Великолепный мозг в любом возрасте - Дэниэл Амен

Импульсивность наносит ущерб нашей эмоциональной, физической и духовной жизни. Она часто связана с различными психическими расстройствами, в частности: СДВГ, зависимостями и проблемами вспыльчивости. Она имеет отношение к таким расстройствам питания, как булимия[48]. Намерение: «Я съем только один-два крошечных кусочка шоколадного торта», для некоторых оборачивается поеданием торта целиком. Импульсивность заставляет нас слишком быстро сдаваться, если мы начинаем заниматься спортом или медитацией (я сделаю это потом). И она же часто доводит до греха — заставляет совершать действия, сомнительные с точки зрения вашей совести.

Иногда импульсивность может быть спровоцирована приемом медикаментов, снижающих активность коры лобных долей. Как в случае с Кимберли…

Кимберли была в ужасном состоянии. Она проходила химиотерапию от рака щитовидной железы и чувствовала себя разбитой, усталой и подавленной. В ее понимании в возрасте 26 лет она должна быть здоровой, пребывать в наилучшей форме. Да, она страдала от расстройств питания в юности, но думала, что это уже позади. А теперь этот кошмар. Безнадежность, отсутствие энергии, начинающееся ожирение из-за дисфункции щитовидной железы — слишком много, чтобы выдержать. Она решила, что ее жизнь закончена. Кому она такая нужна, толстая, депрессивная, с булимией и раком?

При этом Кимберли была очень привлекательной женщиной, на которую хотелось смотреть. У нее были длинные густые темно-рыжие волосы, мягкая персиковая кожа, высокие скулы — лицо ангела и… идеальное тело, которого она не замечала. Все это не имело значения для нее в данный момент. Кимберли была в состоянии тревоги, паники, печали и безнадежности. Она не могла спать и проводила дни, мучаясь в постели. По совету взволнованной ее положением подруги она пошла к местному психиатру. Кимберли колебалась перед визитом к врачу, но она очень устала от своего состояния.

Заполнив несколько страниц анкеты и проведя 45 минут на приеме у врача, Кимберли ушла из кабинета с рецептом на известный антидепрессант (прозак) в весьма высокой дозе. Она удивлялась, как за такое короткое время врач мог узнать о ней достаточно, чтобы назначить лечение. Он упомянул что-то о психогенной депрессии и необходимости высоких доз прозака, чтобы справиться с расстройством питания. Прием прошел стремительно, и Кимберли с трудом вспоминала о том, что говорил врач. Она помнила, что он предупреждал о нескольких побочных эффектах лекарства, и сказал, что она почувствует себя лучше через неделю или две. В надежде на это Кимберли начала принимать лекарство.

Буквально через несколько дней она почувствовала себя значительно лучше. У нее прибавилось энергии и снова появился оптимизм. Она стала встречаться с друзьями и больше общаться. «Как странно, — думала она, — я чувствую себя лучше из-за маленьких бело-зеленых капсул». Еще через несколько дней она чувствовала себя так, как никогда прежде. Ее беспокойства исчезли без следа, и она смотрела в будущее, навстречу новым приключениям.

Кимберли поехала с друзьями в Лос-Анджелес, чтобы весело провести вечер в отеле. Там она встретила интересного 50-летнего мужчину, Марка, который был, со всей очевидностью, очарован ею. Он пригласил ее в свой дом в Голливуд-Хиллс. Через три дня Марк предложил ей поехать с ним на Коста-Рику. К собственному удивлению, она согласилась, что совершенно не соответствовало ее характеру — она была очень робкой на протяжении всей своей жизни. Когда она спросила саму себя, что это за поездка в другую страну с мужчиной, которого она едва знает, ответ был: «Какого черта! Пора начинать жить!»

Это была замечательная поездка. Марк был веселым и раскованным. Она чувствовала себя так, будто ее депрессия и тревога были в прошлой жизни. Однажды ночью в переполненном костариканском стрип-клубе после нескольких бокалов вина Кимберли почувствовала себя настолько хорошо, что, когда Марк положил свою руку на внутреннюю сторону ее бедра, это вызвало эклектическое сексуальное чувство в нижней части живота, которое поднялось вверх по позвоночнику. Она прижалась к Марку, поощряя его стоном, и страстно поцеловала. Чувствуя ее ответную реакцию, Марк положил руку ей между ног и начал возбуждать ее впрямую. Закрыв глаза, Кимберли полностью погрузилась в ощущение удовольствия. Звуки удовлетворения, которые она издавала, начали разноситься по клубу. Все смотрели на нее, когда она дошла до оргазма. Когда она увидела, что происходит вокруг, у нее перехватило дыхание, она смутилась и ужаснулась своему слишком откровенному поведению.

Марк не остался с Кимберли. Он покинул Коста-Рику рано утром следующего дня, оставив билет на самолет на ее ночном столике. Сгорая от стыда, она села на самолет до Майами, чтобы вернуться в Лос-Анджелес. До первой посадки она летела первым классом. Проходя мимо ее кресла, пилот улыбнулся ей. Кимберли была слишком усталой и расстроенной, чтобы обращать на это внимание. Стюардесса первого класса сказала ей, что пилот хотел бы с ней встретиться. После нескольких попыток сказать «нет», Кимберли согласилась выпить что-нибудь с ним в аэропорту Майами.

Они понравились друг другу, выпили несколько бокалов вина и проговорили несколько часов. Он пригласил ее в свой номер, и она пошла. Всю ночь они страстно и интенсивно занимались сексом. Когда на следующий день она летела домой, она начала ненавидеть ту личность, в которую превращалась. Что случилось с ее суждениями? Ее моралью? Ее здравым смыслом?

Связав изменения в своем поведении с началом приема прозака, она его прекратила и по совету подруги пришла ко мне в Amen Clinics. После ее посещения я предположил, что прозак растормозил Кимберли. Он «снес ей крышу» — позволил улетучиться ее убеждениям и контролю над импульсами, а также ее нравственным ориентирам. Когда мы сделали ОФЭКТ ее мозга, мы увидели, что сделал прозак. Томограммы показали низкую активность коры лобных долей. Ее внутренний контролер был ослаблен и не способен был контролировать сиюминутных страстей, предвидеть отдаленные последствия.

Прозак и подобные ему препараты, называемые селективными ингибиторами обратного захвата серотонина, повышают концентрацию нейромедиатора серотонина, что помогает успокоить мозг. Прозак более эффективен для тех, у кого префронтальная кора перевозбуждена, отчего люди становятся прямолинейными, беспокойными, маниакальными и упрямыми. Действие прозака позволяет успокоить лобную кору, и человек начинает чувствовать себя более расслабленным, счастливым и менее тревожным. Однако если префронтальная кора изначально недостаточно активна, как у Кимберли, прием прозака снижает эту активность еще больше, тем самым растормаживая человека и создавая ему серьезные проблемы в жизни. Кимберли нуждалась в стимуляции префронтальной коры, а не в ее релаксации. Как врач мог узнать об этом за тот короткий прем?

На рисунках 11.2 и 11.3 можно увидеть мозг женщины до и после приема прозака. Обратите внимание на заметное снижение активности лобной коры.

Мозг — коварный орган. У каждого из нас есть странные, безумные, сексуальные, глупые, бессмысленные, бесчестные, обидные, даже жестокие мысли. Слава Богу, наша префронтальная кора тормозит эти дурные мысли и удерживает нас от того, чтобы высказывать их или приводить в действие. Когда лобная кора функционирует нормально, мы лишь посмеемся над этими «шальными» мыслями и откажемся от них. А в случае дисфункции или повреждения лобных долей эти безумные импульсы воплощаются в нашем поведении.

В бестселлере Джима Коллинза «Good to Great»[49] есть «концепт ежа» — принцип, позволяющий объяснить, почему некоторые компании превращаются из хороших в выдающиеся. Речь идет об остром, как игла, фокусе внимания. Идея этого принципа происходит из знаменитого эссе Исайи Берлина[50] «Еж и лиса», в котором автор делит мир на ежей и лис, основываясь на древнегреческой притче: «лиса знает много разного, еж знает что-то одно, но очень важное». Те, кто руководит менее эффективными компаниями, как правило, относятся к «лисам». Они лишены преимуществ четкой сосредоточенности, которыми обладает «еж», а вместо этого пребывают в состоянии рассеянности, расплывчатости и непоследовательности. Очень часто лидеры бизнеса, семьи или персональные лидеры участвуют в очень многих видах активности и отвлекаются кратковременным воодушевлением, которое отнимает время и внимание от их основных целей.

Так, легендарный Генеральный директор компании General Electric Джек Уэлч стал знаменитым благодаря особой стратегии бизнеса. Если дочернее подразделение компании не становилось лидером на рынке за короткий период времени, он продавал или закрывал его, даже если оно приносило деньги. Уэлч стремился, чтобы компания максимально фокусировалась на вещах, которые у нее получаются хорошо, что позволяло оптимизировать ее работу. За 20 лет своего управления General Electric Уэлч повысил фондовую стоимость компании с 13 млрд до нескольких сотен миллиардов.