов:— Бедная скотина я!Ходит слух, что у ословУши слишком длинные.А ведь уши у слоновБольше, чем ослиные!

Слон ответил: — Верно, брат.Уши наши длинные,Но хвастливо не торчатКверху, как ослиные!  

Черное и белое

— Трубочист веселый и проворный,Почему не белый ты, а черный?

— Если трубочист бывает белый,Значит, плохо трубочиста дело.

— Мельник, мельник, ты белее мела.Почему не черный ты, а белый?

— Если мельник черный, а не белый,Значит, плохо мельниково дело.

Надо думать, что ответы этиПоняли и взрослые и дети.

Что было бы, если бы