Суданские хроники - Автор Неизвестен

Суданские хроники

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ

Среди письменных источников по истории народов Африки к югу от Сахары труды, созданные самими африканцами и на африканской земле, с количественной точки зрения занимают довольно скромное место. В доколониальный период подавляющее большинство культур этой части континента оставалось бесписьменными. Однако в тех районах, куда начиная с VIII в. проникал ислам и неразрывно с ним связанные арабские язык и письменность, положение оказалось иным. С середины XVI в. здесь (на востоке и на западе континента) начинают появляться исторические сочинения, созданные местными учеными. Эти сочинения не слишком многочисленны, особенно если сравнить их с колоссальным массивом средневековой арабской литературы в целом, и очень разнятся в жанровом и качественном отношениях (см. [Хрбек, 1980, с. 154—156; Куббель, 1977]). Но они все же в определенной степени позволяют исследователю взглянуть на историю тех или иных частей субсахарской Африки глазами самих африканцев, а в некоторых случаях узнать и то, как эти африканцы осмысливали описываемые ими исторические и историко-культурные факты.

Как раз в последнем отношении едва ли не наибольшую ценность среди арабоязычной африканской литературы могут представить для современного историка континента так называемые суданские хроники — сочинения, написанные в XVII—XVIII вв. в г. Томбукту — некогда важнейшем торговом и, главное, культурном центре всего Западного Судана. Эти сочинения не были ни самыми ранними из африканских исторических трудов, написанных по-арабски (в Северо-Восточной Африке их появление относится еще к 40-м годам XVI в., да и в Центральном Судане в последнем десятилетии XVI в. были созданы хроники правления борнуанского царя Идриса Аломы), ни чем-то исключительным в истории арабской письменности вообще. Но можно с достаточным основанием говорить о том, что по характеру описанных в них событий и — не в последнюю очередь — по глубине осмысления этих событий авторами две из хроник, написанные в Томбукту в 50-х и 60-х годах XVII в. [“Тарих ас-Судан” (“История Судана”) и “Тарих ал-фатташ фи-ахбар ал-булдан ва-л-джуйуш ва-акабир ан-нас” (“История искателя сообщений о странах, армиях и знатнейших людях”)], пожалуй, трудно сравнивать с какими-либо арабоязычными сочинениями, созданными африканцами в доколониальное время.

Дело в том, что эти хроники сохранили для нас историю одного из самых развитых и самых интересных для исследователя государственных образований средневекового Судана — великой Сонгайской державы периода ее расцвета, т.е. времени между 60-ми годами XV в. и 90-ми годами XVI в. Эта держава оказалась едва ли не наивысшим достижением африканских народов в социально-политической области до начала европейского проникновения на континент: обществом со сложившейся в основных своих чертах классовой структурой, с высокоспециализированным и эффективным аппаратом государственной власти, с очень высоким по африканским меркам уровнем развития мусульманской письменной культуры (см. [Куббель, 1974, с. 369—372]). Не ограничиваясь историей Сонгай, хроника “Тарих ас-Судан” дает нам как бы дополнительную возможность оценить достижения сонгаев, так сказать, от противного — через контраст между суданской действительностью при сон-гайских государях и этой же действительностью под откровенно хищническим, грабительским “управлением” марокканской солдатни после завоевания. К тому же это описание установленного марокканцами режима в первые шестьдесят с лишним лет его существования — с 1591 г. до середины 50-х годов XVII в. — само по себе уникальный документ. Не случайно анонимный автор еще одного труда, написанного в Томбукту уже в середине 50-х годов XVIII в.; сборника жизнеописаний пашей, правивших городом с последнего десятилетия XVI в., получившего название “Тазкират ан-нисьян би-ахбар мулук ас-Судан” (“Напоминание забывчивому по поводу сообщений о царях Судана”), те части своего сочинения, где речь идет о правлениях первой половины XVII в. и его 50-х годов, целиком воспроизвел именно по тексту “Тарих ас-Судан”.

Следует еще сказать, что в целом исторический кругозор авторов обеих интересующих нас хроник оказывается шире, нежели у большинства их современников в арабской исторической литературе в Марокко, да и у многих позднейших авторов (общую оценку этой литературы см. [Леви-Провансаль, 1922, с. 21—33]). В качестве примера можно было бы назвать хотя бы марокканского историка Абу Абдаллаха Мухаммеда ал-Уфрани, или ал-Ифрани (ум. 1727 или 1738), чья история саадидской династии в Марокко в значительной своей части перекрещивается все с той же “Тарих ас-Судан”. Поэтому у французского арабиста О. Удаса, издателя и переводчика всех четырех упомянутых мною исторических сочинений, были более чем достаточные основания для того, чтобы очень высоко оценить и саму хронику “Тарих ас-Судан”, и ту культурную традицию, которой она (равно как и “Тарих ал-фат-таш”) была обязана своим появлением [ТС, пер., с. IX].

Какова же была эта культурная традиция? В какой общественной среде она сформировалась? Что характеризовало историческую обстановку, в которой создавались “Тарих ас-Судан” и “Тарих ал-фатташ”, и то прошлое, которое они так полно и ярко отобразили? Чем объясняются те или иные акценты в тексте?

Подробный ответ на все эти вопросы потребовал бы специального исследования, которое едва ли возможно в рамках введения к переводу памятников. Поэтому, отсылая читателя к другим публикациям (часть их он найдет в приложенной к переводу библиографии), я попытаюсь в самой сжатой форме обрисовать историко-культурную обстановку в средневековом Западном Судане, кульминацией и выражением которой и стало создание местными авторами предлагаемых ныне читателю памятников.

И все же одно предварительное замечание, по-видимому, следует сделать. Дело в том, что, хотя исторические сочинения создавались в Томбукту в мусульманской среде людьми, гордившимися своей принадлежностью к этой среде, такие сочинения не могли не отразить ту огромную массу элементов традиционной доисламской культуры, на которой здесь, собственно, и выросла блестящая цивилизация мусульманского образца. С влиянием этой традиционной культуры и со множеством ее проявлений читатель встретится неоднократно.

Западный и Центральный Судан — огромная географическая область, протянувшаяся через Африканский континент от Атлантики до Дарфура и от южных окраин Сахары до зоны тропических лесов, — был той частью континента, куда раньше всего начала проникать средневековая арабская культура и где она добилась наибольших успехов, во всяком случае на протяжении почти шести веков между появлением первых арабских отрядов в Северной Африке и падением последних христианских государств в долине Нила. Ни Нильский Судан, ни прибрежные районы Восточной Африки не могли в этот период сравниться с Западным и Центральным Суданом по темпам и размаху проникновения ислама и неразрывно с ним связанных арабского языка и культуры (см. [Куббель, 1977, с. 108—109]). Хотя культура эта и называется арабской, необходимо помнить, что на самом деле она представляла очень сложное и