Дракон в свете луны - Ксения Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Рэвоне жизнерадостности было больше, чем в осторожном Нагиле.
– Ну, ты готов? – спросил Рэвон, пресытившись болтовнёй. Он взмахнул мечом, рассекая летящий в воздухе липовый лист, и земли коснулись уже две его половины.
– Почему мы должны это делать вдали от учителя Го? – вздохнув, спросил Нагиль, хотя уже знал ответ и договорил вместе с братом:
– Потому что учитель Го заставляет нас повторять одни и те же каты и не даёт тренироваться с мечом.
Они встали напротив друг друга, Рэвон поднял меч и указал им на Нагиля, Нагиль нашёл ладонью рукоять своего.
– Посмотрим, что ты успел выучить, – заявил Рэвон и усмехнулся, кривая потянула один уголок губ вверх, второй увела вниз. Нагиль знал эту ухмылку: брат хвастался.
Он широко расставил ноги, правую выставил чуть впереди. Нагиль повторил за ним, но меч так и не вынул.
– На счёт три? Раз…
Рэвон напал на него быстрее, чем Нагиль рассчитывал, пришлось отпрыгнуть, чтобы кончик меча не задел его грудь. Проклятье, хён[55] никогда не отличался терпением, особенно в их тайных поединках. Нагиль наступил на камень, ногу повело в сторону, и он чуть не упал, успев ухватиться за ствол липы рядом.
– Эй! – возмутился Рэвон, опуская меч. – Что я тебе говорил? Никогда не поворачивайся спиной к противнику! Ты должен всё время держать меня на виду, тогда я не смогу ударить тебя в спину.
– Я оступился! – рассерженно зашипел Нагиль. – По-твоему, мне следовало размахивать мечом, пока я падаю?
– Каков был бы полёт!
Рэвон засмеялся и протянул брату руку. Они встали на прежнюю позицию, Рэвон снова принял знакомую Нагилю стойку.
– Это бык, – сказал он, поднимая рукоять на уровень глаз и поворачивая лезвие орудия боком. – Ведущую ногу выставляешь вперёд, локти смотрят вниз и в сторону, параллельно земле. Похоже на кату земли, да?
Нагиль кивнул и повторил за братом. Держать меч было тяжело даже двумя руками, те дрожали, но Нагиль перехватил рукоять ближе к гарде и задышал, направляя поток Ци в живот. Занятия тайцзи-цюань научили их контролировать тело и дух, и Нагиль преуспел в этом, но вот к тому, что управляться с мечом будет так сложно, не был готов. Не зря учитель Го повторял, что тайцзи-цюань было придумано в первую очередь для здоровья и долголетия. «Применяйте не Ли[56], но И и Ци», – повторял учитель. Не использовать Ли, когда держишь в руках меч, было попросту невозможно.
– Следи за тем, куда направлен кончик моего меча, – сказал Рэвон и переместился – сделал шаг вперёд, опуская руки. – Это плуг.
Нагиль шагнул к брату и с облегчением опустил рукоять своего меча. Рэвон резко вытянул руку вперёд, лезвия ударились друг о друга с лёгким звоном.
– Теперь-то готов? – спросил он. – Я не буду дожидаться, когда ты досчитаешь до трёх. В настоящем бою никто не будет ждать, пока ты надышишься.
– Знаю, – процедил Нагиль, сердясь. Он отошёл назад, наступил пяткой на корни дерева и перехватил меч в стойку быка. Переставил ноги ближе к телу, глубоко задышал. Руки тряслись ещё сильнее. Стоит больше тренировать их, решил он, но вслух ничего не сказал.
Он поймал момент, когда Рэвон дёрнулся, и первым напал на него. Их техника владения холодным орудием была кошмарна, наверняка учитель Го пришёл бы в истинный ужас, заметь он подобное обращение: оттого, что приходилось думать не только о своём теле, но и о тяжести металла в руках, о дистанции длиннее рукопашного боя, правильное дыхание Нагиль забыл почти сразу же. Он сбился со счёта, потерял в теле Ци и в конечном итоге смог думать лишь о кончике меча Рэвона.
Они неуклюже бились, медленно переходили от стойки к стойке, пока Рэвон не выдержал и не ударил Нагиля сильнее и быстрее. Нагиль успел заметить, как лезвие его меча рассекает воздух по косой, и вскинул руку, закрываясь своим орудием, как щитом.
Раздался звон, всполошивший сидящих на ветвях деревьев птиц, меч в руках Нагиля задрожал, и он разжал пальцы, выпуская рукоять. Орудие упало на землю и сердито задребезжало, а Рэвон запнулся за свои ноги, и его повело вперёд. В последний момент Нагиль вскинул руку и встретил чужое лезвие открытой ладонью.
Боль прожгла до кости, пальцы непроизвольно сжались на острие, кровь брызнула на рукав его ученической чогори.
– Мер'тонъ! – выругался Рэвон словом, которое они нечасто слышали от мастера Вонгсуна. Он тут же отпустил свой меч, и тот присоединился к клинку Нагиля на земле. – Ох, проклятье! Больно? Говорил же не хватать рукой лезвие!
Они молча смотрели на то, как по руке Нагиля стекает кровь.
– Не мог же я допустить, чтобы ты ранил меня по-настоящему, – проворчал Нагиль, осторожно сжимая пальцы. Так стало ещё хуже.
– А это, по-твоему, не взаправду! – зашипел Рэвон и наклонился, хватая брата за запястье. – Быстро за мной!
Они спустились, запинаясь о корни деревьев, к ручью, и Рэвон велел опустить руку в воду. Нагиль морщился, пока холодный поток окутывал его ладонь, смывая кровь. Рана была глубокой, Нагиль мог поклясться, что видит тонкую кость в слоях оголённых мышц.
– Давай сюда! Быстрее, ну! – затараторил Рэвон.
Он стянул со лба повязку, обмотал её вокруг руки брата и сильно затянул узлом, которому они оба научились ещё в раннем детстве.
– Шрам останется, это точно.
– Нестрашно, – проговорил Нагиль. – Мастер Вонгсун учит, что любая ошибка дороже сотни повторений без изъяна.
– Да, но я что-то сомневаюсь, что он имел в виду такую ошибку. Я тебе чуть ладонь не разрубил пополам!
– Но не разрубил же. Смотри, я всё ещё могу шевелить пальцами. Ай!
– Не хвастайся, ты, глупый! – Рэвон замахнулся и ударил Нагиля в плечо. – Останешься без рабочей руки, что потом мы скажем мастеру? Дракон покалечил своего Хранителя, вот же красивая сказка на ночь!
Они вернулись к позабытым мечам, Нагиль схватил свой целой рукой и спустился обратно к ручью, чтобы смыть с лезвия кровь. Потом заметил капли на рукаве и выругался.
– Хватит с нас мечей, – заявил Рэвон, когда Нагиль присоединился к нему под тенью раскидистой ивы на обрыве перед долиной. – Не хочу, чтобы ты пострадал ещё больше.
– Это часть тренировок, – возразил Нагиль. – Ты же говорил, что ранения неизбежны.
– Я говорил о настоящих сражениях, а не о борьбе друг с другом! – взвился Рэвон. Он всё ещё был бледен, на висках проступил пот. Он стёр его рукавом своего чогори и покосился на брата. – Что
