Похищенный рай - Жаклин Рединг

— Здравствуйте, Ньюпорт, мне очень приятно с вами познакомиться.

Принимая у них в холле верхнюю одежду, Ньюпорт бросил на Данта ошалелый взгляд.

— Семья извещена о вашем приезде и собралась в гостиной, — проговорил дворецкий и повел их по длинному коридору. Дойдя до высокой двери, он распахнул ее и сам отошел в сторону, давая пройти Данту и Джиллиан.

Едва переступив порог, Джиллиан остановилась.

Смущение ее усилилось, когда она стала растерянно переводить взгляд с одного незнакомого лица на другое. Она даже отошла на шаг назад и встала поближе к Данту, не зная, что ей делать.

К ней быстро подошел пожилой темноволосый джентльмен важного вида.

— Джиллиан, девочка моя! Как нам тебя недоставало! — Он крепко обнял ее. Потом отпустил и выжидательно посмотрел на нее.

Джиллиан молчала. Дант проговорил негромко:

— Джиллиан, это ваш отец. Маркиз Александр Форрестер.

Джиллиан робко улыбнулась:

— Здравствуйте, сэр.

Она понимала, что нехорошо так официально обращаться к собственному отцу, но как же иначе, если он казался ей совсем чужим?.. Впрочем, в следующую минуту она обратила внимание на то, что у него такие же серые глаза, как и у нее.

Вслед за стариком вперед вышла женщина. В глазах ее блестели слезы. Она смотрела на Джиллиан, но старательно избегала встречаться с ней глазами. Вместо этого взгляд ее был устремлен куда-то вниз. Джиллиан обеспокоилась: может быть, она пролила за завтраком какао на бирюзовое шелковое платье Хелены, из-под которого выглядывала кружевная кайма нижних юбок? Нет, вроде пятен не видно. В чем же дело? Почему у этой красивой, изящной женщины такой вид, будто она сейчас расплачется?

— Бедное дитя мое… — прошептала та, тяжело вздохнув, порывисто обняла Джиллиан и поцеловала ее в щеку… — Ты стала совсем другая. Повзрослела… Я уж думала, что никогда больше тебя не увижу!

Когда эта женщина наконец отпустила Джиллиан, девушка внимательно посмотрела на нее и спросила:

— Вы моя мать?

Женщина не ответила. Вместо этого она зарыдала в отделанный кружевом носовой платок. Отец Джиллиан обнял ее за плечи и стал утешать:

— Ничего, Джоанна. Просто ей нужно дать немного времени, чтобы привыкнуть. Все-таки серьезная травма…

— Но она такая…

Джиллиан подошла к женщине и взяла ее за руку:

— Простите, мадам, я не хотела огорчить вас. Перед глазами ее на мгновение возникла смутная картинка. Она увидела эту женщину, только та выглядела гораздо моложе и с улыбкой протягивала Джиллиан маленькую куклу. Видение исчезло так же внезапно, как и появилось.

Высокий и красивый молодой человек, стоящий слева от нее, приблизился и улыбнулся:

— Не бойся, ты ее вовсе не огорчила, Джиллиан. Она у нас плакса, ревет по любому поводу. Однажды она расплакалась, когда мы с тобой — это было еще в детстве — принесли ей лягушку, которую нашли в саду.

— Простите, я не помню… — робко проговорила Джиллиан, думая про себя: «Неужели я когда-то могла брать в руки эту гадость?»

Молодой человек крепко взял ее за руку:

— Я Марселлас, самый младший из твоих братьев. По-моему, ты прекрасно выглядишь.

— А я Арчи, второй брат, — подал голос еще один мужчина. На вид он был на несколько лет старше Марселласа. Песочного цвета вьющиеся волосы, широкие плечи… Когда Арчи стал приближаться к Джиллиан, она заметила, что он хромает и опирается на гладкую деревянную трость. «Интересно, что это с ним?»

— Я вижу, ты смотришь на мою клюшку. Ничего особенного. Просто получил пулю при Вустере. Итак, я средний брат, а вон в углу, видишь, сидит такой хмурый дурачок? — продолжал Арчи. — Это Реджинальд. Он самый старший, но и самый тупоголовый. Ты обычно называла его Реджи.

Реджи взглянул на нее, и тень улыбки тронула его губы.

— Рад видеть тебя, Джиллиан.

Джиллиан кивнула ему и вежливо улыбнулась:

— Мне приятно с вами познакомиться. Со всеми, Я понимаю, что говорю несколько странные вещи, учитывая то, что вы моя семья. Простите.

Все они посмотрели на нее точно так же, как и дворецкий в первую минуту. Почему они на нее так смотрят? Как будто знают, но вместе с тем не узнают ее… Что же за превращение с ней случилось?

В комнате повисла пауза, и все же, несмотря на это, Джиллиан почувствовала, что первоначальная неловкость начинает постепенно ослабевать.

Марселлас взял ее за руку и вывел на середину комнаты.

— Все нормально, Джилли… — Он осекся, посмотрел на нее и спросил: — Это ничего, что я тебя так называю? В сущности, я иначе никогда к тебе и не обращался, если не считать, что в детстве я называл тебя еще «молокососом», но сейчас это прозвище к тебе уже явно не подходит.

«Ну что, молокосос, теперь не страшно?» Тот голос, который послышался ей тогда у входа в пещеру, принадлежал Марселласу.

Джиллиан улыбнулась ему. Наконец-то ей удалось нащупать первую ниточку между прошлой жизнью и настоящим моментом.

— Конечно, ты можешь называть меня Джилли. А как я тебя называла? Марселлас?

— Нет, разве что только в официальной обстановке. Ты называла меня по-разному, и по большей части это были прозвища, за которые мать выговаривала тебе. Впрочем, чаще всего ты обращалась ко мне просто — Марс. В честь бога войны. Ты говорила, что это имя больше всего подходит мне, потому что в детстве мы с тобой постоянно дрались.

Джиллиан почувствовала к этому молодому человеку теплое чувство.

— Сколько тебе лет, Марс?

— Двадцать четыре.

— А мне?

— Двадцать. Двадцать третьего марта будет уже двадцать один.

Джиллиан кивнула и огляделась вокруг.

— Марс, Арчи, Реджи, папа, мама… — проговорила она вслух, как бы привыкая ко всем этим именам. Тут она заметила в углу комнаты у окна двух женщин. Они сидели чуть в сторонке от остальных членов семьи. — Дант не говорил мне, что у меня есть сестры.

— У тебя нет сестер. Позволь представить тебе твоих невесток, — сказал Марселлас.

Он пересек комнату и взял за руку миниатюрную блондинку, которая находилась на последней стадии беременности. Та тепло улыбнулась Джиллиан.

— Это Доротея, моя жена.

Марселлас помог Доротее подняться и бережно взял ее под локоть.

— Как хорошо, что ты снова дома, Джиллиан, — сказала Доротея, опираясь на руку мужа. — Только не надо называть меня Доротеей. Для тебя я просто Дорри.

Эта красивая женщина выглядела очень счастливой, и было видно, что она обожает своего мужа. Впрочем, достаточно было бросить взгляд на Марселласа, чтобы понять, что он испытывает к ней то же самое.

— А это, — продолжал Марселлас, — жена Реджи, Клер.

Вторая женщина была отнюдь не такой приветливой, как Дорри. Когда их представляли друг другу, Джиллиан вновь испытала чувство неловкости. Несмотря на то, что внимание всех присутствующих было обращено на эту женщину, она выглядела какой-то отстраненной. В глазах ее ничего нельзя было прочитать, они были словно закрыты темной вуалью. И вообще создавалось впечатление