Слезы темной воды - Корбан Эддисон

Пол вспомнил, как выглядел дом в серых сумерках, когда они с Меган свернули к нему после футбольной тренировки. Он до сих пор чувствовал запах свежей краски на двери, которую он открыл и сразу услышал крики в глубине дома. Меган среагировала быстро и бросилась в стычку, чтобы защитить Кайла, но Пол остановился и прислушался, взвешивая серьезность противостояния. Отец и брат уже не раз ссорились, но исход этих ссор никогда не вызывал сомнений. На этот раз в криках Кайла звучало что-то более зловещее и опасное.

Он вспомнил сцену, открывшуюся ему, когда он вошел в комнату: мать, Эллен, плачет на диване; Джон и Кайл орут друг на друга перед камином; Меган размахивает руками и кричит отцу, чтобы он оставил брата в покое. Мать сквозь слезы попросила Пола что-то сделать, и он попытался вмешаться. Но Кайл с удивительной силой оттолкнул его и закричал:

– Уйди, Пол, это не твое дело!

Отец и сын долго обменивались оскорблениями и бранью, потом вдруг лицо Кайла словно окаменело, а руки сжались в кулаки.

– Ты, мешок дерьма, думаешь, я какой-то мутант? Будет тебе мутант!

Прежде чем кто-либо успел сообразить, что происходит, он выхватил из камина кочергу и обрушил ее на голову отцу. Когда Джон упал на колени, Кайл вытащил из кобуры на лодыжке пистолет и направил на него.

– Вставай! – завопил он срывающимся от напряжения голосом. – Будь мужчиной! Это ты меня сделал тем, что я есть!

На несколько секунд мир замер в напряженном ожидании. Пол услышал плач матери, услышал, как Меган умоляет Кайла опустить пистолет, но все это он вычеркнул из сознания, сфокусировав внимание на двух вещах: часах на стене и лице брата. В глубине души он знал, что Кайл на краю, но еще он понимал, что путь назад есть и что он зависит от выбора. Наставив пистолет на отца, Кайл начал рвать нити, связывающие его с будущим, но еще не разрубил их окончательно. Он все еще мог выбрать жизнь, а не смерть.

Сейчас Ибрахим оказался перед таким же выбором.

Пол смотрел на корабельные часы с нарастающим страхом. 18: 24… 18: 25… 18: 26. Он навел на «Возрождение» бинокль ночного видения. В сгущающихся сумерках светились четкие формы иллюминаторов. Он увидел движущиеся за занавесками тени. Между Ибрахимом и его людьми что-то происходило. Во время последних двух разговоров он заметил некоторые перемены в речи пирата. Если несколько дней Ибрахим говорил от имени своей команды, используя местоимение «я», что свидетельствовало о том, что он чувствует себя полным хозяином положения, то после взлета вертолета в его речи чаще стало появляться «мы». Пол сжал зубы. «Мы понятия не имеем, что представляют собой остальные сомалийцы. Что если на него кто-нибудь давит?»

Минуты продолжали убегать. 18: 27… 18: 28… 18: 29… Но спутниковый телефон и радио молчали. Неожиданно отворилась дверь крыла мостика и снова появился Редман.

Он посмотрел на Пола.

– Я разговаривал с адмиралом Принсом. Он согласен с моей оценкой. Мы много раз давали пиратам шанс поступить правильно, но они продолжают тянуть кота за хвост. На этом этапе необходимо что-то предпринимать. Бездействие для заложников не менее опасно, чем действия. – Он указал на часы. – Их десять минут вышли. Операция «Арахна» начинается.

На миг Полу захотелось возразить ему, в последний раз, но он знал, что это бесполезно. В желудке у него сгустился комок, мышцы на шее и плечах напряглись так, будто тело стянули смирительной рубашкой. Он смотрел через бинокль на парусник, покачивающийся в переливчато-зеленом море, пока Редман отдавал команды своим людям:

– Серый Один, Два и Три, Красный Один и Два, говорит Арктур. Начинаем «Арахну». Серая группа, держитесь на расстоянии семьдесят пять ярдов, устройте им ясный день, но оружие не применять, даже для ответного огня. Красная группа, удачи и ни пуха ни пера.

Лодки «морских котиков» завелись, обошли нос «Геттисберга» и почти бесшумно заскользили по воде. Примерно на середине крайние лодки разошлись в разные стороны, а первая сбросила скорость и осторожно приблизилась к «Возрождению». Через тридцать секунд все заняли свои места, взяв яхту в треугольные тиски. В следующее мгновение яхта озарилась ослепительно ярким светом.

Редман заговорил в радио:

– «Возрождение», это «Геттисберг», мы не хотим причинять вам вреда. Наш договор в силе. Мы хотим, чтобы вы уважали его. Отпустите заложников, и мы позволим вам уйти. Прием.

Долгое время ничего не происходило. Пол представил ныряльщиков, как они украдкой двигаются под черной водой, их двигательные средства и дыхательные аппараты не оставляют следа. В первый раз рассказывая об «Арахне», Редман объяснял, что его отряду понадобится двенадцать минут, чтобы закончить внедрение, вывести из строя винт, прикрепить буксировочный трос к килю и вернуться на крейсер. Пол посмотрел на часы, надеясь, что гамбит сработает. Он попытался влезть в голову Ибрахиму, но это было невозможно. «Как ты собираешься все это закончить? Какой ты сделаешь выбор?»

Выстрелы прозвучали, как ночной фейерверк. Грянула длинная очередь – не меньше семи быстрых выстрелов, – и снова наступила тишина.

Сразу же раздался крик вахтенного:

– Выстрелы! Выстрелы на «Возрождении»!

Пола охватила паника. Потом заработали рефлексы. Он схватил со штурманского стола радио и бинокль, распахнул дверь на крыло мостика и бросился к ограждению борта, не замечая бегущих за ним Редмана и Мастерса.

– Ибрахим, это Пол! – закричал он в радио, нацеливая бинокль на парусник. – Мы же договорились, не делай этого!

Ответа не последовало.

Он сорвал с крючка трубку внешнего телефона и обратился к БИП:

– Говорит Деррик. Вызовите «Возрождение».

Гудки спутникового телефона напомнили ему ровную линию ЭКГ. Он услышал новые выстрелы – на этот раз четыре выстрела подряд, – и опять стало тихо.

– Возьми чертову трубку! – заорал он, не дождавшись ответа. – Это безумие!

Вдруг он осознал, что вокруг него стоят люди. Все говорили одновременно. Редман по радио пытался выяснить у своих снайперов и групп, что происходит. Мастерс командовал поднимать «Си Хоуки» и запрашивал подкрепление с «Трумэна» и «Сан Хасинто». Офицер с видеокамерой снимал происходящее. Несколько матросов шепотом переговаривались.

Потом прозвучали последние выстрелы, три подряд. В отличие от предыдущих, эти были уверенные, как будто стрелявший аккуратно прицелился.

В этот миг дверь в прошлое снова отворилась и Пол опять оказался у себя дома в Аннандейле. Он увидел брата, плачущего, как ребенок, из носа у него текла слизь и смешивалась со слезами, пока он водил пистолетом из стороны в сторону. Услышал, как к нему взывает отец, как кричит сестра и рыдает мать, услышал собственные слова отчаявшегося разума. А потом Кайл наконец сделал выбор. Губы его сжались, от неуверенности не осталось следа. «Это ты виноват! – закричал он. – Ты заставил меня сделать это!» Кайл дважды спустил курок. Когда отец упал, он повернул пистолет к себе.

Пол смотрел на парусник, и в душе его раскрывалась старая рана. К глазам подступила влага, сердце наполнилось недоумением. «Почему, Кайл? – закричал он в бездонный колодец прошлого. – Почему, ведь впереди у тебя была такая большая жизнь!» Потом дверь в прошлое закрылась, и Пол оказался лицом к лицу со страшной реальностью настоящего. «Почему, Ибрахим? Почему, ведь ты клялся мне, что хочешь мира!»

Пол не сразу понял, что происходит перед его глазами. С парусника посыпались тела. Тела с тонкими конечностями и в ярких одеждах, они держали автоматы и двигались со скоростью, которую придает человеку смертельный страх. Они перепрыгивали через планшири в военную надувную лодку, стреляя в темноту. Пол заметил красную рубашку Ибрахима, мелькнул портфель в его руке, и потом он тоже скрылся за бортом. С гортанным ревом ожил двигатель ЖКНЛ, и они понеслись в сторону берега.

Бегство произошло столь стремительно, что даже Редман не сразу сообразил, что делать.

– Серый Один, следите за яхтой, – приказал он. – Серый Два и Три, остановить ЖКНЛ. Вернуть «Си Хоуки» для поддержки. Оружие к бою. Оружие к бою. Если начнут стрелять, открывайте огонь на поражение.

Две лодки отделились от парусника и, вспенив воду, помчались в погоню за пиратами. В то же самое время третья лодка приблизилась к корме «Возрождения». Два «морских котика», оба в черном, держа оружие наизготовку, запрыгнули в рубку. Один из них скрылся в каюте и через несколько секунд появился вновь, дико размахивая руками и что-то крича в рацию. Редман повторил его слова, чтобы услышали все:

– Эвакуация раненых. Эвакуация раненых. Готовьте медиков заложникам. Повторяю, медиков заложникам.

Исмаил

Убегая с яхты, Исмаил чувствовал себя так, точно попал в чужое тело. Глаза видели, мускулы напрягались, пальцы сжимали портфель и автомат, еще горячий от выстрелов. Но он как будто ощущал их со стороны. В уши словно набили ваты. Единственное, что он слышал, это пронзительный звон, то усиливающийся, то стихающий, одновременно близкий и далекий. Мысли тоже превратились в беспорядочную смесь ощущений, будто вместо мозга у него было разбитое зеркало, отражающее мир частями.