Адмирал - Шон Дэнкер

Но смертельная опасность вынудила ее смотреть шире. Я очень надеялся, что такой подход сохранится до тех пор, пока мы не попадем туда, куда направляемся. Тогда мне нужно будет тревожиться только насчет ее уверенности в том, что я ее враг.

Плечо, которое я чуть не вывихнул, хватаясь за посадочную ногу, все еще ныло. Я принялся разминать его.

Нилс за спиной откашлялся.

– Э-э… адмирал, лейтенант…

– Что, энсин? – откликнулся я, продолжая массировать плечо. Я все еще не отошел от возбуждения после нашего прорыва из гибнущего корабля. Судя по несколько удивленному взгляду, который бросил на меня Нилс, это все еще было заметно.

– Э-э, сэр… вроде бы поесть пора, так я тут комбайн запустил. Не хотите заказать что-нибудь? – добавил он.

Мы с Дейлани несколько оторопело переглянулись.

– Вы притащили сюда комбайн? – недоверчиво спросила она.

– Так, всего одна лишняя ходка, мэм, – ответил он, не глядя ей в глаза.

Дейлани закрыла лицо руками. Я же не удивился тому, что Нилс рискнул потратить часть нашего драгоценного времени на то, чтобы обеспечить приличную еду во время полета. Хотя в этом было и нечто пугающее. Я встал и похлопал его по плечу.

– Отлично, энсин. Вы молодец.

Мы вернулись в пассажирский отсек, где Салмагард сидела рядом с установленным на одно из сидений и пристегнутым комбайном. Вот, значит, как они закрепили имущество; я-то во время своего отчаянного рывка на борт ничего этого не заметил. Эта троица постепенно росла в моих глазах.

– Я принес только одну упаковку геля, но из нее все равно получится самое меньшее три порции, – сообщил Нилс.

Я восхищенно осмотрел конструкцию, которую он собрал на скорую руку, аккуратно подключив устройство проводами к батарее, которую извлек из… из какой-то штатной принадлежности флаера. Трудно сказать, из какой. Я решил, что думать еще и об этом вовсе ни к чему.

Нилс аккуратно вылил в аппарат банку белкового геля и вновь немного растерянно посмотрел на нас.

– Э-э… – протянул он, перебегая взглядом с меня на Дейлани. К кому первому обратиться: старшему по званию или даме-офицеру? Он выбрал Дейлани.

– Лейтенант… – обратился он к ней, положив ладонь на панель управления.

Он тоже не верил, что я настоящий адмирал. Да и с какой бы стати? С этим я ничего не мог поделать. Если наступит момент выбирать свою сторону, он, вероятно, присоединится к Дейлани. Как ему и следует.

Вот тогда-то я и буду думать об этом.

Лейтенант стиснула подбородок в кулаке и с ничего не выражающим лицом уставилась на комбайн.

– В нем можно приготовить коэн со специями? Свиной, поджаристый?

Я растерянно заморгал. Очень неожиданно. На родине Дейлани это блюдо было, пожалуй, самым известным во всей национальной кухне. Из тех, которые сразу говорят о том, что человек произошел из низов.

Она ни за что не заказала бы это блюдо в офицерской столовой, на глазах сослуживцев, ни за что не призналась бы в сентиментальном пристрастии к столь грубому, непритязательному кушанью. Салмагард ничем не выдала удивления. Нилс, в отличие от нее, удивился, но сумел промолчать.

Меня ее заказ потряс, но не в хорошем значении этого слова; скорее, внутри что-то оборвалось.

Наверняка Дейлани нравилось много чисто эвагардских блюд – так зачем было сейчас выдавать себя желанием поесть пищи своей родины?

Потому что она не сомневалась, что это ее последняя трапеза. И не боялась, что этот поступок может разрушить ее тщательно создаваемый образ, – все равно, жить осталось совсем недолго. Мало кто задумывается о подоплеке своих поступков – за нас это делает подсознание. Именно так, вероятно, Нилс решился удлинить время погрузки, чтобы забрать продовольственный комбайн. Он не хотел, чтобы последним, что он съест за свою жизнь, оказался безвкусный имперский сухой паек из неприкосновенного запаса.

Сейчас он старательно просмотрел меню и набрал код, соответствующий заказу Дейлани.

Это блюдо можно было отнести к новомодным. Тонкие ломтики белка, ароматизированные для сходства с мясом определенного земного млекопитающего, несколько ломтиков с ароматизаторами, соответствующими плодам овощных культур, немного более жидкого соуса – и все это вложено между двумя плоскими кусками продукта, который, после сложной переработки, получается из определенных злаковых растений. Это блюдо обычно ассоциировалось с культурой социальных поселений Коэнгарда, поскольку люди, обитавшие в социальном жилье, питались в основном продукцией комбайнов.

Устройство последовательно выдало все компоненты блюда. Дейлани сноровисто уложила их в должном порядке и уставилась отсутствующим взглядом на продукт, который держала в руках.

Нилс повернулся ко мне.

– Я съем то же, что и она. – Он посмотрел на меня, как на безумного, но я не стал говорить о своих размышлениях, и он после небольшой паузы повторил код.

– То же самое, – сказала Салмагард.

Нилс скорчил гримасу, но молча выполнил просьбу, а потом заказал для себя имитацию котлет из мраморной говядины по-пограничному с тушеной кочанной капустой и сладким устричным соусом. Комбайну было не под силу в точности выполнить такой заказ, но машина, по крайней мере, постаралась. Я одолжил Нилсу свой нож, а вместо тарелки ему пришлось взять крышку от коробки, в которой лежали кислородные маски.

Пища не походила на то, что подают в хрустальных бальных залах галактики, но все же была неплоха. Возможно, так лишь казалось, потому что это были не брикеты повышенной калорийности, или просто после того, что мы недавно пережили. Как бы там ни было, я решил, что мы заслужили эту трапезу.

Салмагард сидела с безмятежным нейтральным видом. Дейлани – с отсутствующим. Нилс ел с настоящим аппетитом и, возможно, сам удивлялся тому, что получает удовольствие от еды.

Сцена была поистине сюрреалистической. И с оттенком черного юмора. Я же молча радовался тому, что вкушаю свой последний обед не в одиночестве.

– Похоже, там даже немного осталось, – сказал Нилс, вновь взглянув на комбайн. – Десерт?

– Займитесь, – сказал я, вставая.

– Сэр, регенерацию воздуха я проверю сразу после обеда. Сэр.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь. Спасибо. – Я вернулся в кабину. Думать было, в общем-то, не о чем – кости брошены. А вот отдохнуть после приземления не удастся, поэтому я решил воспользоваться возможностью, пока она есть.

Все индикаторы на пульте управления вели себя нормально. Поверхность планеты и экзотические звезды над нею не менялись. Руки у меня снова стали дрожать, по всему телу постепенно разливалась боль. Необходимо было беречь энергию. Я раскинулся в кресле, закрыл глаза и подумал, не окажется ли этот сон последним в моей жизни. Если так, то пусть лучше мне приснится что-нибудь хорошее.