Саламандра - Полевка

было отказываться, и потом, это именно Сканд привез тебя сюда, а ты злишься почему-то на меня…

— Поверь, я на тебя не злюсь, — Лекс вздохнул, — если бы злился, то давно бы отомстил. Просто я помню, какой ты в сексе, и не желаю повторения. Мне с тобой не понравилось… И потом, мне мужа хватает с излишком и, кстати сказать, где он?

— М-м… — Пушан оглянулся и, казалось, только сейчас заметил, что лежанки по соседству стоят пустые, — не помню. Сканд пришел, отец ему что-то сказал, и они встали и ушли вдвоем. — Пушан взмахнул рукой в воздухе и улыбнулся, — я тогда был немного… занят. Скорее всего, Сканд с Шарпом пошли в гарем, подобрать отважному генералу кого-то покрупнее, раз ему нравится крупный младший, такой, как ты. Может, и мне попробовать кого-то покрупнее и помускулистее? Может быть, даже воина… — Пушан задумался, — все эти мелкие младшие такие одинаковые! Кто бы мне сказал раньше, что сексом можно пресытиться настолько, что станет противно. Вот Гаури вернется, и я ему расскажу, что на оргии отца я не предавался страсти с другими, а философствовал о тщете всего сущего и мимолетности бытия. Эй, вина мне!

Пушан щелкнул пальцами, и худенький подросток вложил в его руку кубок, в который сразу налил вина. Сбоку вдруг показался молодой аристократ, по возрасту, как и Пушан, он стряхнул с себя тощего паренька, который цеплялся за него двумя руками.

— Это такое новое угощение? — молодой аристократ посмотрел на Лекса блудливыми, как у мартовского кота, глазами, — молодой старший, одетый, как младший, — он показательно осмотрел Лекса с ног до головы и причмокнул губами, — и даже с косой! Как бы младший муж! А что, в этом что-то есть… а эти нубийки как бы его охраняют! Да ты затейник, Пушан, как я посмотрю!

— Это супруг Сканда, — Пушан отхлебнул вина, — и они действительно его охраняют…

— Но… но… — аристократ явно растерялся, — я же помню мужа Сканда, у него такой рыжий милашка, ты его в свое время еще приводил на цепочке в мой дом, он тогда, помню, блеванул на тебя лакрицей! Было смешно!

— Он перелинял после этого, — Пушан перекривился, — и вот что получилось! Ну, так, наверно, и правильно! Какой еще младший мог быть у Сканда? Он же с мечом не расстаётся даже в кровати! Он до сих пор живет, как в казарме. И младшего тренирует целыми днями, как воина, вот и получилось!

— А что? Это даже экзотично! Я как-то еще не пробовал с парнем мускулистее меня. Милашка! — Наглец попытался схватить Лекса, но его руку перехватила Зу. Аристократ удивился, — что, серьезно? На самом деле охраняют? Вот здесь, на празднике даров? Такой цветочек — и не топтаный? Это даже немного оскорбительно! Такой цветочек — и один! Надо исправить!

— Я потребую, чтобы с твоей девки сняли кожу кнутом! — Лекс оглянулся и увидел того самого аристократа, который пытался подманить его раньше, теперь грозный самец кипел от гнева, — я не спущу такого отношения к себе! Это недопустимо, чтобы патриция била рабыня!!

— Вы правы! — Лекс довольно усмехнулся, — мне стоило с самого начала сделать это самому!

Лекс развернулся и влепил шикарнейший хук справа. Так, как привык бить при стычках в барах или подворотнях, когда противника надо уложить с одного удара. Резкое короткое движение, практически без замаха, но с разворотом корпуса и отработанным в зале переносом всей массы тела в один удар. Обычно одного такого удара было достаточно, чтобы прекратить драку, попросту вырубив оппонента, и давало время смыться с места драки до приезда полиции или когда дружки гопника опомнятся и бросятся в погоню. А в этом мире от парня с косой такого никто даже теоретически не ожидал, и потому даже и не думал уклоняться. И Лекс с удовольствием увидел, как грозный патриций отлетел в сторону и, дрыгнув ногами, с грохотом свалился на пол.

А Лекс едва не взвыл от боли. Новое тело скорее выглядело сильным, но запаса мышечной массы не имело, и, кроме этого, Лекс забросил даже элементарную зарядку, и поэтому отбил руку о челюсть патриция практически по локоть! Костяшки пальцев ощутимо хрустнули, а кисть онемела, как будто ее отлежали! В косточку локтя отстрелило так, будто Лекс ударился локтем об угол! Хотелось повыть и растереть руку, но надо было держать лицо и выглядеть более грозным, чем на самом деле.

— Так лучше? — Лекс пнул патриция, чтобы убедиться, что он живой, — так понятнее, что к чужому мужу приставать не стоит?

— Вот это я понимаю, удар!! — приятель Пушана обрадованно захлопал в ладоши, — теперь я верю, что Сканд тренирует его вместе с воинами! Это так эротично! Милашка, теперь я тебя еще больше хочу!

— И тебе врезать? — уточнил Лекс.

— Э, нет, нет, не надо меня бить, меня надо любить! — отпрянул в сторону друг Пушана.

— А за любовью — это к Сканду, — Лекс сложил руки на груди, пытаясь незаметно размять руку, — у него кулаки больше моих, так отлюбит, на всю жизнь воспоминания останутся!

Патриций на полу завозился, и Лекс отошел в сторону, чтобы тот его случайно не зацепил. Живой, и слава всем богам, а то, что слегка дезориентирован, это ничего, скоро пройдет. Будь удар сильнее, он послал бы его в нокаут, а так только легкое головокружение, не страшно, тем более в этом мире с их реактивной самовосстанавливаемостью. Но несмотря ни на что, член у патриция так и не опал, и Лекс, невольно залипнув на нем взглядом, едва не начал раздеваться от неистового желания. Хорошо, что руку прострелило болью и отвлекло от наваждения. Лекс сжал несчастную руку еще раз, для начала разгоняя болезненный позыв, и заодно, чтобы отвлечься.

— Ты муж Сканда? — на полу возился поверженный патриций, похожий на перевернутую черепаху, — я видел его на празднике вылупления, он был худощавым и не таким высоким.

— У меня случилась третья линька, — Лекс осторожно растер руку, — теперь я выгляжу так. Мой муж сильный воин, и поскольку у нас с ним равный брак, то боги рассудили, чтобы я был ему опорой в делах, а не бесполезным украшением в доме.

— Простите меня, я не знал, — патриций встал на одно колено перед статным рыжиком, — после праздника я уехал в имение и вернулся только сегодня утром, я не знал… простите…

— Ты просишь прощения только у меня, или еще и у Сканда? — поинтересовался Лекс, поправляя тогу на руке.

Аристократ дернулся всем телом, встал на два колена перед мужем главнокомандующего империи и