Он тебя не любит(?) (СИ) - Тоцка Тала

— Маша, — сказал Мак, закрыв глаза, — Мария. Так мать звали, но мне просто имя нравится.

И Эва про себя решила, пусть будет Машка, ей тоже нравилось. А когда Мак расспрашивал ее об отце дочки, Эва снова жалела, что здесь нет бассейна, где она могла бы утопиться от стыда.

— Девочке нужен отец. Или ты считаешь, что тот имбецил, от которого ты забеременела, ее достоин?

— При чем здесь он? — смущалась Эва.

— Ну если бы он явился, ты бы его простила?

— Я выросла без отца. Я даже имени его не знаю, мама так и не назвала, — вообще-то, Эва подозревала, мать и сама не знала, точнее, настоящего не знала, а то, которым он назвался, Константин, не факт что было настоящим. — И ничего, ты знаешь, никогда себя ущербной не чувствовала.

Это тоже была ложь, конечно чувствовала, и теперь ощущала себя настоящей преступницей, погрязая во лжи. Утешало одно, один визит в клинику с документами из роддома, и эта ложь растает как льдинка на жарком солнце. Снова вспомнилось лицо Макара, когда он склонялся над дочкой, и совесть безжалостно вгрызлась в душу.

Как он целовал ее на прощание, обещал развестись с женой, просил не оформлять докумены на Машку. А может… Может, ему написать? Эва схватила телефон и быстро набрала сообщение:

«Мак, Машка твоя, прости, я тебя обманула. У меня никого не было кроме тебя».

Подумала и приписала: «Возвращайся скорее, мы тебя любим!» Сообщение повисло с одной галочкой как недоставленное. Правильно, Макар в самолете, ему лететь десять часов, как приземлится и войдет в интернет, сразу прочтет.

Будто гора с плеч свалилась! Эва летала по дому как на крыльях, погуляла с малышкой и уже укладывала ее спать, как вдруг по коже словно льдом прошлись, а в комнате температура упала на несколько десятков градусов.

— Ну здравствуй, сестра!

Эва медленно обернулась. На пороге комнаты стояла Алена.

Глава 25

— Так вот кого он здесь прячет! А я все думаю, где мой муж вечерами пропадает? — Алена переступила порог такая ухоженная и безупречная, что Эва в своем домашнем костюме мигом почувствовала себя замухрышкой. Но постаралась никак это не проявить.

— Ты уже прилетела из Таиланда? — спросила она ровно.

— Давно, — Алена передернула плечом, а потом удивленно вскинула глаза, обрамленные густыми ресницами, — а что, Мак тебе сказал, что я еще там?

Она засмеялась, отбросила за спину блестящие густые волосы и заговорила, с жалостью глядя на Эву:

— Ты все такая же наивная, Эвка. Ну конечно, это же Макар, он как вобьет себе в голову, его никак не переубедишь! Он до сих пор чувствует себя виноватым за то, что тебя распечатал. Честно, я уже сто раз пожалела, что вас тогда свела, теперь же он считает себя в ответе за твоего ребенка. А при чем тут он, когда ты перед другими мужиками ноги задирала? — она прошла в комнату, Машка завозилась и захныкала, и Эва взяла ее на руки. Алена на малышку и не взглянула. — Но ты знаешь, даже я от твоей наглости ошалела. Ты принимаешь помощь от моего мужа как должное, у тебя не закралось ни малейшего сомнения, имеешь ли ты на это право, и вообще, кто сказал тебе…

— Это его ребенок, — тихо сказала Эва, крепче прижимая к себе девочку. Алена остановилась в замешательстве, а потом, сглотнув, переспросила:

— Что? Что ты сказала?

— Это дочка Макара, — твердо повторила Эва, — поэтому она имеет полное право находиться в доме своего отца. А я — пользоваться его поддержкой.

— Интересно, — Алена явно была озадачена, — но он… Макар ведь не знает? Почему?

Эва отвернулась к окну, качая малышку.

— Ты не сказала, — прозвучало вкрадчивое, — и правильно. Потому что это ничего не даст, и ты это прекрасно понимаешь. Если Мак узнает правду, он захочет забрать ребенка, и что ты сможешь сделать? Ничего, тебе восемнадцать лет, у тебя ни кола ни двора. А еще ты как тот страус прячешь голову в песок, стараясь не замечать очевидное. Хочешь знать, почему он сбежал от тебя сегодня? Вот, полюбуйся.

Она включила запись на телефоне и повернула экраном к Эве. Знакомая спальня, неяркий свет, как будто мерцающий. Кажется, горят свечи. Сначала ничего не было видно, но по характерным звукам стало ясно, что происходит в этой знакомой спальне. Навелась резкость, и Эва увидела… Ей захотелось зажмуриться, а когда раздался голос Макара, то и зажать уши. Это явно не осталось незамеченным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мой муж очень громкий, ты, наверное, помнишь, да, сестренка? Это мы сегодня трахались, он чуть на самолет не опоздал. Он тебя не любит, очнись, Эва, он любит меня! А теперь главное, — она снова порылась в телефоне и показала следующее видео.

Эва сразу поняла, что это. Ультразвуковое исследование матки, у нее такое же было, запись с аппарата УЗИ, которую при желании сбрасывали беременным на почту. Алена дала ей телефон в руки, и она увидела все надписи, какие должны быть внесены. Демидова Алена, такого-то года рождения, срок двенадцать недель… Двенадцать недель??? И дата прошлой недели. Тут же висело сегодняшним числом только что просмотренное видео из спальни.

— Ты беременная? — прошептала Эва вмиг пересохшими губами. — Двенадцать недель?

— Да, — Алена характерным для всех беременных жестом сложила руки на животе, — нашему малышу уже три месяца.

— Макар… — Эва снова едва пошевелила языком, — он знает?

— Ну конечно! — Алена засмеялась, закинув голову. — Как он может не знать? Мы вместе ходили на УЗИ! Эва, проснись, милая, Макар просто не хотел тебя расстраивать, ты же знаешь, какой он правильный. Возможно, он надеялся перепихнуться с тобой по старой памяти.

— Ты так просто об этом говоришь? — пораженно смотрела на нее Эва.

— Я не собираюсь разрушать семью из-за такой мелочи, — обрубила Алена, теперь ее глаза казались тонкими буравчиками, — мужчины непостоянны, но для таких как Макар семья всегда будет на первом месте, и законный ребенок, кстати, тоже. Возможно, на твою дочь он будет выделять одно воскресенье в месяц, и ты сама понимаешь, я возражать не буду, все-таки, это и моя племянница тоже.

Она говорила с таким видом, будто до нее это только дошло, а у Эвы все плыло перед глазами. Все верно, для Макара на первом месте всегда будет семья. Зачем же он врал ей, зачем уговаривал записать его отцом Машки? Наверное, он и правда привязался к девочке, но как же хорошо она сделала, что так и не призналась!

— А знаешь, — донеслось до нее как сквозь вату, — если Мак захочет забрать у тебя дочку, я его поддержу. Здесь ты жить не можешь, я этого не допущу, а если будешь таскаться по квартирам с маленьким ребенком, у тебя любой опекунский совет его отберет.

— Я не буду здесь жить, — негромко проговорила Эва, ей по-прежнему казалось, что все вокруг происходит как в замедленной съемке. Макар лгал ей, Алена права, он заберет дочку, если узнает правду, особенно когда узнает, с чего Эва взяла, что он ее простит? Она и правда наивная дура. Но просто так Эва уходить не собиралась. Она повернулась к сестре и как можно спокойнее заговорила: — Хорошо, я уеду, сейчас же. Но мне нужны деньги, чтобы купить себе квартиру, одолжи мне. Я буду возвращать тебе, продам нашу с мамой квартиру, и часть отдам сразу.

— Конечно, сестренка, я тебе помогу, — Алена даже не скрывала облегчения, — дай реквизиты карты, и я переведу тебе нужную сумму.

Эва достала телефон и первое, что увидела, так и не доставленное сообщение Макару. Сделала глубокий вдох и нажала «Удалить везде», а когда сообщение исчезло с экрана, она даже зубы сцепила, чтобы не разрыдаться. Нельзя, ей теперь надо быть очень осторожной. Она набрала номер Софьи Навроцкой, ответил ее муж. Эва звонила им с роддома, отправляла фото малышки, но пока жила у Макара, они не виделись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Борис Альбертович, это Эва. Мне нужна ваша помощь.

***

Зоя Николаевна вышла их провести, Алена больше не появлялась, перевела деньги на счет Эвы, Навроцкий помог определиться с суммой. Они с Софьей не задавали никаких вопросов, и Эва только за это готова была кланяться им в ноги.