История Золотой империи - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Илюй, касательно крепости Ашу, говорил Енгэ, чтобы из вещей, взятых при нападении на крепость, имеющиеся возвратили, а за недостающие дали плату. Сверх того, за выкуп вины требовал несколько сот лошадей. Енгэ, советуясь со своими приближенными, говорил, что по уплате долга Ашу невозможно будет управлять другими поколениями. Он присоветовал обитателям вод Чжу-вэй и Ту-да{68} пресечь Соколиный путь и, отправив в дайляосское государство правителя поколения Бе-гу-дэ, научил его говорить, что если хотят открыть Соколиный путь, то, кроме Енгэ — правителя княжества Шен-нюй-чжи, никто сделать сего не в состоянии. Дайляосский государь, не зная хитрости Енгэ, поверил ему.
Он приказал Енгэ наказать народ, пресекший Соколиный путь, обещав за это оставить дело о крепости Ашу. Енгэ, отправившись туда, распустил слух, что очистил Соколиную дорогу; между тем, пробыв на звериной ловле, он возвратился в свои владения. В сие лето Лю-кэ со всем поколением пришел в подданство. Дайляосский государь прислал посла к Енгэ с наградою за заслугу, состоявшую в успокоении Соколиной дороги. Тогда Енгэ присланные подарки от двора Дайляосского отдал народу вод Чжу-вэй и Ту-да, отправив с ними человека, который, исправив Соколиный путь, возвратился. Сяо-хай-ли{69}, отложившись от государства дайляосского, вступил в Си-ань. Вскоре за сим прибыл посол от государя Дайляосского с повелением завоевать Сяо-хай-ли. Енгэ, собирая войско, приобрел оного более тысячи; между тем как сначала войско княжества Нюйчжи не доходило до тысячи. Агуда, постепенно возраставший в силах и храбрости, сказал: "С таким войском чего нельзя предпринять!" Войско отправилось на войну против Сяо-хай-ли. В то время несколько тысяч дайляосского войска, нападая на Сяо-хай-ли, не могли взять его, Енгэ говорил к полководцам дайляосским: "Возвратите ваше войско, я один сражусь с Сяо-хай-ли". Полководцы киданьские согласились на сие. Дайляосский чиновник Лю-шоу{70} отдавал Агуде свои латы; Агуда не принял их. На вопрос Енгэ, почему он не принял, Агуда отвечал: "Надевши его латы и вступивши в сражение, когда одержим победу, скажут, что я по причине их свершил заслугу". За сим, понудив коня, он пошел на пролом неприятеля; при стрелянии из лука поразил стрелою в голову Сяо-хай-ли и, когда он упал с лошади, схвативши его, предал смерти. По разбитии войска послал Алихэманя отвезти голову Сяо-хай-ли в Дайляосское государство. Здесь народ княжества Нюй-чжи узнал слабость войска дайляосского. Енгэ представился дайляосскому императору на рыбной ловле. Государь, щедро одарив Енгэ, пожаловал его в чин ши-сян{71}. Дайляосский государь отправил посла раздать чины и награды подданным княжества Нюй-чжи за истребление Сяо-хай-ли. С сего же времени в княжество Шен-нюй-чжи начали приезжать послы из Кореи. Енгэ запретил во всех поколениях употребление частных верительных бланок,[66] почтовых станций для разъездов с приказаниями и заочное решение дел; и постановил для всех одни законы; народ без всякого прекословия следовал оным. Все это было сделано по совету Агуды. Енгэ на десятом году в девятый месяц по наследовании цзедуши скончался. От роду имел пятьдесят один год.
Намерения и поступки четырех правителей, начиная с Угуная и через два преемствия до Енгэ, были одинаковы. Твердо соединив рассеянных, они всех образовали по законам своего поколения. При них княжество Нюй-чжи сделалось сильным, распространившись на юго-восток до Илигу{72}, Хэлань{73}, Елань{74} и Ту-гу-лань и к северо-востоку до пяти княжеств, Чжу-вэй и Туда.
Кан-цзун
Достоинство цзедуши наследовал Уяшу, сын старшего брата Енгэ. Почтительное название Уяшу было Мао-лу-вань. Он был старший сын Хорибу. Уяшу в это время было сорок три года. Корейское королевство, хотя и считалось в дружбе с нюй-чжи, но иногда случались с оным раздоры. В это время обитатели пяти рек{75}, согласившись с корейским королевством, взяли в плен четырнадцать чиновников княжества Нюй-чжи. На следующий год войско корейское опять пришло воевать против Ши-ши-хуаня, подданного княжества Нюй-чжи. Ши-ши-хуань сразился и разбил оное. И корейский двор, желая снова примириться, возвратил княжеству Нюй-чжи четырнадцать чиновников. Ши-ши-хуань, усмирив пограничных жителей, возвратился. После сего корейский двор прислал послов для поздравления Уяшу с наследованием власти правителя княжества Нюй-чжи. Уяшу в ответ на сие послал от себя послом Бэнлу. Корейское королевство обещало возвратить находившихся у него перебежчиков. Но когда Уяшу прислал за изменниками Аго и Шен-кунь, корейское правительство, нарушив условие, умертвило сих двух послов. После сего корейцы построили девять крепостей{76} на равнине Хэлань и отправили для нападений несколько десятков тысяч их войска. Но генерал княжества Нюй-чжи Васай разбил их, а Валу также построил девять крепостей, уровнял число оных с крепостями корейскими. Войско корейское вторично пришло для завоеваний, но Васай опять разбил оное. Тогда корейцы сказали: "Отдаем вам обратно всех ваших изменников и все места, проигранные нами прежде; равно выводим войска из девяти крепостей". При таких предложениях со стороны корейцев в девятый месяц войско княжества Нюй-чжи отправилось назад. В седьмое лето, после того как Уяшу наследовал достоинство правителя, был неурожай в хлебе; народ, терпя голод, разбежался и сильные производил грабежи. Хуань-ду и другие хотели, усилив законы, казнить сделавшихся грабителями. Но Агуда говорил, что казнить людей за сокровища не следует, ибо сокровища производятся людьми; и уменьшил вину за грабежи. Положено было за грабеж брать тройной штраф. Народ, во множестве находившийся в бегстве, продавал детей и жен и был не в состоянии уплатить за преступления. Уяшу составил совет о сем с чиновниками. Агуда, севши в передней комнате и привязав к трости шелковый платок, сделал оным знак, чтобы его выслушали и повелительным тоном сказал ко всем: "Для бедного народа теперь нет возможности к пропитанию себя. Между тем, он, искупая свои проступки, продает жен и детей; но тот, кто любит своих родных, имеет с ними одно сердце. Итак, прекратим штраф на три года!
