Царская Семья - жертва темной силы - Любовь Миллер

Потом Государь Император вошел в алтарь, и подняв правую руку к святому Евангелию, которое держали перед ним, сказал, отчеканивая каждое слово:241

«Офицеры моей гвардии, здесь присутствующие, я приветствую в вашем лице всю мою армию и посылаю ей мое благословение. Я торжественно заявляю, что я не заключу мира до тех пор, пока не останется ни одного неприятельского солдата на земле нашего Отечества».

Эта присяга Государя Императора Российского была покрыта оглушительными приветствиями всех здесь собравшихся, и всеобщие выкрики приветствий перекинулись за Зимний дворец, туда, где вся Дворцовая площадь и прилегающие к ней улицы были заполнены народом. Над этой людской массой развевались национальные флаги, реяли знамена и плакаты. Кроме святых икон, многие держали в руках портреты Царя и Царицы.

Громовое «ура» и пение гимна «Боже, царя храни» - вырывалось из груди каждого русского патриота и христианина.

Государь вышел на балкон, чтобы его увидел весь народ, а за ним появилась Императрица. Наследник Алексей Николаевич еще недостаточно оправился после своей болезни. Состояние его здоровья ухудшилось из-за его неосторожности, и он не мог сопровождать Августейших родителей в Зимний дворец, что очень огорчило и Государя и Государыню.

М.В. Родзянко пишет,242 что когда толпа увидела Государя, ее словно пронзила электрическая искра, и громовое «ура» огласило воздух. Флаги и плакаты с надписями: «Да здравствует Россия и славянство» склонились до земли, и вся бесчисленная толпа, как один человек, опустилась на колени. Для них Император Николай II был абсолютным монархом, их главой и защитой. Он был для них истинным Помазанником Божиим.

Государь хотел что-то сказать. Он поднял руку, но несмолкаемое «ура» не дало ему говорить. Император опустил голову и стоял некоторое время, охваченный этим торжественным моментом -единением Царя со своим народом. Потом он повернулся и медленно скрылся во внутренних покоях дворца.

Когда М.В. Родзянко вышел из дворца и пошел по улицам Петербурга, он встретил рабочих. Он их спросил, почему они здесь, когда незадолго до этого бастовали чуть ли не с оружием в руках, предъявляя свои требования политического и экономического характера. В ответ рабочие сказали:

«То было наше семейное дело. Мы находили, что через Думу реформы идут слишком медленно. Но теперь дело касается всей России. Мы пришли к своему Царю как к нашему знамени и мы пойдем с ним во имя победы над немцами».

Племянница Великой княгини Елизаветы Феодоровны, Мария Павловна, пишет,243 что когда Россия провожала свои первые полки на фронт, воодушевление и грандиозный подъем патриотизма охватил всех. Чувство национального единения ощущалось везде. Беспорядки на фабриках и заводах прекратились сразу же, как только была объявлена мобилизаци Политические организации рабочих почти всех партий переорганизовались в различные товарищества помощи воюющим. Великая княгиня Мария Павловна пишет, что это было впервые, как она помнит, когда русские оставили свои разногласия и споры и принялись за общее дело с необыкновенным рвением и четкостью.

Морис Палеолог в своей книге говорит,244 что неслыханная с давних пор волна патриотизма охватила русский народ. В Москве, Ярославле, Казане, Симбирске, Туле, Киеве, Харькове, Одессе, Ростове, Самаре, Тифлисе, Оренбурге, Томске, в Иркутске - везде устраивались демонстрации в поддержку начавшейся войны. По всей стране наблюдался подъем национального сознания, объединение вокруг Царя и вера в окончательную победу над врагом. Не слышно было нигде голосов оппозиции против войны, не было инакомыслящих выступлений. Казалось, что печальные дни 1905 года навсегда ушли из памяти русского народа. Палеолог пишет, что со времени войны с Наполеоном 1812 года общая душа Святой Руси еще никогда не поднималась так единодушно, как это было в августе 1914 года.

Государственная Дума проявила горячий патриотизм, что очень обрадовало Императора, и утвердила единогласно все военные кредиты.

Государь изъявил желание встать во главе войска и быть Верховным Главнокомандующим, но Совет Министров воспротивился этому и предложил двух кандидатов: Военного министра В.А. Сухомлинова и Великого князя Николая Николаевича. Государь выбрал Николая Николаевича.

Великий князь Николай Николаевич доводился внуком Императору Николаю I. Его называли: Николай Николаевич «младший» - в отличие от его отца Николая Николаевича «старшего», третьего сына Николая I. Родился он в 1856 году и к началу войны ему было 58 лет. Он был женат на Анастасии Николаевне, «Стане», княжне Черногорской. Как сказано выше, Стана и ее сестра Милица, супруга брата Николая Николаевича, Петра, сыграли роковую роль в продвижении Григория Распутина к царскому двору, к Императрице Александре Феодоровне.

Великий князь Николай Николаевич был очень популярен среди Российских войск, а также и среди населения всей страны.

Англия вступила в войну 5-го августа. Австрия же объявила войну России только 6-го августа. Она выжидала, чтобы Россия первой объявила ей войну.

Согласно установившемуся обычаю, перед началом военных действий русские государи ездили в Москву, чтобы у могил своих предков-царей и у гробниц патриархов Российских испросить их святых молитв перед Господом.

Государь Император Николай II и вся его Семья поехали в Первопрестольную 17-го августа.

Пьер Жильяр пишет, что этот визит Императора в Москву произвел на него сильнейшее впечатление и был самым трогательным из всех событий, которые он пережил в своей жизни.

С вокзала Государь с Семьей, сопровождаемый свитой, направился в экипаже к Кремлю. Громадные толпы народа заполняли все площади и примыкающие улицы. Люди стояли на крышах домов и магазинов. Все проемы дверей и окон были заполнены народом. Колокола московского Кремля непрерывно звонили, а поверх их звона слышался из груди многотысячной толпы, сильный и грозный по своему религиозному величию, гимн: «Боже, царя храни». Все храмы по пути следования Государя были открыты, и можно было видеть мерцание свечей перед сияющими иконостасами и священников в парадных облачениях, держащих в руках Распятия и благословляющих ими Государ

У Иверских ворот Император вышел из кареты и по давнему обычаю вошел в Иверскую часовню, чтобы приложиться к великой русской святыне - Иверской иконе Божией Матери. Когда он вышел оттуда, то не сразу сел в экипаж, а сделав несколько шагов, остановился, окидывая взглядом неисчислимую толпу его верноподданных. Жильяр пишет, что Государь стоял с достоинством и как бы прислушивался к голосу своего народа. Он внимал биению серда великой России.245

Потом Император повернулся в сторону часовни, перекрестился, надел фуражку и медленными шагами направился к экипажу.

Наследник Алексей Николаевич, которому 12-го августа исполнилось десять лет, снова жаловался на боль в ноге. Государь с Государыней были в отчаянии. Их сын не присутствовал на церемонии в Зимнем дворце. Неужели и на этот раз придется держать его на руках? Жильяр говорит, что почти всегда получается так, что когда Цесаревич должен показаться народу, можно быть уверенным, что в последний момент что-то случится, что воспрепятствует Наследнику нормально идти рядом с Августейшими родителями. Император с Императрицей очень переживали, что и на этот раз, в Москве, пришлось казаку носить Цесаревича на руках. Царская чета боялась, что в народе может укрепиться мысль, будто Великий князь и Наследник Российского престола неизлечимо болен.

На второй день после прибытия Государя в Москву, утром, в зале Большого Кремлевского дворца собрались высокопоставленные лица Империи, министры, представители от различных сословий народа и от разных организаций. Ровно в одиннадцать часов в зал вошли Государь, Государыня, четыре их дочери. Наследника внес на руках казак, а за ними вошла Великая княгиня Елизавета Феодоровна.

Громким, твердым голосом Государь обратился к присутствующим. Он напомнил, что следуя установившейся издавна традиции его предков, он прибыл в Москву, чтобы найти моральную поддержку в молитвах перед святынями Кремл Он сказал, что героический национальный подъем охватил всю Россию без различия расы или национальности. Заключил он свою речь словами:246

«Отсюда, из самого сердца России, я посылаю мое сердечное приветствие моим доблестным войскам и моим благородным союзникам. Да будет Господь со всеми нами!» (пер. с англ.)

Из Кремлевского дворца Государь под руку с Государыней и со всеми членами Императорской Семьи проследовал в Успенский собор.

Когда Царь с Царицей появились на Красном крыльце, загудели колокола Ивана Великого, а за ним и все колокола Кремл Ураган неистовых оваций необозримой толпы почти покрыл гром колоколов. Лицо Государя сияло, Императрица была как бы в экстазе.