Любоф и друшба - Елена Колина

– Подругам, не прошедшим фейс-контроль, может быть отказано от дома без объяснения причин, – пошутила я, но Люда не улыбнулась.

Я еще раз попыталась ее приободрить и развеселить:

– Но есть еще масса приятных занятий, которые не вошли в «Список», а что не запрещено, то разрешено. Следовательно, все остальное можно – болтаться днем по магазинам, после работы задержаться и выпить кофе – он и не узнает! Он же не может поймать тебя на том, что ты куда-то забрела, и быстренько записать это в «Список»!

Люда сделала гримаску, означавшую «ты не понимаешь».

– Магазины? Кафе? А деньги?! Мы все покупали вместе, и получается, мне и деньги-то не нужны. Только на автобус, на метро и на еду в те дни, когда я работаю, – прошептала Люда и, спохватившись, добавила: – Не думай, что Игорь жадный. Слышала, он хочет мне машину купить, шубу…

– Тебе нужно было сразу же уехать домой, – сказала я.

Бедная Люда, если бы кто-то заранее спросил ее, хочет ли она так жить, она бы ответила «нет». Но ведь ее никто не спрашивал, и она все время делала по маленькому молчаливому шажочку навстречу – соглашалась.

– Домой?! – фыркнула Люда. – А что люди скажут? И мама, главное, мама!.. Для нее это было бы ужасно, она бы сказала, что у нас в семье все неудачницы.

– Да, – поддакнула я, – да-да-да! То есть я хочу сказать, что тетя Ира именно это и скажет, но это не означает, что ты должна терпеть такую… такое… такого!

Тети-Ирино разочарование, стыд перед людьми, висящее в шкафу свадебное платье со шлейфом, полная уверенность Игоря, что все делается правильно, – это не причины для того, чтобы быть несчастной.

– Люда, твои мучения закончились. Я тебя забираю. – Я решительно поднялась со стула. – Где у тебя чемодан? Невозможно все это терпеть.

– Невозможно все это терпеть, – согласилась Люда. – Но я и не терпела. И теперь у нас все по-другому, все, как я хочу!

Люда смотрела на меня с видом фокусника, вынимающего кролика из шляпы.

– Хочешь, расскажу, как я этого добилась?.. Очень просто. Мы ссорились, я плакала – не могла же я согласиться с тем, чтобы ко мне относились как к глупенькой малышке. А потом я вдруг поняла: у меня же есть все, абсолютно все, чтобы быть счастливой! Я не могла согласиться с тем, чтобы ко мне относились как к глупенькой малышке, а потом согласилась.

Я все еще не понимала, и Люда снисходительно пояснила:

– Секрет удачной семейной жизни в том, чтобы приспособиться к партнеру. Пусть будет, как он хочет, – он главный, а я глупенькая малышка и во всем его слушаюсь. И теперь мы совершенно счастливы.

– Это он счастлив, а ты? – недоверчиво спросила я.

– Я тоже.

Игорь совершенно счастлив, относится к ней как к глупенькой малышке. Люда совершенно счастлива, как будто она и есть глупенькая малышка.

И тут зазвонил Людин мобильный. Наверное, в такое позднее время Люде не разрешалось разговаривать по телефону, поэтому она быстро схватила телефон и, не слушая, кто это, торопливо сказала:

– Мама, привет, как твои дела?

Оказалось, что это звонит Игорь из соседней комнаты.

О том, что было дальше, умолчу, – нет-нет, никакого скандала, никаких грубостей, просто Игорь очень подробно объяснял, что врать нехорошо, а Люда с виноватым видом соглашалась.

– Игорек, я хотела тебе сказать, я нашла работу в роддоме, недалеко от дома, – наконец вставила Люда. – Я-то сама очень хочу, но без тебя как решить? Как ты скажешь, так и будет. Я так и сказала главврачу: как муж решит, так и будет, он у нас главный. Ты как, Игорек, к чему склоняешься?

– Я-то? Ну… – Игорь задумался. – Я решил. Иди в роддом.

После этого решения мы все отправились спать, но я еще долго не спала – сначала слишком старалась заснуть, чтобы не слышать мерное поскрипывание кровати, доносящееся из их спальни, а затем думала о Людиной семейной жизни и о семейной жизни вообще.

Неужели женщинам всегда приходится притворяться кем-то другим, чтобы сохранить любовь? Разве умная женщина всегда обращается с мужем как с хитро прирученным домашним зверем? А я, смогла бы я ради Сергея притворяться кем-то, кем я не являюсь? И если да, то кем мне нужно было бы притвориться?.. Ничего я не понимаю ни в любви, ни в чем…

– Люда сказала, что у тебя душевная травма. Как ты сегодня, ничего? – спросил меня утром Игорь. – Ну ладно, клин клином вышибают. Сейчас придет один человек с тобой знакомиться… Так что держи себя гордо, помни, что ты моя родственница.

Я уже привыкла к тому, что Игорь выражается странно, и не обратила внимания на фразу Игоря: «Мы кое-что сделаем, чтобы во время этого родственного визита ты совместила полезное и приятное в одном лице». Оказалось, приятное – это Игорь с Людой, полезное – новые знакомства, а многозначительное «кое-что» – свидания, которые они с Людой устраивали мне каждый день. В день по свиданию.

В игре в фанты задают вопрос – «Что этому фанту сделать?» – и человек, которому принадлежит фант, должен выполнить то, что ему назначат, часто что-то дикое и причудливое – к примеру, выйти на улицу и поцеловать первого встречного. Любовные действия по отношению к первому встречному почему-то особенно часто фигурируют в этой игре. Наверное, у всех нас есть подсознательная надежда на этого первого встречного, на случайность, непредсказуемость, волшебство, – а вдруг именно с ним, таинственным первым встречным, как раз и выпадет любовь?..

Особенно велика эта надежда, когда у человека несчастная любовь, когда бросили, пренебрегли, когда немедленно, срочно необходимо зализать раны, нанесенные его самолюбию, утешиться (проходящий персонаж, статист без имени, не влюбленный в меня, как и я в него, не годился для утешения)… Тут-то он и пускается во все тяжкие.

Вот и я пустилась во все тяжкие, ведь для этого и приезжают на воды, и я с замиранием сердца ждала – а вдруг выпадет фант?!

Идея поддерживать меня, любить, утешать и развлекать новыми знакомствами принадлежала Люде, но она как-то умудрилась внушить Игорю, что это его идея, а не ее, и Игорь так рьяно взялся за дело, будто он не менеджер по продажам, а профессиональная сваха.

Первым фантом был коллега моего родственника, менеджер по имени Игорь, и в точности такой же добропорядочный зануда, как мой родственник. Зануда № 1 и Зануда № 2. Но наш Игорь в душе трогательный и беззащитный, а Зануда № 2 был зануда, зануда, зануда!..

Зануда № 2 был невысок, чуть ниже меня, с ранними залысинами на висках. Выражение лица у него было грустное, но время от времени он как будто спохватывался и улыбался открытой американской улыбкой в тридцать два зуба – наверное, это была их фирменная корпоративная улыбка, которой их научили на тренингах.