Царская Семья - жертва темной силы - Любовь Миллер

Великий князь Павел Александрович, дядя Государя, овдовев, женился на разведенной. Кузен Государя Кирилл, сын его дяди Владимира Александровича, женился на Виктории-Мелите, которая розошлась со своим первым супругом, Великим герцогом Гессенским Эрнестом-Людвигом, братом Императрицы Александры Феодоровны. И самым большим ударом для Императора Николая II была женитьба его младшего брата Михаила на дважды разведенной женщине.

Эту женитьбу Великого князя Михаила тяжело переживала Императрица-мать Мария Феодоровна. Она писала Государю 4-го ноября 1912 года:196

»… Я только что получила письмо от Миши, где он объявляет о своей женитьбе! Это невероятно - я едва могу сознавать, что я пишу - это так ужасно во всех отношениях, что почти убивает меня! Я прошу только одно у тебя: чтобы это держалось в абсолютном секрете во избежание другого скандала!…»

Государь Император отвечает матери:

»… Да, дорогая Мама, я скажу вместе с тобой - да простит его Господь!

Между ним и мною все теперь, увы, закончено потому, что он нарушил свое обещание. Много раз он обещал по своей свободной воле, и не потому, что я требовал от него, не жениться на ней… И неприятности и горе, которое это принесло тебе и всем нам и скандал от этого по всей России - абсолютно ничего не значат для него! И также во время, когда все ожидают войны, и когда через несколько месяцев наступает трехсотлетие дома Романовых! Мне стыдно, и я глубоко переживаю…»

Государь Император своим указом запретил брату Михаилу въезд в Россию, и Великий князь Михаил Александрович, который стоял первым по линии престолонаследия после Цесаревича Алексея, теперь принужден был жить за границей. Теперь он уже не мог помогать Императору в государственных делах и получил Высочайшее разрешение вернуться в Россию только во время Первой мировой войны.

Существовали также натянутые отношения между двором Вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны и молодой Государыней. Мария Феодоровна видела, какое зло приносит мужик Распутин Царскому дому. И она знала, что это происходило благодаря Александре Феодоровне, которая находилась под сильным, по всей вероятности, гипнотическим влиянием Распутина, а также и его сообщницы Анны Вырубовой. Государь Император все это видел, переживал, но ничего не мог сделать.

Недолюбливали Императрицу Александру Феодоровну и друзья Великой княгини Марии Павловны, которая была супругой Великого князя Владимира Александровича. Хорошо образованная, умная, но честолюбивая, она создала свой двор, где пышными приемами, балами, старалась первенствовать в высшем обществе Санкт-Петербурга. Она любила критиковать Александру Феодоровну, и нередко ее дворец являлся местом, откуда ползли недоброжелательные слухи о молодой Государыне.

Великая княгиня Ольга Александровна, сестра Императора, высказывала свое мнение в разговоре с Яном Ворресом,197 что среди членов дома Романовых было достаточно умных и талантливых лиц, которые могли бы служить Монарху советниками в государственных делах. Но среди них, к сожалению, были и такие, которые докучали Государю и даже устраивали в его присутствии сцены, преследуя собственные интересы.

Естественно, что Император стал избегать некоторых своих родственников. В этом отношении имела влияние на Государя его супруга, Александра Феодоровна.

К Царственной чете стояла близко только очень небольшая группа лиц. Это были: Анна Вырубова и ее отец А.С. Танеев, Статс-секретарь Государя, министр Двора граф Фредерикс, Дворцовый комендант В.Н. Воейков, капитан Н.П. Саблин, адмирал К.Д. Нилов. Из всех этих лиц Н.П. Саблин пользовался особым доверием Императора.

Постепенно вокруг Царской Семьи образовалась пустота, через которую никто извне не решался переступить.

В противовес Царскому Селу в Петербурге расцветали салоны, где за чашкой чая или бокалом вина распространялись различного рода сплетни. Во многих салонах значительную роль играл князь М.М. Андронников - известный авантюрист.

Этот князь изображал из себя важную всезнающую персону. В его кабинете находились аккуратно разложенные папки - дела по различным ведомствам.

Андронников получал деньги от разных влиятельных лиц и даже министров, чтобы узнавать о том, что делается в Царскосельском дворце. Там он имел «своего» человека, от которого первым получал интересующие его сведени За определенную мзду он не гнушался никакими делами: то он ходатайствовал о выдаче пенсии какой-то вдове чиновника, которая не имела на это права, то он проводил через министерство Финансов сложный проект акционерной компании, где сам лично играл видную роль и т.д. Андронников дружил с придворными курьерами, которые развозили Высочайшие указы. Приглашая их к себе, он хорошо угощал их вином и закусками, и в это время тайно вскрывал их пакеты, первым узнавал содержимое и передавал за вознаграждение заинтересованным лицам. Андронников старался угождать Распутину и предоставлял ему свою квартиру для тайных встреч «старца» с Хвостовым и Белецким, а также и с епископом Варнавой.198

Чтобы прослыть набожным человеком и, главным образом, чтобы о его «религиозности» узнали во дворце Царского Села, Андронников устроил у себя в спальне за ширмой подобие молельни. Там стояло большое Распятие, стена была покрыта целым рядом икон, стоял аналой, столик с кропилом и святой водой, подсвечник. Тут же висело и полное священническое облачение. На аналое лежало Евангелие, а поверх этой святой книги - заметки самого хозяина квартиры под заглавием «Размышления перед исповедью».

Во время обыска Чрезвычайной Следственной Комиссии при Временном правительстве, среди этих записок была найдена случайно забытая Андронниковым порнографическая открытка. В моральном отношении Андронников имел плохую репутацию.

Он был очень навязчивым и нахальным человеком. Чтобы завязать новое и полезное для себя знакомство, он шел на всякие хитрости. Таким образом он познакомился со многими сильными мира того времени.

Узнав о назначении на какую-то важную должность незнакомого ему лица, Андронников посылал ему поздравление, по уже выработанному им трафарету:199

«Наконец-то воссияло солнце над Россией и высокоответственный пост вверен ныне Вашему превосходительству…»

После этих слов следовало восхваление назначаемой личности, а иногда к письму прилагалась и иконка - его, Андронникова «благословение».

Естественно, что вежливость обязывала это новоназначенное высокое лицо ответить в учтивой форме Андронникову и, таким образом, завязывалось полезное знакомство.

С Дворцовым комендантом В.Н. Воейковым М. Андронников познакомился подобным же образом. Он поздравил Воейкова с назначением его на пост Дворцового коменданта, и между ними завязалась оживленная переписка.

Генерал Воейков ценился при дворе как преданный человек. Но на члена Чрезвычайной Следственной Комиссии при Временном правительстве В.М. Руднева Воейков произвел впечатление карьериста, дорожившего своим постом при дворце и неспособного оценить внимание и искреннее расположение, которое к нему питали Государь и Государын Судя по письмам своей жене, которая была дочерью министра Двора графа Фредерикса, Воейков называет Распутина злым гением Императорского дома и России. Но считаясь с несомненным влиянием Распутина на Царскую Семью, Воейков не находил в себе достаточно гражданского мужества, чтобы отказать Распутину в удовлетворении его отдельных частных просьб.

Письма же г-жи Воейковой своему мужу проникнуты болезненной ненавистью к Распутину, как несомненному виновнику грядущих, по ее словам, кошмарных событий.200

В приближении к себе Распутина нельзя винить Царскую чету. В этом виновато все тогдашнее общество.

В конце 19-го века и в начале 20-го многие занимались «богоисканием» и выискивали каких-то юродивых и странников, от которых стремились «познать истину». Но не только это. Тогда болезненно интересовались спиритизмом и находили медиумов. Одним из салонов, который занимался «сверхестественными силами», был салон графини Игнатьевой, где собиралось жаждущее узнать о потустороннем мире петербургское общество.

В 1900 году в Петербург приехал некий маг Папюс, который приобрел себе известность и клиентуру. Затем появился и некий Филипп, о котором рассказано в главе 4-ой настоящей книги.201

Петербургские салоны учреждали различные общества и содружества, которые преследовали религиозные цели. Эти общества привлекали не только интеллигенцию, но и духовенство. Одним из таких обществ было «Религиозно-философские собрания».202 Там принимали участие известные литераторы и лица духовного звани Кроме этого, религиозные общества стали искать ответы на свои вопросы в «народной» вере. Появились разные блаженные и юродивые, появились и «старцы», но не те настоящие старцы, которые проживали в монастырях и в широко известной Оптиной Пустыни, а странники, выдававшие себя за старцев и прозорливцев. Так появился в Петербурге и Григорий Распутин, которого молва называла «старцем», прибывшим из Сибири, и к которому сразу же потянулось общество, как светское, так и некоторые представители высшего духовенства. К таковым относятся уже известные нам архимандрит Феофан Быстрое, будущий епископ и ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии, и епископ Саратовский Гермоген.