Адмирал - Шон Дэнкер

Салмагард продолжала ровным голосом:

– Когда мне все объяснили, я увидела в этом возможность. Прежде мне никогда не приходили на ум мысли о, так сказать, бегстве.

Конечно же, не приходили. Она была слишком чистопородна для этого.

– Никогда и в мыслях не было сбежать, – повторила она. – Я была готова выйти замуж, готова была хранить генетическую линию, готова на все, что полагается. Но когда мне открыли путь, ведущий из этого замкнутого круга, – Салмагард встряхнула головой, – я не могла не воспользоваться им.

– Значит, вы не захотели навсегда остаться на Старой Земле. Полагаю, для того, кто там родился и вырос, не слишком странное желание. А посторонние вряд ли его поймут.

Однако Салмагард считала себя виноватой в этом и действительно исповедовалась мне. У нее сложилось ощущение, будто ее желание сделать что-то, не входящее в определенную ей долгом сферу, оказалось ошибкой, что стремление вырваться сделало ее нехорошим человеком. Или, выражаясь точнее, плохой дочерью. Для эвагардских аристократов это было важно.

Я постарался сдержать улыбку.

– Знаете, ведь существуют исторические прецеденты того, как женщины сами распоряжались своей жизнью. Великая герцогиня была, пожалуй, чемпионкой в этом отношении, вам не кажется?

– Наверно, вы правы.

– А вы сейчас на воинской службе. И направляетесь на «Джулиан».

Она скорчила недовольную гримасу.

– Это место мне гарантировали с самого начала.

Ее слова не удивили меня. Назначение было взяткой, и Салмагард знала об этом.

– Не придавайте этому особого значения. Любой новобранец отдал бы правую руку за возможность служить на флагмане. Вы, похоже, не оценили этой чести.

– О какой чести вы говорите? Я ровным счетом ничего не сделала. Тем более что проблема не в этом, во всяком случае, настоящая проблема. На борту флагмана все ненастоящее. Там только аристократы и носители генетических линий, играющие в солдатики.

Теперь эта юная женщина сидела передо мною без маски. И мне очень хотелось, чтобы такое случалось почаще.

– Они все прошли обучение, – ответил я. – Точно так же, как и вы.

– Вы и вправду считаете, что это справедливо? – спросила она. – Что столько носителей элитного генофонда набрали на этот корабль для его первого похода за их заслуги? Это все – сплошная показуха, – возмущенно закончила она.

– И эта показуха покажет вам галактику.

– Одни только столичные порты наших союзников, – бросила она, махнув рукой. – Другими словами, в интересные места он не пойдет.

– Если только не случится войны.

– Но вы же не можете всерьез надеяться на это?

– Конечно нет. Но в этом случае начнется что-то реальное.

До меня начало доходить. Нельзя наделить девушку генами Хранительницы и рассчитывать на то, что она с благодарностью воспримет тихую и заорганизованную жизнь великосветской дамы. Было нетрудно представить себе, что она воспринимала ритуалы, традиции и обычаи урожденной земной аристократии как пустоту и фальшь. Как разновидность показухи.

Но во всем этом была и полезная сторона. Целью кастовой системы Империи вовсе не было угнетение или разделение народа. Достичь высокого положения при наличии способностей мог любой – а высокие привилегии, которыми обладали те, кто принадлежал к многоступенчатым генетическим линиям, служили весьма серьезным стимулом. Люди видели, чего могут достичь своими усилиями. И, в придачу, получат в свое распоряжение все богатства Империи.

Но Салмагард росла внутри привилегированной прослойки. Для нее все это было лишь игрой.

– Вы же не в клетке. Будете хорошо служить и пополнять послужной список красивыми записями – сможете добиться любого назначения, какое вас устроит. Даже в колонию на краю вселенной, если вам этого действительно захочется. Возможно, вам будет интересно в Зоне свободной торговли – там много имперцев. На всех пограничных станциях имеются большие гарнизоны. Пожалуй, для дальних сторожевых постов ваша квалификация чересчур высока, но, если вы пожелаете расстаться с корабельной службой, вас с радостью возьмут на любой из них.

Она покачала головой.

– Семья найдет способ воспрепятствовать. Там все страшно боятся.

– За вас или вас?

– И так, и этак. Они не позволят мне перевестись.

– Они не смогут помешать вам.

– Они найдут способ.

Вероятно, она была права.

– В таком случае, сопротивляйтесь, – сказал я. – У вашей родни власти над вами лишь столько, сколько вы ей даете. Традиции это только традиции, а не закон. Они найдут способ? Найдите и вы свой. Переиграйте их. Они никак не будут ожидать подобного поведения от такой дочери, как вы. И не убеждайте себя в том, что у вас нет для этого сил и смелости. Вы уже сделали первый шаг.

Салмагард сидела с ошеломленным видом. Вероятно, она никогда прежде не позволяла себе подобных мыслей. Или же все эти рассуждения казались ей странными лишь потому, что исходили от меня? Вряд ли. Это был первый из пришедших мне в голову вариантов, но я сделал карьеру благодаря умению самостоятельно мыслить. Ей же пока было далеко до этого.

Я дал ей несколько секунд на то, чтобы впитать мои слова, но для того, чтобы по-настоящему свыкнуться с идеей бунта, ей потребуется гораздо больше времени. Я очень надеялся, что не толкнул ее на ложный путь. Я вовсе не пытался подорвать ее представления о приличиях и нормах, а хотел всего лишь напомнить, что у нее есть выбор.

– Думаю, если окажется, что мы взяли слишком мало воздуха, вам не придется тревожиться обо всем этом, – добавил я.

– Да, полагаю, что не придется. – Она улыбнулась. Но тут же вновь стала серьезной. – Я хотела бы спросить вас кое о чем.

– Этого-то я и боялся. – Я и вправду завел этот разговор для того, чтобы избежать неизбежного вопроса.

Салмагард не приняла мой намек.

– Можно?

Я решил сдаться.

– Чтобы задать вопрос, вовсе не требуется моего разрешения. Только не удивляйтесь, если я откажусь свидетельствовать против себя. Это, как-никак, одно из фундаментальных положений эвагардского правопорядка. У меня и без того хватает неприятностей.

Она слегка смутилась.

– Более чем.

Я постарался напустить на себя открытый и общительный вид. Салмагард несколько секунд собиралась с духом.

– Если мы доберемся до этой колонии… – начала она. Я ободряюще кивнул. Она облизала губы. – Если нам это удастся, то как вы будете скрывать свою личность? Вас же немедленно опознают. Я не очень-то верю, что вас до сих пор не опознала лейтенант, – добавила она, понизив голос.