Охота на канцлера - Платон Обухов

В дневное время на Бонд-стрит выстраивалась длинная очередь желающих попасть на прием к герцогу Аттенборо. Поражал контраст бедно одетых людей и плачущих младенцев с кричащей роскошью фешенебельной улицы. Поэтому в приемные дни возле офиса герцога частенько крутились один-два фоторепортера. Потом их снимки появлялись в печати. Ради этой дополнительной бесплатной рекламы банку герцога стоило выплачивать деньги за аренду помещения для офиса на Бонд-стрит…

После выкуренной сигары Лоуренса Аттенборо охватило неясное волнение. Он вспомнил эпизод, случившийся позавчера во время очередного приема. К нему пришла поразительной красоты русская женщина с золотой короной волос и зелеными глазами. Она мечтала поступить в балетную школу Лондона, но не имела средств на учебу. Лоуренс, разумеется, дал их, и с тех пор эта русская не шла у него из головы. Он попросил ее зайти еще раз, и женщина охотно согласилась. Аттенборо показалось, что начинающая балерина ждала лишь намека на инициативу с его стороны.

Подойдя к большому зеркалу, в котором обычно отражались неряшливо одетые посетители, герцог внимательно посмотрел на себя. Его зачесанные назад седые волосы отливали серебром и, хотя ему было уже под шестьдесят, лицо осталось гладким, без единой морщинки. Годы словно проскользнули по нему, как по стеклу, не оставив следа.

Он не мог примириться с тем, что прикован к своей супруге Мэри Деккер на всю жизнь. «Идеалом для такого человека, как я, — думал он, — было бы менять женщину раз в десять лет»

Больше посетителей не было, и Лоуренс покинул офис. Черный «роллс-ройс» прошуршал шинами по асфальту Бонд-стрит и помчался в направлении на Брайтон. Там находился один из домов четы Аттенборо, в котором они жили во время работы британского парламента.

Польша (Варшава — Гданьск)

Мотор лодки, работавший без перебоев, неожиданно чихнул и через несколько секунд заглох.

Анна озадаченно осмотрела бензопровод, проверила свечи. Все в порядке. В баке полно бензина, мотор — в идеальном состоянии.

Анна еще раз нажала кнопку стартера, мотор завелся, но, проработав несколько секунд, снова заглох.

Стюардесса кинула тревожный взгляд за спину, затем перевела его на низкий правый берег Вислы, до которого было гораздо ближе, чем до левого. Она заметила синий автомобиль «тойота-корона». Машина стояла рядом с большим ивовым кустом. Водителя и пассажиров в ней не было. А примерно в трехстах метрах впереди над кронами плакучих ив вился сизый дымок.

«Наверное, чья-то семья оставила машину и удалилась к берегу реки на пикник», — мгновенно сообразила Анна и бросилась искать весло. Под ящичком она обнаружила алюминиевый черенок и съемную пластмассовую лопасть. Через несколько мгновений террористка уже отчаянно гребла.

Анна так устала, что едва удержалась на ногах, когда выпрыгнула на берег. Некоторое время она стояла на месте, собираясь с силами. Потом заковыляла к машине.

Ключ торчал в замке зажигания. Анна упала на сиденье и повернула его непослушными пальцами. Мотор заработал, Карбовская отпустила педаль сцепления и машина потихоньку двинулась. Анна боялась, как бы шум мотора не привлек внимания уединившихся на берегу реки хозяев.

Но все обошлось благополучно. Отъехав метров на пятьсот, Анна начала плавно увеличивать скорость. Впереди мелькнула лента автострады Варшава — Гданьск. Карбовская выбралась на нее и поехала, придерживаясь второго ряда.

Надев на нос темные очки, найденные в перчаточном ящике, стюардесса несколько раз глубоко вздохнула и, стараясь успокоиться, включила радио. В салоне «тойоты» зазвучала популярная песня «Я люблю тебя всей душой» в исполнении звезды польской эстрады Марии Конопницкой.

Неожиданно песня оборвалась на полуслове, и Анна услышала: «С тобой говорят доброжелатели. Лех в безопасности и ждет тебя в доме двенадцать по улице Грабовска города Прабуты». После этого сообщения из динамиков снова зазвучал голос Марии Конопницкой.

Анна никогда не слышала про такой город. Не снижая скорости, она протянула руку к бардачку и нашла там автомобильную карту Польши. Прабуты оказался маленьким городком на озере Камры, недалеко от Гданьска.

Теперь Анна окончательно успокоилась. У нее не было оснований сомневаться в искренности незнакомых «доброжелателей». Не старались же они спасти ее только для того, чтобы в последний момент сдать в полицию! Она прибавила газу, резко увеличив скорость «тойоты».

Англия (Баллантрее)

Разъяренное море ревело и сотрясало берег. Неповоротливые громады пенистых волн ударяли о скалы с грохотом артиллерийских залпов. Валы медленно набегали один на другой, высокие, как горы, и свирепый порывистый ветер брызгами рассеивал белую пену их гребней.

Вера стояла с герцогом Аттенборо на балконе его фамильного замка в Баллантрее. Они были зачарованы зрелищем буйного северного моря.

— Лоуренс, — внезапно спросила циркачка, — ты уверен, что любишь меня?

Герцог обернулся и ласково склонился к ней:

— Милая, как ты могла в этом усомниться?

— Еще на прошлой неделе я даже не знала тебя, а сейчас, кажется, дня не смогла бы прожить одна.

Герцог внимательно посмотрел на Веру и крепко поцеловал.

Между первой их встречей в офисе на Бонд-стрит и появлением на балконе фамильного замка действительно прошла всего лишь неделя. Ни Вера, пришедшая просить герцога о материальной поддержке, в которой остро нуждалась после козней леди Уорбертон, ни Аттенборо, охотно эту поддержку оказавший, не знали, что буквально через несколько дней Наумова войдет полновластной хозяйкой в сердце сэра Лоуренса. Легкая интрижка истосковавшегося по женской ласке аристократа перешла в сильное и глубокое чувство. Даже самый пристрастный судья не посмел бы усомниться в его неподдельности.

— Расскажи мне о себе, Лоуренс.

— Ну, Аттенборо всегда отличались благоразумием и чадолюбием. Никто из нас никогда не сражался на поле брани, не занимался политикой. Мои предки мирно коротали свой век, плодясь и размножаясь, в громадном норманнском замке с бойницами, окруженном тройным рвом, который покидали лишь для того, чтобы проследить за порядком в своих владениях и собрать налоги…

— Ты отвезешь меня в этот замок? — перебила его Вера.

— Разумеется… Так вот, Аттенборо вели типичный образ жизни состоятельных эсквайров до тех пор, пока на одну молодую особу из нашего рода по имени Дженни не обратил внимания король Карл Второй. С этой Дженни произошла почти та же история, что и с сестрой Джона Черчилля — предка нашего премьера в годы войны — Анабеллой. За тем исключением, что король не сделал ее и родственников, подобно Анабелле Черчилль, герцогами Мальборо. Но Дженни сумела выйти замуж за герцога Чеширского, мечтавшего через жену приблизиться к королю. В конце концов красота Дженни и деньги Чеширского сделали свое дело. Эсквайры Аттенборо стали герцогами и наследственными пэрами Англии. Они быстро обтесались в высшем свете, стали покровителями художников и музыкантов. Владения Аттенборо-Чеширов были обширны, капиталы внушительны, а в новые индустриальные времена род еще больше разбогател. Обширные вересковые пустоши на юге Шотландии таили несметные запасы угля.

Он смолк. Они снова смотрели на беснующиеся валы, накатывавшие на шотландское побережье со стороны Северной Ирландии. В течение последующих минут никто из них не сказал ни слова, но Лоуренс чувствовал, что Вера ощущает возникшее между ними единство. Он вспомнил миф Платона о мужчинах и женщинах, которые когда-то были единым цельным существом, а затем их разделили, так, что одна половина — мужчина и другая — женщина должны постоянно искать свою утерянную частицу, чтобы слиться в единое целое.

Лоуренс Аттенборо нашел свою недостающую половину.

Польша (Прабуты)

— Выходит, мы с тобой уже покойники? — усмехнулся Лех, выключив телевизор.

Только что было передано экстренное сообщение о том, что «известный террорист Лех Мазовецкий, организовавший с целью убийства германского канцлера группу боевиков, застрелен отрядом особого назначения во время штурма его конспиративной квартиры в Кракове».

— Да. А я, по данным министерства внутренних дел, утонула, когда полицейская машина свалилась в Вислу.

Мазовецкий закурил и глухо произнес:

— Сколько нам придется сидеть в этой уютной тюрьме?

— По-моему, она намного лучше той, в которой сидит Тадеуш Бальцерович. Или у тебя что-то другое на уме?

— Насколько я понимаю, нам сохранили жизнь потому, что считают потенциальными убийцами Фишера. А это значит, что мы должны получить не вызывающие сомнения паспорта на чужое имя для беспрепятственного выезда из страны, пройти соответствующую подготовку, обзавестись деньгами. Если мы будем сидеть сложа руки, наши «доброжелатели» решат, что мы не собираемся платить по их счетам, и откажутся от нас…