Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

С первых же строк он заявил, что «эта мысль выдвигалась тов. Троцким», что он, Ленин, был её противником, но «по внимательном рассмотрении» находит, что «тут есть здоровая мысль»…

И тут же, в том же письме, Владимир Ильич пресекал, по сути, «госплановские» поползновения Троцкого, заметив: «В этом отношении, я думаю, можно и должно пойти навстречу тов. Троцкому, но не в отношении председательства в Госплане… особого лица из наших политических вождей»…

То есть, вполне разумную идею Троцкого об усилении государственной роли и значения Госплана Ленин поддержал, а претензии Троцкого на усиление лично его роли в государстве – нет.

Ленин сказал и более определённо:

«„Я думаю, что во главе Госплана должен стоять человек… научно образованный…по технической либо агрономической линии, с… многими десятилетиями измеряемым, опытом практической работы в области либо техники, либо агрономии…“, а потом прибавил ещё раз: „Во главе такого учреждения не может не стоять лицо с большим опытом и всесторонним научным образованием по части техники. Администрирующая сила тут по сути дела должна быть подсобной.“…

Предложенный Лениным в декабре 1922 года критерий однозначно оставлял Троцкого вне круга претендентов на руководство Госпланом. Какой уж там у „товарища Троцкого“ десятилетиями измеряемый опыт практической работы в области техники или агрономии!..

Но этим конфликт – теперь уже заочный – между Лениным и Троцким в начале 1923 года не ограничивался. В своих последних письмах от декабря 1922 года Ленин предлагал резко увеличить число членов ЦК до пятидесяти и даже до ста с привлечением рабочих, мотивируя такой шаг как гарантию от „опасности раскола от какой-нибудь неосторожности“.

Троцкий был против предложения Ленина. Причём и собственные действия Троцкого, и действия его приверженцев показывали, что он видит преемником Ленина себя и только себя. Уже 14 октября 1922 года – при полностью, так сказать, „живом“ Ленине, – Карл Радек в „Правде“ Николая Бухарина писал (жирный курсив везде мой):

„Если т. Ленина можно назвать разумом революции, господствующим через трансмиссию воли, то т. Троцкого можно охарактеризовать как стальную волю, обузданную разумом. Как голос колокола, призывающего к работе, звучала речь Троцкого. Всё её значение, весь смысл её и смысл нашей работы ближайших лет выступает с полной ясностью“.

Намёк был хотя и витиеватым, но прозрачным: „Под знаменем т. Ленина, под руководством т. Троцкого вперёд к победе чего-то там…“

Так писалось ещё при работающем Ленине!

Но дальше – больше!

В феврале 1923 года Емельян Губельман-Ярославский публикует биографию Троцкого, напоминающую, по точной оценке Юрия Емельянова, „жития святых“…

Расписывая буйную шевелюру юного Троцкого, под которой „кипел бурный поток образов, мыслей, настроений“, Ярославский уверял партию: „Но во всех исканиях перед нами был глубочайше преданный революции человек, выросший для роли трибуна, с остро отточенным и гибким как сталь, языком, разящим противников, и пером, пригоршнями художественных перлов, рассыпающих богатство мысли“

Емельянов Ю. В. Троцкий. Мифы и личность. М., Вече. 2003 г., с. 375.

Порывшись в „навозной куче“ этих „художественных перлов“, публика должна была отыскать главное „жемчужное зерно“: „Ура товарищу Троцкому, руководителю и организатору всех наших побед!“

Вы говорите о „культе личности“ Сталина?

Но вы не представляете себе, каким бы был культ личности Троцкого, буде он стал бы господствовать над Россией „через трансмиссию воли“…

Сталин не нуждался в культе, будучи личностью. Троцкий, играя роль личности, без рекламы и саморекламы себя не мыслил.

И вот на этом фоне с 21 по 24 февраля 1923 года в Москве состоялся пленум ЦК РКП(б).

Троцкий был категорически против предложения Ленина об увеличении числа членов ЦК до 50 и, тем более, 100 человек. При такой численности высшего партийного органа, да ещё и с пополнением из рабочей среды, Троцкий ни имел бы никаких шансов на лидерство. Людей дела мало интересовали и „балалаечный“ „голос колокола“ Троцкого, и его „бурный поток образов и настроений“, и „пригоршни художественных перлов“… Им была ближе скупая деловитость Сталина и его способность работать как вол – без художественных перлов.

Но даже в том составе ЦК, который имелся, Троцкий поддержки не получил. В противовес предложению Ленина он предлагал создать ЦК в составе Политбюро, Оргбюро и Секретариата. Однако пленум ЦК подавляющим числом голосов отверг план Троцкого.

Взбешенный Троцкий бросил в лицо Сталину и пленуму обвинение в том, что против него предпринимаются „политические ходы“… Троцкий имел в виду прежде всего то, что сам же называл „триумвиратом“, то есть – блок Сталина с Зиновьевым и Каменевым…

С нелёгкой руки Троцкого и троцкистских клакеров и пиарщиков типа Исаака Дойчера, тезис о „триумвирате“ стал ходячим. Однако Пушкин верно заметил, что гений и злодейство – вещи несовместные. Вот так и Сталин был несовместим ни с Зиновьевым, ни с Каменевым. Временно общая линия у него с ними случалась, и как раз – линия против Троцкого, но это было именно временное совпадение!

Так что, не углубляясь в этот важный момент, просто скажу, что тезис о якобы „триумвирате“ – позднейшая антисталинская чепуха!

Сталин был против Троцкого постольку, поскольку позиция Троцкого мешала социалистическому и социальному строительству. Чем более опасным становился Троцкий в этом смысле, тем более Сталин был против Троцкого.

Зиновьев же и Каменев были против Троцкого постольку, поскольку позиция Троцкого ослабляла их собственные позиции в партии. Когда их позициям в партии стала угрожать принципиальная позиция Сталина, они начали выступать против Сталина в блоке с Троцким.

Сталин был человеком твёрдой идеи, Каменев и Зиновьев – конъюнктурщиками. Как ни странно, но в среде тех, кто сделал революционную работу профессией, были и подобные типы натур. Для них наиболее важным было быть „на высшем уровне“.

До Октября и после Октября высшим партийным уровнем был Ленин, и связка „Каменев – Зиновьев“ поддерживала более-менее Ленина, особенно Зиновьев был с ним близок.

Ленин с начала 20-х годов стал болеть, временами отходил от руководства… Для Сталина это означало одно – надо больше работать, проводя политику Ленина. Для Троцкого же, Каменева, Зиновьева, Бухарина это означало, что есть шанс начать свою собственную игру…

Они этим и занялись.