Царская Семья - жертва темной силы - Любовь Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О робости Императрицы Лили Ден пишет,216 что когда она была представлена Государыне будучи еще невестой офицера Дена, она испытала естественное чувство стесненности, но когда это состояние прошло, она заметила, что Императрица сама держит себя принужденно. Как потом она узнала, Государыня всегда была застенчива при встрече с незнакомыми ей людьми.
«Однако», - пишет Лили Ден, - «эта чрезвычайная робость не была признана застенчивостью в Петрограде. Она называлась немецкой надменностью! И это даже было подхвачено некоторыми английскими писателями.» (пер. с англ.)
О болезненной застенчивости Императрицы знал и посол Франции Морис Палеолог, который подробно описал свои наблюдения во время официального приема.217
В июле 1914 года в Россию прибыл президент Франции Пуанкаре. Во дворце Петергофа был дан банкет в его честь. М. Палеолог сидел напротив Государыни Императрицы Александры Феодоровны и мог за ней наблюдать. Он пишет, что в свои 42 года она выглядела прекрасной в платье из парчи с бриллиантовой диадемой на голове. Президент Франции сидел с правой ее стороны и разговаривал с Государем. После первого блюда Императрица вступила в разговор с президентом. Вскоре ее улыбка застыла на лице, на щеках выступили пятна и она стала кусать губы. От затрудненного дыхания на груди ее заиграла бриллиантовая вышивка. К концу обеда, который очень затянулся, Государыня едва сдерживалась. Но когда Император поднялся, чтобы предложить тост и сказать речь - лицо Императрицы сразу приняло спокойное выражение.
На следующий день происходил ответный прием на борту яхты президента «Франция». После обеда, когда Государь с Пуанкаре удалились для частной беседы, Императрица осталась одна. Она предложила Палеологу занять место рядом с ней. Казалось, что Государыня истощена. С деланной улыбкой она произнесла усталым голосом:
«Я рада, что приехала сюда… Я боялась, что будет шторм… Яхта украшена замечательно… Президенту будет сопутствовать хорошая погода во время его плавани..» (пер. с. англ.)
Но внезапно она зажала уши. Потом болезненным и умоляющим взглядом нерешительно указала на оркестр, расположившийся недалеко и начавший играть что-то веселое и громкое.
«Можете ли вы?…» - прошептала Государын
Палеолог догадался, что Императрица просит его распорядиться, чтобы играли тише. Он дал знак дирижеру, но тот не понял его и прекратил совсем играть
«Спасибо вам, спасибо!» - вздохнула Императрица.
Великая княжна Ольга, которая сидела с остальными членами Семьи в другом конце яхты, уже некоторое время смотрела в сторону матери. Потом она подошла к Государыне и что-то ей прошептала, а затем, обращаясь к Палеологу, сказала:
«Императрица очень устала, но она просит вас, г-н. посол, остаться с ней и продолжать разговор».
Палеологу было трудно поддерживать этот разговор. В это время из-за туч выглянула луна и осветила весь залив. Тема для разговора нашлась. Он стал говорить о красоте мор Царица слушала его молча, но взгляд ее был отсутствующим и напряженным. Ее щеки приняли синевато-багровый оттенок, губы оставались неподвижны. Через десять минут, которые показались М. Палеологу вечностью, вернулся Государь с президентом Пуанкаре..
ГЛАВА 14
Поездка Государя в Берлин. Доброжелательное отношение к Государю немецкого народа. Поездка протопресвитера Георгия Шавельского с русской миссией в Германию. Сватовство румынского принца к Великой княжне Ольге Николаевне. Болезнь Цесаревича Алексея на яхте «Штандарт». Покушение на Григория Распутина в Покровском. Настроение в России к концу 1913 года. Забастовка рабочих. Мнение С.Д. Сазонова о Германии и ее отношении к России. Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево в июне 1914 года. Приезд президента Франции Пуанкаре в Россию. Разговор Мориса Палеолога с Государем. Ультиматум Сербии со стороны Австрии. Австро-Венгрия объявляет Сербии войну. Телеграмма Государя кайзеру Вильгельму. Телеграммы Распутину из царской виллы Александри Государь против войны. Общая мобилизация в России. Нота Германии об объявлении войны России. Царская Семья в день объявления войны Германией. Царская Семья в Зимнем дворце и Высочайший манифест о начале войны. Энтузиазм народа и подъем национального сознани Великий князь Николай Николаевич - Верховный Главнокомандующий. Визит Государя и его Семьи в Москву. Речь Государя в Большом Кремлевском дворце. Царская Семья в Успенском Соборе.
В мае 1913 года должно было состояться бракосочетание единственной дочери кайзера Вильгельма с герцогом Брауншвейгским, родственником Государя Императора Николая II со стороны матери. Государь получил приглашение на эту свадьбу, но не сразу принял его.
Министр Иностранных дел С.Д. Сазонов пишет,218 что Императрица Александра Феодоровна не желала ехать в Берлин. Она питала чувство неприязни к кайзеру Вильгельму. Вообще, Государыня старалась избегать всяких официальных церемоний, как дома, так еще больше - за границей.
«Я бы хотел поехать в Берлин, - сказал Император, - но это будет истолковано как политический ход…» (пер. с англ.)
Сазонов знал, что Государь желал бы встретиться там со своим кузеном, королем английским Георгом, к которому питал теплые чувства дружбы и считал, что будет хорошо для Императора побывать в здоровой среде среди представителей английского двора. Сазонов также думал, что долгое пребывание Государя в Царском Селе, в атмосфере уединения, что происходило благодаря властной воле его недомогающей супруги, приводило его нервы в подавленное состояние, несмотря на всю глубокую любовь к жене и детям. Поездка за границу, как размышлял Сазонов, была бы полезна для Государ Она прервала бы его однообразную и тоскливую жизнь дома.
Государь Император поехал в Берлин, и когда он вернулся через несколько дней в Россию, то рассказывая Сазонову о своей поездке, выглядел очень веселым и довольным. Он говорил, что был радушно встречен в Германии, и не только при дворе, но и немецким народом. Его тепло приветствовали, когда он ехал вместе с кайзером по улицам Берлина. По своей скромности Государь сначала решил, что эти приветствия относятся к его хозяину - кайзеру, но потом заметил, что приветственные крики не прекращались и тогда, когда он ехал один, и это доброжелательное отношение к нему немецкого народа очень его радовало.
С.С. Ольденбург пишет, что во время свидания с кайзером, русский Царь говорил, что Россия готова отказаться от старых притязаний на Константинополь и на проливы. Но от Германии он требовал удерживать Австрию от захватнических поползновений, чтобы балканские государства могли сами определить свою судьбу.219
В октябре 1913 года Государь поручил протопресвитеру Георгию Шавельскому поехать в Германию, в Лейпциг, чтобы совершить там торжественное освящение храма-памятника в честь погибших русских воинов в Битве Народов под Лейпцигом 16-19 окт. 1813г.220
Отец Георгий отправился туда вместе с русской миссией, возглавляемой Великим князем Кириллом Владимировичем. По настоянию о. Георгия вместе с ними поехал и знаменитый своим сильным, красивым голосом протодиакон Московского Успенского собора Константин Розов, а также и весь Синодальный хор.
В Германии отец Георгий был поражен порядком и дисциплиной. Он наблюдал, как немецкие войска, а за ними и разные организации и студенты шли стройными рядами и ровным шагом. Их ряды, как разноцветные ленты, сплоченно двигались в полном порядке к немецкому памятнику, а народ по обочинам дорог чинно следовал за ними.
Торжества начались 17-го октября в немецкой кирхе, предоставленной русским для богослужени Там уже стояли гробы с останками российских воинов, погибших во время знаменитой Битвы Народов. Здесь была отслужена панихида, а затем гробы перенесли в усыпальницу новопостроенного русского храма-памятника.
На следующий день уже здесь состоялось богослужение - Литургия и молебен, на который прибыл император Вильгельм с другими высочайшими особами.
Синодальный хор, одетый в древне-русские одежды, прекрасно исполнял все духовные песнопения, которые всегда так восхищают иностранцев. Протодиакон Розов на этот раз превзошел самого себ
Красота храма, блестящие священнические облачения, пение хора и возгласы протодиакона Розова повлияли на присутствующих так, что вся церковь замерла. Иностранцы во главе с коронованными особами были потрясены. Могучий голос Розова заполнил весь храм. Его раскаты и переливы уносились ввысь к куполу храма.
Кайзер Вильгельм, как потом рассказывали его приближенные, весь тот день не мог прийти в себя и все расспрашивал о русских церквах, песнопениях и о протодиаконе Розове.
