Королевская кровь. Книга вторая - Ирина Котова

— Зафир, — сказал вечером Нории, погружаясь в большую купальню, — позови ко мне женщин. Двоих, и покрепче. И пусть не готовятся долго, я не хочу ждать.

Слуга кивнул, оставив господина одного. А Нории лежал в полумраке, ощущая, как все еще бьется в теле принятая с утра от огненной принцессы сила. Пусть завтра сложный день, но сестра разбередила тьму в душе, и ничего, кроме женской ласки, с ней не справится.

Он не винил Огни и не стал ее стыдить. Кровь должна быть оплачена кровью, смерть должна уступить место жизни или быть отомщена. Но смерти упрямой Рудлог он не хотел, и поэтому нужно было убедить ее уступить. И брать ее силой он не хотел. Сломать дерево легко, трудно заставить его цвести только для тебя.

И думать о том, что он будет делать, если другого выхода не останется, он тоже не стал.

Раздались торопливые шаги, и в купальню, позвякивая браслетами, шагнули две черноволосые девушки, заулыбались, глядя на него, стали снимать легкие одежды. Он откинул голову на край чаши с водой и закрыл глаза, ощущая легкие волны от спускающихся по ступенькам в воду женщин, их любопытство и радость.

— Господин, вас помыть? — спросила одна из них, тонкая и гибкая, как змейка.

— Нет, — сказал он, любуясь ей, — лучше я сам вас помою. Кричите, если будет щекотно.

Девушка, хихикая, передала ему губку, политую мылом, забралась к нему на колени, вторая прижалась к нему сбоку, и дракон, чувствуя, как отступает тьма, осторожно, укрощая желание, провел по женскому телу губкой, второй рукой гладя спину и попку подруги, притянул сидящую на нем к себе, целуя вздрагивающие губы. Такие мягкие, такие покорные… И пусть в них совсем нет огня, зато они живые и он вместе с ними.

Под его умелыми и ласковыми руками женщина разогрелась, приподнялась, впуская его в себя, и он снова прикрыл глаза, чувствуя, как она двигается, и как вторая целует его в шею, гладит волосы и грудь, играет ключом. Вода ритмично плескала об бортики, его наездница постанывала и шумно дышала, а он крепко держал ее за бедра, не позволяя соскользнуть, и двигался вместе с ней. И только в конце, когда она уже получила свое удовольствие и не могла испугаться, он позволил себе жестко прижать ее к стенке, взять за волосы и усилить напор, чтобы разрядиться самому. А пока она отдыхала, расслабленно лежа на софе и освежаясь лимонадом и фруктами, он взял вторую, уже возбужденную наблюдаемым зрелищем и поэтому готовую к его страсти.

После девушки вытирали его, а он гладил их тела и целовал, шлепал по попкам, шутил, радуясь живому девичьему смеху, эхом звенящему в огромной купальне. В своей спальне он любил их почти до рассвета, и оставил спать возле себя, греясь лежащими на его плечах, обвитыми вокруг него теплыми женскими телами.

А рано с утра их разбудил Четери, напомнивший Владыке, что нужно лететь укрощать песчаников, пока они не продвинулись слишком далеко. Девушки сонно хлопали глазами, да и сам Нории был немного вымотан прошедшей ночью. Видимо, именно из-за этого он так и не посмотрел, взлетая над Городом, горит во дворце столб пламени его невесты или нет.

Ангелина проснулась через три часа после утреннего насильного укладывания, немного полежала в кровати, наслаждаясь легкостью в теле и отсутствием боли, затем решительно встала и пошла в купальню. Брезгливо осмотрела тряпочки, заменяющие привычные средства гигиены, взялась за ковшик. Она была очень чистоплотна, и не переносила даже малейшей телесной нечистоты.

Водные процедуры помогли привести в порядок и голову. Ей было неприятно, что дракон застал ее в минуты слабости. И категорически не нравилось, что он не позволил выйти из ситуации без ущерба для ее достоинства. Боль можно перетерпеть, но как вынести тот факт, что, несмотря на все демонстрируемое расположение и отсутствие насилия, она де-факто всецело зависит от своего похитителя? И пусть эти покои шикарны, пусть ее стараются ублажать, выполнять ее желания, но шикарная тюрьма все равно остается тюрьмой.

Так думала принцесса, окатываясь раз за разом холодной, почти ледяной водой, от которой тело и разум приходили в нужный тонус. Вышла, пообедала и пошла в город, не обращая внимания на палящее солнце и следующих за ней охранников.

Она шла на север, спускаясь вниз, к стойбищу караванщиков. Пообщалась с людьми, узнав необходимую для себя информацию, а затем долго еще бродила по Истаилу, несколько раз заходя на Базар и разговаривая с бойкими торговцами, то заглядывая в храмы, то присаживаясь рядом с мамочками, выгуливающими детей в тенях парков и вступая в беседу с ними. Было познавательно, и очень интересно.

Впереди был дом, и сестры, и племянница Мартинка с розовыми пяточками, хрюкающая, как свинка у Васиной груди, и прохладная, дождливая и ветреная сейчас столица, и подруга Валька, про которую она совершенно забыла из-за коронаций и похищений, и сейчас стыдилась этого и обещала себе обязательно навестить ее, и ее мальчишки, оставшиеся с бабушкой. Дети в школе, у которых нет теперь учительницы, сановники и придворные, слишком зубастые для ее мягкой сестрички. Впереди был ее Рудлог.

И, когда она наконец-то окажется дома, она сможет выплатить долг рода драконьему Владыке другим способом — введет его в большую политику, предложит помощь в озеленении пустыни, наладит торговлю. Не обязательно выходить замуж, чтобы люди перестали голодать. А что касается трагедии драконьего племени… здесь она долга за собой не признает. Пра-пра-и-так-далее-дед со столькими навоевался за свою жизнь, что если за всех выходить замуж, то придется порезать себя на десятки маленьких принцесс, и то, не хватит.

Нории больше не появлялся, и она улеглась в постель за полночь, хотя спать не хотелось совершенно. Выровняла дыхание, прислушиваясь к звукам из угла, где сидела сторожащая ее служанка. Она уже знала, что уставшая женщина через некоторое время заснет, но не двигалась еще час, пока с угла не стало доноситься такое ожидаемое похрапывание.

Растущая луна светила в окно, бросая полосы голубоватого света на пол, стрекотали цикады и пели ночные птицы, а Ани тихонько, чтобы не разбудить Сурезу, натянула широкие штанишки, юбку, кофточку, взяла в руки туфли и плащ, врученный ей накануне. Засунула за пояс приготовленные тряпочки — увы, цикл не мог подождать, пока она сбежит, но и она тоже ждать не могла — и на цыпочках вышла в дверь холла. Прошла через купальню к открытому бассейну — здесь была женская сторона, сюда же выходили окна купален гарема, и их бассейны, и стражникам здесь появляться было запрещено.

Стража была дальше, в парке, но она не пошла по дорожкам — побежала между деревьями, и ей казалось, что листва под ногами хрустит просто оглушающее. Если видела какое-то движение — пряталась, за стволами деревьев, за кустами. Но ночь была безмятежна и тиха, редкие патрули ее не замечали, и она благополучно дошла до выхода из сада. У калитки стоял стражник, хорошо, что он был один. Остановилась в тени деревьев, перевела дыхание.