Блеф - Эдвард Брайант

– Наслышан об этом, – тоскливо отозвался Кройд.

– Очевидно, вы столкнулись с серьезной проблемой, не позволяющей полностью перейти в новую фазу, – заметил доктор. – В чем ее суть?

Кройд выдавил бледную улыбку:

– Суть в том, что кости на этот раз легли неудачно. Заснуть не могу. Не получается.

– Если можно, несколько подробнее.

– Не знаю, что именно там записано, в вашей карточке, – сказал Кройд, – но у меня развился неодолимый страх перед сном.

– Здесь упоминается кое-что о приступах паранойи. Может быть, несколько разумных советов…

Неловким нервным движением Кройд продырявил стену.

– Это уже не паранойя, доктор, – возразил он. – Опасность вполне реальна. Могу умереть во время ближайшей спячки. Или же, что еще страшнее – проснуться самым кошмарным джокером, какого вы только в состоянии вообразить, но с нормальным суточным циклом жизни. И застыть в таком виде навсегда. Паранойя – это ведь когда страхи лишены реальной под собой почвы, не так ли?

– Пожалуй, – согласился Финн. – Но мы можем называть так любой чрезмерный страх, пусть частично он и оправдан. Не знаю. Я не психиатр. Но я нашел в досье упоминание о вашей привычке к амфетамину. Вы принимали его, чтобы отсрочить наступление сна. Вам надлежит знать, что уже в подобной химической зависимости проявляются признаки паранойи.

Кройд обвел пальцем дыру в стене, сжигая напрочь куски пластиковой панели.

– Разумеется, во многом это вопрос семантики, – продолжал доктор Финн. – И не столь уж важно, как мы это назовем. Суть в том, что вы боитесь заснуть. А сейчас, по вашим ощущениям, уже наступила фаза сна?

Шагая по кабинету, Кройд принялся хрустеть суставами пальцев. Доктор Финн как зачарованный считал щелчки. Когда раздался седьмой, доктор принялся гадать, чем все это может закончиться.

– Восемь, девять, десять… – незаметно для себя стал приговаривать доктор.

Кройд пробил еще одну дыру в стене и утихомирился.

– Не желаете ли еще немного кофе? – спросил доктор.

– Желаю, и побольше – до галлона.

Доктор сорвался с места столь резво, словно перед ним распахнулись стартовые воротца дерби.

Позже, никак не комментируя пристрастие Кройда к кофе, доктор Финн продолжил:

– Опасно вводить вам сейчас наркотики – при вашей-то привычке к амфетамину.

– Даю вам два обещания, док, – нервно отозвался Кройд. – Первое: постараюсь заснуть сейчас без сопротивления. Но если вы не можете меня быстро выключить, лучше всех этих хлопот и не затевать. Лучше мне попросту уйти. Но тогда я – и это второе – обязательно вернусь к амфетаминам и прочим «колесам». Так что не сомневайтесь – глушите наркотиком, выбора у нас нет.

Доктор Финн тряхнул густой светлой гривой:

– И все же хотелось бы сперва опробовать кое-что более простое и безопасное. Как вы отнесетесь к небольшой прелюдии из мозговых волн в сочетании с гипнозом?

– Ничего не знаю об этом, – пробурчал Кройд.

– Совершенно безопасно. Русские экспериментируют с этим уже долгие годы. Я только прикреплю к вашим ушам вот эти крохотные контакты, – сказал доктор, смачивая чем-то прохладным мочки Кройда, – и мы пропустим сквозь голову низкочастотный сигнал, скажем, в четыре герца. Вы ничего и не почувствуете.

Доктор подкрутил что-то на пульте, из которого струился пестрый ворох проводов.

– Что теперь? – спросил Кройд.

– Закройте глаза и на минуту расслабьтесь. Вы ощущаете нечто вроде плавного скольжения, вы плывете…

– Ага…

– Но присутствует и некая тяжесть. Ваши руки тяжелеют. Ваши ноги тоже словно наливаются свинцом.

– Уже налились, – подтвердил Кройд.

– Становится трудно сосредоточиться на чем-либо, мысли текут лениво, ваш мозг тоже как бы дрейфует.

– Уже поплыл, – согласился Кройд.

– Вас охватывает приятное чувство расслабления. Приятнее, чем в те дни, когда вы получали вожделенную возможность прикорнуть, смежить усталые веки. Дышите медленнее, и вы достигнете более укромного, потайного уголка. Вы уже почти добрались туда, и это чудесно.

Кройд что-то пробормотал, уже совершенно неразборчиво.

– Вы поступаете правильно, ваши действия абсолютно верны и ведут лишь ко благу. Обычно я считаю от нуля до десяти. Но для вас, в порядке исключения, так как вы совсем готовы и уже почти спите, начну с восьми. Восемь. Вы уже далеко, вы чувствуете себя превосходно. Девять. Вы прикорнули, и пора переходить к более глубокой фазе. Десять. Вы совершенно спокойны, вы погружаетесь в сон совершенно без страха и боли – в сладкий целительный сон. Спите.

Кройд начал мерно похрапывать.

Лишних кроватей в помещении не было. Доктор Финн включил зеленую лампу и, пользуясь тем, что пациент окоченел, точно манекен, а его дыхание и сердечные ритмы почти угасли, поместил тело вертикально – в стенном шкафу со швабрами и прочим инвентарем. Спящий Дремлин занимал там совсем немного места. Доктор вколотил в дверь гвоздик и, прежде чем удалиться, вывесил табличку: «Пациент чрезвычайно внушаем».

Май 1987

Джордж Мартин

«Вся королевская конница»

IV

– Мне нужна маска, – сказал он.

Служащий магазина возвышался над ним, карикатурно длинный и худой, с манерами столь царственными, что напоминал фараона, чью посмертную маску носил.

– Конечно. – Его глаза поблескивали золотом, как и кожа маски. – Может быть, вы имели в виду что-то особенное, сэр?

– Что-нибудь впечатляющее, – сказал Том. Можно было купить дешевую пластмассовую маску за пару баксов или того дешевле в любом магазине спиртных напитков Джокертауна. Такая маска скрывала лицо не хуже любой другой, но в Джокертауне дешевая маска равноценна дешевому пиджаку. Сегодня Том хотел, чтобы его принимали всерьез, а, по данным нью-йоркского глянцевого журнала, в Холбруке был самый эксклюзивный магазин масок в городе.

– Если позволите, сэр, – обратился к нему продавец, извлекая сантиметр. Том кивнул и внимательно осмотрел выставку изысканных этнических масок вдоль дальней стены, пока с его головы снимали мерку. – Я буквально на минутку, – сказал служащий магазина и исчез за шторой из темного бархата в подсобном помещении.

Ждать пришлось больше минуты. Том был единственным клиентом в магазине. Помещение было небольшим, неярко освещенным и богато декорированным. Том явно чувствовал себя не в своей тарелке. Когда продавец магазина снова возник в поле зрения, он тащил дюжину коробок с масками. Коробки были разложены на прилавке, и он открыл одну из них, чтобы Том мог посмотреть на товар.

На подкладке из черной китайской бумаги красовалась голова льва. Морда была выполнена из мягкой светлой кожи, гладкой на ощупь, как самая дорогая замша. Длинная золотистая грива, как нимб, обрамляла маску.