Перед рассветом - Кэндис Проктор

— Нет, — глухо произнес он, ощущая на своих губах ее пальцы. — Нет, я их не убивал.

Глава 21

Владелец лавки, высокий, невероятно худой китаец по имени Джонни Эймок, при необходимости отпирал и запирал тяжелую дверь кладовой длинным железным ключом. У двери на посту стоял жандарм. Мистер Эймок впустил и выпустил Индию из импровизированной тюрьмы, и все это он проделал, не произнося ни слова. У него была бледная, морщинистая, словно пергамент, кожа, на носу громоздились очки в золоченой оправе. Сколько ему лет, определить было довольно сложно — может, пятьдесят, а может, и восемьдесят.

— Я бы хотела кое-что у вас купить, — сказала Индия, когда Джонни Эймок направился к выходу.

Китаец остановился и молча поклонился, приглашая ее следовать за ним по грязной тропе, ведущей в магазин. Там было так же пыльно и шумно, как и в кладовке, служившей Райдеру тюрьмой. Индия огляделась. Вокруг валялись какие-то перевязанные бечевками тюки, куски проволочной изгороди, котелки и мясные консервы: все это находилось в страшном беспорядке, создавая впечатление хаоса и запустения.

— Прежде всего, — начала Индия и достала из кармана заранее приготовленный список, — мне нужно платье. Нет-нет, не такое, — поспешно добавила она, когда китаец показал ей темно-красное, широкого покроя платье от Матушки Хаббард — именно такие уродливые бесформенные балахоны обычно покупали миссионеры, а потом раздавали островитянкам, чтобы те прикрыли свою наготу. Индия не считала себя модницей, но подобную безвкусную дрянь надеть все же не решилась бы никогда. — А еще что-нибудь у вас есть?

Мистер Эймок смерил ее внимательным взглядом, немного подумал и отвернулся. Порывшись несколько минут в своих грязных коробах, он вынул белоснежную полотняную сорочку, тонкой работы и украшенную впереди вышивкой. Вещь была великолепная, только она отнюдь не предназначалась женщине.

— Но это ведь мужская сорочка…

Мистер Эймок пожал плечами и отложил сорочку в сторону, затем повернулся и вопросительно посмотрел на Индию. Руки его безвольно повисли вдоль тела.

— Неужели у вас ничего другого не найдется?

Он отрицательно покачал головой.

Взглянув на следующий пункт в списке, «новые панталоны», Индия безнадежно вздохнула.

— Сколько стоит сорочка?

Она ожидала, что китаец наконец откроет рот и хоть что-нибудь произнесет, но вместо этого он взял карандаш, нацарапал цифру на грифельной доске, лежавшей тут же на прилавке, и показал ей. Может, этот китаец просто немой?

Однако через двадцать минут, заворачивая ее покупки в коричневую бумагу, Джонни Эймок взглянул на нее пронизывающим взглядом поверх очков и спросил на прекрасном английском языке с небольшим австралийским акцентом:

— Вы подруга Джека?

Вопрос застал Индию врасплох: в этот момент она как раз открывала кошелек и, вздрогнув от неожиданности, рассыпала часть монет, и они со звоном покатились по прилавку.

— Да, — не задумываясь выпалила она. — А что?

Китаец не мигая молча уставился на нее и лишь через некоторое время ответил вопросом на вопрос:

— Близкий друг?

В Ла-Рошели не было свободных домов, так что Индии не оставалось ничего другого, как только принять приглашение коменданта и его жены воспользоваться главным бунгало, которое они занимали.

— Я бы одолжила вам одно из своих платьев, — жеманно произнесла мадам Пуаро, остановившись в дверях маленькой комнатки для гостей, — но боюсь, что оно вам не подойдет — вы ведь намного крупнее меня, n'est pas?[11]

Молодая темнокожая девушка в широком платье в полоску вошла в комнату с ведром теплой воды и вылила его в жестяную сидячую ванну.

— N'est pas, — согласилась Индия, разворачивая бумажные свертки. — К счастью, мистер Эймок нашел для меня рубаху и еще кое-какие необходимые мелочи.

Окинув взглядом покупки, которые Индия разложила на белоснежном покрывале высокой кровати, Франсин Пуаро неодобрительно наморщила свой маленький носик.

— Но ведь это мужская сорочка! И… и белье мужское.

— Я обратила на это внимание.

— Хотя, возможно, это как раз то, что вам нужно, — протянула Франсин, словно пытаясь постичь странности своей гостьи, — брюки-то вы носите.

— Это такая юбка, она двойная. — Индия отвернулась и высыпала на кровать содержимое рюкзака.

— И что, вы всегда носите эту свою «двойную» юбку?

— Только когда путешествую в джунглях или других труднопроходимых местах.

— А часто вы путешествуете? — голосом, полным глубокого удивления, поинтересовалась Франсин.

— Я так зарабатываю на жизнь. Путешествую, а потом пишу об этом книги.

— Как это странно — женщина по собственной воле бродит по опасным дебрям.

Индия подняла глаза.

— А если мне так нравится?

Франсин Пуаро бросила на нее быстрый взгляд.

— Вы ведь не были замужем?

— Нет.

Француженка сочувственно вздохнула:

— C'est dommage. Какая жалость!

— Почему же?

Индию поразило, что женщина, очевидно несчастная в браке, высказывает сожаление по поводу ее одиночества. Впрочем, большинство женщин вообще не представляют своего существования вне брачных уз. Они прилепляются к мужчине, растворяются в нем и только в этом видят свое предназначение.

— Скажите, — вдруг спросила Индия, — откуда вы знаете Джека Райдера?

На губах Франсин появилась таинственная улыбка.

— Мой отец служит комендантом на Таити — там мы с Жаком и встретились.

Вынув из пучка волос шпильки, Индия принялась расчесывать рассыпавшиеся по плечам пряди.

— Как вы считаете, он хороший любовник? — спросила она наигранно небрежным тоном.

От внезапной прямоты, с которой неизвестно почему задала этот вопрос, Индия чуть не покрылась краской стыда — она не привыкла вот так запросто обсуждать столь деликатные темы. Что же до Франсин Пуаро, то та, напротив, по всей видимости, не испытывала ни малейшей неловкости или смущения: губы ее приоткрылись, в глазах мелькнул отблеск прежней страсти и не забытого до сих пор восторга.

Индия крепче сжала в руке забытую расческу; непонятные чувства обуревали ее, к горлу подступил болезненный комок.

— Mon Dieu,[12] — выдохнула Франсин, и на ее губах заиграла легкая улыбка. Она обхватила себя руками и мечтательно произнесла: — Он лучший из всех, кого я встречала.

Индия смотрела на нее во все глаза, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не забросать ее вопросами. «Чем хороший любовник отличается от плохого?» «Что именно выделяет Джека из всех других мужчин?» «Сколько вообще любовников у вас было?» Все эти вопросы уже готовы были сорваться у нее с языка, но вместо этого она только спросила: