Мастер своего дела (сборник) - Анна Голоусикова

— Запас карман не тянет. А мне, знаешь ли, пришлось однажды торчать на убогой луне без еды. Отощал, страшно было к зеркалу подойти.

— Григорий, это было пятнадцать лет назад!

— Тем больше вероятность, что вскоре такое может случиться еще раз, — уперся пилот.

Роман махнул рукой. У всякого человека, достаточно долго болтающегося на межзвездных трассах, имелись свои слабости и пунктики. Маниакальное стремление набить до отказа кладовки относилось не к самой опасной группе всевозможных маний и фобий. Встречались случаи и посерьезней.

— Полет до Сакраменто и обратно, — продолжил чтение Грицко. — Оплачен компанией «Полюс». Йота. Псевдоним и только? Где имя, фамилия? Это что, секретный агент?

— «Полюс» занимается генетической оптимизацией.

— Что?! Генопт?! Я не желаю болтаться целый месяц на одном борту с модифицированным уродцем.

— Тебя никто и не спрашивает. За единственного пассажира мы получим больше, чем за весь остальной груз. За счет плюшевой медвежатины отобьем кредит, а основной контракт пойдет в прибыль, чем плохо?

— Чем плохо? Да я теперь заснуть не смогу. Видал как-то парочку таких. Хлопцы из эскорта шепнули, будто перевозили их для работы с токсичными отходами. Волос нет, кожа рыхлая, зубы торчат, как у вурдалаков. Страх! Как подумаю, что вот такой монстр будет за перегородкой храпеть или по кораблю шастать, мурашками покрываюсь. Тебе нужен второй пилот с воспаленным от паранойи мозгом?

— Брось, твои приятели тебя, скорее всего, разыграли. Генопты — такие же люди, как мы. — Капитан подошел к иллюминатору. — Можешь сам убедиться.

На площадку выехал зеленый «Чечако». Из него выбралась девушка лет двадцати в теннисном костюме и теннисных же туфлях, хотя, по мнению Грицко, для спортсменки она выглядела слишком хрупкой. Мясца недоставало, как выражался в подобных случаях его родной дядя. Забросив на плечо увесистый рюкзачок, девушка нажала кнопку на брелоке. Система возврата пикнула, машина, мигнув поворотниками, уехала, а пассажирка направилась к рампе.

— Йота. Погибель для пилота, — проворчал Грицко.

Пока он освобождал каюту от стопок запакованных в фольгу ланч-боксов, бортовой вычислитель принял данные пассажирки. Бросив взгляд на экран, Грицко в очередной раз чертыхнулся. Вместо имени — псевдоним, в контактах — адрес компании, а там, где у обычных людей значилась профессия, высветился код спецификации.

— Визы в порядке, медицинский допуск к полетам имеется, официальных ограничений на свободу передвижения в портовом информатории не выявлено, — протокольно произнес Роман. — Прошу на борт, сударыня.

— Держите. — Грицко протянул ей сверток. — Это аварийный комбинезон. Он гораздо легче скафандра. Кислородной шашки и поглотителя, встроенных в маску, хватит на пятнадцать минут активной деятельности, если не паниковать. Вполне достаточно, чтобы добраться до спасательного корабля или неповрежденного отсека. Нужное давление поддерживается упругостью материала. Но вы должны подогнать его под себя перед отлетом. Важно, чтобы ткань везде прилегала плотно, иначе заработаете гематому или чего похуже… там есть особые швы…

— Спасибо, я умею подгонять костюм.

Она направилась в каюту.

— Хотел бы я посмотреть на нее в таком облачении, — мечтательно произнес Роман.

— Типун тебе на язык! Я не желаю попадать в переделку ради сомнительного удовольствия увидеть синтетическую девчонку в обтягивающем наряде. Купи себе голограмму или манекен и наслаждайся.

— Что ты все ворчишь? — Капитан заложил ладони за голову и вытянулся в кресле, прикрыв глаза. — Я просто мечтаю.

— Не люблю загадок. На кой ляд пограничному миру чертов профессионал? Всю жизнь там без них обходились. Каждый и швец, и жнец, и на дуде игрец. А гонорар этой девочки наверняка потянет на годовой бюджет небольшой планеты. Кстати, а что за спецификация — «одиннадцать-двести»?

— «Одиннадцать» — это медицина. Я как-то встречался с массажисткой. Так у нее похожая спецификация была.

— Ты что, переспал с геноптой?

— А чего тут такого? Говорю же тебе, люди как люди.

Йота и правда ничем не отличалась от обычной девушки. Что, впрочем, только добавило пилоту тревог. По-своему заботясь о товарище, а равно блюдя неписаный кодекс коммерческого флота, осуждающий всякий флирт с пассажирами, Грицко старался не оставлять их наедине. Так втроем они и болтали о том о сем, коротая путь.

— Почему вы недолюбливаете геноптов? — спросила однажды Йота. — Боитесь, что они скоро оставят вас без работы?

— Нет, — отмахнулся Грицко. — Уж чего-чего, а этого я не боюсь. Поверьте на слово. Пилотов уже пытались когда-то заменить компьютерами. Ничего из той затеи не вышло. Потери кораблей и грузов возросли втрое.

— Но мы не компьютеры. Мы лучше обычного человека справляемся с любой специфической задачей.

— Распространенное заблуждение, — вмешался в спор капитан.

— Вот как?

— Да. На вашей стороне, сударыня, генетическая оптимизация, а на нашей — естественный отбор. Знаете, какой процент курсантов получает лицензию? А сколько из них остается на плаву в нашем бизнесе? Мы, кому повезло, вертимся на пределе рентабельности. Вот и считайте. Выращивание и воспитание генопта стоит заказчику очень дорого, а естественный отбор — ничего. Ведь за него платят сами пилоты. Подчас жизнями.

— Но я чувствую неприязнь.

— Я терпел его неприязнь лет десять, — засмеялся Роман. — Григорий у нас с Новой Хортицы, а там не любят хлыщей из метрополии. Считают Землю рассадником зла и разврата, а ее обитателей — редкостными снобами.

— А вы считаете ее центром цивилизации и средоточием мудрости! — огрызнулся Грицко.

— Но, Григорий, ведь так оно и есть!

— Если на Земле настолько хорошо, чего же тогда человечество разбежалось по галактике? — выложил любимый аргумент Грицко.

— Расселилось, — возразила Йота, так как капитан предпочел промолчать.

— Разбежалось, — настоял на своем пилот и переключил внимание на пассажирку. — И ведь жизнь на периферии не сахар. Там с нуля начинать надо. И работать от зари до зари без особой надежды вырваться из нищеты. Вот я с двенадцати лет в космосе. С ремонта орбитальных ретрансляторов начинал. Сам свою жизнь построил, в пилоты вышел, денег скопил на долю в компании. А Ромка — землянин. Кувыркался пять лет в кампусе, после колледжа сразу за штурвал. На все готовенькое пришел. И вот — он уже капитан. Нет, возможности не сравнить, куда там! Но люди-то все одно бегут.