Перед рассветом - Кэндис Проктор

Джек почувствовал острую боль и потерял сознание.

* * *

Затылка Джека коснулась прохладная влажная ткань.

Постепенно до него дошло, что он лежит на животе, уткнувшись носом в некое подобие матраса, тонкого и скверно пахнущего, небрежно брошенного на каменный пол. Джек хотел было пошевелиться, но тело почему-то не слушалось. Стоило ему напрячься или просто открыть глаза, как в животе что-то болезненно сжималось.

Он негромко застонал.

— А вы еще называли меня упрямой и глупой! — послышался рядом знакомый строгий голос с сильным шотландским выговором. — Как бы вы тогда описали ваши собственные фокусы, хотелось бы знать?

Джек услышал плеск отжимаемой воды, и его затылка вновь коснулась мокрая ткань. Все его существо пронзила жгучая боль.

— Ай! — вскрикнул он. — Больно!

— Прекратите хныкать! Нужно сперва промыть раны. Не хватало еще, чтобы вы подхватили какую-нибудь тропическую инфекцию или заражение крови. Вы так хотите закончить свои дни?

Джек открыл глаза: над ним склонилось напряженное, озабоченное лицо Индии. Неясные очертания предметов позади нее, яркий свет из маленького, зарешеченного окошка — что это все значит? Джек снова зажмурился, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

— Где я? — только и спросил он.

— В кладовке магазина китайских товаров. Похоже, у них тут нечто вроде тюрьмы.

— Ах да, точно…

— И как вы себя чувствуете?

— Слегка подташнивает, и голова болит.

— Определенно у вас сотрясение.

Скрипя зубами, Джек собрался с силами, перевернулся и посмотрел наверх. Пыльный потолок медленно кружился над его головой, вызывая приступ дурноты, и вдруг остановился. Джек облегченно вздохнул.

— Кто-нибудь объяснит мне, куда подевался Жорж?

Индия намочила платок и положила ему на лоб. Это было так приятно, что Джек передумал и не стал просить ее, чтобы она поменьше суетилась вокруг.

— Его отозвали во Францию — из-за дуэли, кажется.

— А затем власти решили поставить на его место Наполеона Пуаро. — Джек мрачно засмеялся. — Вот так ирония. Не повезло мне.

— А разве его имя не Пьер?

— Пьер.

— Хм… — Индия выпрямилась и сделала несколько шагов к окну. — Мадам Пуаро говорит, что вы когда-то подстрелили ее мужа и с тех пор он хромает.

Лучше б она отошла от этого чертова окна. Свет резал Джеку глаза, и ему приходилось неуклюже изгибаться, чтобы не терять ее из виду.

— Он сам вызвал меня на дуэль.

Индия обернулась и, обхватив себя руками за плечи, встала так, что тень скрывала выражение ее лица.

— Все французские коменданты вызывают вас на дуэль или только эти двое имели удовольствие драться с вами?

Джек вздохнул.

— В отличие от Жоржа Наполеон Пуаро хотел меня убить.

— И за что же? За то, что вы назвали его Наполеоном, или за то, что спали с его женой?

Джек чуть не подскочил на своем рваном грязном матрасе и молча уставился на нее, но как он ни старался разглядеть лицо Индии, ему это так и не удалось.

— Черт возьми, откуда вы узнали? Она сама вам сказала?

— В этом не была нужды.

— Тогда как же?

— Тут и слепому все ясно. Да и чего еще от вас ждать. Конечно, это вы соблазнили жену коменданта.

— Он в то время еще не был комендантом; и вообще вы все неправильно поняли. Это она меня соблазнила.

Индия издала презрительный смешок, в котором читалось нескрываемое недоверие. Джек даже удивился, уж не ревнует ли она? Если бы его голова не болела так сильно, он бы даже улыбнулся при этой мысли, но вместо этого он лишь осторожно повернулся на бок.

— Будьте так любезны, отойдите от этого чертова окна — мне свет глаза режет.

— Расплата за грехи, — проворчала Индия, но от окна все же отошла.

На ней по-прежнему был надет ее странный костюм, но она умылась и убрала свои прекрасные густые каштановые волосы в тугой аккуратный пучок.

— И давно мы здесь? — вдруг спросил Джек.

— Меньше часа. «Барракуда» прибудет после шести, когда начнется прилив.

Джек кивнул: в этой части Тихого океана приливы и отливы сменялись каждые двенадцать часов, достигая пика в полдень и в полночь.

— А как же это Наполеон позволил вам сюда прийти?

— Он сначала не соглашался, но я напомнила ему, что на острове, кроме меня и вас, больше нет британских подданных, и поэтому моя обязанность — позаботиться о вас.

— Не думаю, что подобный аргумент произвел на него впечатление.

— Нет, конечно. — Губы Индии сложились в легкую улыбку, одну из тех, что так ему нравились. Когда она впервые ему так улыбнулась, он подумал, что не такая уж она чопорная и строгая, какой хочет казаться. — Но когда я сообщила ему, что непременно упомяну в своей книге о коррупции и злоупотреблениях во французских колониях здесь, в южных морях, он сразу согласился.

Джек тихо рассмеялся:

— С вами опасно иметь дело, мисс Макнайт!

Ее улыбка померкла, лицо стало серьезным.

— А они вас и вправду повесят?

Джек спокойно встретил ее встревоженный взгляд.

— Да, несомненно.

— За то, что вы потопили судно и команда погибла?

— Именно за это.

— И вы на самом деле это сделали?

Он отвел взгляд и глубоко вздохнул.

— Те ребята… они были моими друзьями, мы вместе служили. И тем не менее… — Джек поморщился и покачал головой, но все же продолжил: — Мне приятно было видеть, как они умирали. Да.

Индия опустилась перед ним на колени на грязный каменный пол, взгляд ее выражал глубокую печаль.

— Незадолго до кораблекрушения они убили вашу жену и нерожденного ребенка, — тихо произнесла она и коснулась рукой его плеча. — Я понимаю — то, что случилось, вызвало в вас мстительное чувство удовлетворения… вот только мне действительно хотелось бы жать: это вы потопили корабль?

Джек обернулся и как-то странно взглянул на нее.

— Если я скажу «нет», вы мне поверите?

— Да, — быстро ответила она.

— Немногие поверили бы.

— Возможно. — Индия не сводила с него вопрошающих глаз. — Итак, вы умышленно потопили корабль или…

Джек нервно сглотнул, словно хотел проглотить застарелую боль, притаившуюся где-то в глубине его сердца.

— Я виноват, да.

Индия потянулась и коснулась кончиками пальцев его губ.

— Я не спрашиваю, чувствуете ли вы за собой вину, Я спрашиваю, потопили ли вы корабль.

Вдалеке слышались удары волн о рифы, листва деревьев шелестела на ветру. Даже здесь, в душной кладовке, Джек ощущал знакомый тропический аромат жасмина, гардении, апельсина, и все это смешивалось с солоноватым дыханием моря. У него странно кружилась голова, мерные удары волн и шорох листвы в пальмовых ветвях, казалось, принесли с собой легкий жизнерадостный женский смех, затем послышались выстрелы, и он почувствовал, будто смертельно холодная вода окружает его со всех сторон.