Глубокая, как река - Ширл Хенке

— Тогда и он мне не нужен, — прошептала Оливия, прекрасно осознавая, что лжет самой себе.

Сэмюэль ворочался в палатке с боку на бок, но не мог заснуть, несмотря на страшную усталость. Прошло довольно много времени, а Оливии все не было, в голову лезли непрошеные мысли, и на сердце было тревожно. Шелби уж было хотел встать и отправиться на поиски Оливии, но в этот момент она откинула полог палатки и вползла внутрь. Как только девушка наконец улеглась, полковник повернулся к ней спиной и моментально заснул.

Оливия лежала на спине, плотно прижав руки к бокам, незряче уставившись в чернильную темень. Палатка казалась крохотной, а спавший рядом мужчина громадным и будто заполнял все пространство. От него исходила враждебность, и девушке было трудно просто лежать рядом, но она боялась повернуться спиной, опасаясь случайно прикоснуться к нему в темноте или, хуже того, громко расплакаться. «Нет, так дальше не может продолжаться», — проносилось в голове.

Судно достигнет торгового склада Мануэля Лисы в верховьях Миссури только через два месяца. Значит, еще два месяца придется терпеть приступы дурного настроения Сэмюэля, выполнять его приказы и молча сносить холодное презрение, если не удастся ему угодить. В Сент-Луисе Оливия наивно полагала, будто самое страшное, что с ней может случиться, — это стать наложницей полковника. Оказывается, гораздо хуже, когда Сэмюэля настолько раздражает ее присутствие, что он не хочет до нее дотронуться.

Память подсказывала все резкие и жестокие слова, которые довелось услышать от Сэмюэля за дни путешествия, и слезы лились рекой, сбегали по щекам и капали на грубое шерстяное одеяло под головой. Несколько раз Оливия чуть было не совершила немыслимое. Ее подмывало обхватить его широкие плечи, прижаться к нему и молить о прощении, просить, чтобы больше на нее не сердился. Когда возникало такое желание, с каждым разом ей все труднее было сдержать себя, пока наконец не стала очевидна простая истина.

Она полюбила Сэмюэля Шелби, а он считал ее ветреной и безнравственной, обычной шлюхой, готовой продаться тому, кто больше заплатит; и цена ей по милости ее опекуна — скаковая лошадь. Но как мог Сэмюэль поверить лживым словам Вескотта после того, как сжимал Оливию в своих объятиях в хижине близ Вашингтона и страстно целовал в саду у особняка Шуто? После того, что было между ними, он должен был верить только ей.

Приходилось признать жестокую правду: Сэмюэль готов верить любой гадости о ней, считая, что раз Оливия не стеснялась скакать на лошади в мужской одежде, то, значит, была недостойна носить его имя. Правда, он вообще не собирался ни на ком жениться, о чем и объявил Вескотту. Но ведь это он буквально довел ее до изнеможения своими жадными поцелуями там, в Виргинии, а в то время в Вашинтоне его ждала законная супруга. Это он был агрессором, а она жертвой. Жизнь так несправедлива.

В конце концов Оливия все же свернулась калачиком и стала засыпать, успев напоследок подумать, что, если посчастливится вернуться в Сент-Луис, она обязательно раздобудет денег на проезд до Нового Орлеана. Там можно начать новую жизнь и выбросить из головы полковника Сэмюэля Шелби. Правда, вначале надо добраться до Сент-Луиса, но обратная дорога вниз по реке не так страшна, как рисовалось прежде. Хотя Шелби много говорил о всевозможных опасностях, подстерегавших путешественников, в пути им не встретилось ни одного враждебно настроенного индейца, даже хищные звери не попадались. И тут Оливия вспомнила о многочисленных бурных ручьях и реках, впадавших в Миссури. Они не являются препятствием, когда плывешь на лодке, но если идти пешком, преодолеть бурные потоки непросто, особенно когда человек не умеет плавать. Вот если бы была лошадь! Однако лошади не было. На этой грустной ноте девушка наконец забылась тяжелым сном.

Ночь стояла прохладная, костер прогорел, и в палатке стало холодно. Оливия озябла во сне и инстинктивно потянулась к теплу, исходившему от Сэмюэля, и он тоже придвинулся, беспокойно ворочаясь с боку на бок. Внезапно он вздрогнул и открыл глаза. Его щеку дразняще щекотала прядь длинных волос, а под одеяло пробралась мягкая рука. Обычно полковник раздевался догола, если ложился спать в нормальной кровати, но в пути предпочитал спать частично одетым. Сейчас, едва пробудившись от сна, он почувствовал, как тонкие пальцы поглаживают его грудь. В ту же секунду Сэмюэль ощутил тепло женского тела, тесно прижавшегося к боку. Нет, не может быть. Просто приснилось.

В полной темноте перед глазами встало чудное видение. Призывно тянула руки и улыбалась огненно-рыжая соблазнительница в прозрачной ночной сорочке. Сэмюэль нежно провел рукой по тонкой талии и ощутил ладонью маленькую упругую грудь, сжал пальцы и почувствовал, как затвердел сосок. Он впился губами в ее губы, требуя языком, чтобы она раскрыла губы. Девушка тихо застонала, раскрыла губы, обвила руками его плечи и тесно прижалась, жадно отвечая на страстный поцелуй.

Теперь Оливии стало тепло. Нет, она вся пылала огнем. В низу живота возникла томящая боль, сами собой задвигались бедра, и обожгло неутолимое желание. Она чувствовала тяжесть мужского тела и ласковые, жадные, требовательные руки, от прикосновения которых бросало в жар и холод. Горячие губы на ее губах вернули девушку к тому блаженному моменту, когда Сэмюэль впервые ее поцеловал. Да, конечно же, Сэмюэль!

Она узнала его, его страсть и пылкие ласки. За те короткие мгновения, которые они провели вместе, Оливия изучила и узнала Сэмюэля. Еще до конца не проснувшаяся, одержимая ненасытным желанием, она отдалась на волю своим инстинктам и его рукам. Они распахнули ворот рубахи и легли на грудь, ласкали и теребили, и все тело ныло и содрогалось. Девушка провела ладонями по его плечам и запустила пальцы в жесткую шевелюру. Оливия не помнила себя, утонув в новых, доселе неизведанных ощущениях, и страстно желала одного — чтобы это длилось вечно.

Сэмюэль попытался сорвать прозрачную ночную сорочку со своей искусительницы, но рука натолкнулась на пояс, а ниже нащупала грубый материал мужских брюк. Ширинка была доверху застегнута. Брюки? Куда подевалась ночная сорочка? Кто пытается его соблазнить? Черт побери! Да ведь это Оливия!

Как будто его окатили ледяной водой из ведра. Ну конечно же, они в палатке, и эта трижды проклятая кошка пытается его соблазнить! Да и сам хорош, нечего сказать. Еще немного, и она бы преуспела. Бормоча проклятия, полковник отпрянул от девушки, словно наткнулся на скорпиона.

— Видимо, вы решили, что скорее поймаете мух на мед, чем с помощью уксуса. — Сэмюэль постарался влить как можно больше яда в свои слова. — Знаете, у вас почти получилось. Вот только нужно было заранее снять брюки. Тогда бы я точно попался.