Избранница богов - Жан-Мишель Тибо

– Любовь моя, все закончилось.

Он вытер ее слезы, нежно погладил по лицу.

– Ты спасла мне жизнь, – сказал он.

Она поняла, что он имел в виду Она вырвала его из клыков Кали, Она помешала царю мертвых взять жизнь, которая была ей так дорога. Она спасла их любовь.

Улыбка озарила ее грустное лицо. Отныне все будет не так, как раньше.

– Шива спас нас, – сказала она. – Он не захотел, чтобы умерла наша любовь.

Теперь их жизни принадлежали Шиве. Он сам решит, когда им умереть.

Глава 36

Праздник Холи достиг апофеоза. Над дворцами, расположенными на берегу Ганга, рассыпались вспышки фейерверков. Река сверкала, и казалось, что боги спустились с небес в расцвеченные живыми огоньками храмы. В Варанаси не смолкали радостные песни горожан, шлепающих по потокам красноватой воды.

Сотня адептов Кришны прибыла в сказочную резиденцию принца Ранги. Этой чести щедрый властитель удостаивал их каждый год. Оживленная толпа – мужчины, женщины, дети – танцевала до упаду, играя на духовых инструментах, стуча в барабаны и восхваляя своего благодетеля.

Ранга одарил их рупиями и пищей. Находившиеся тут же жрецы получили из его рук нефритовые кубки. «Это – мой дар богу любви», – сказал им Ранга.

Восхвалениями проводили его гости. Множество дверей – отделанных золотом бронзовых, а также инкрустированных серебром деревянных – закрылись за принцем, его танцовщицами и придворными. Когда он проходил мимо, дрожащие слуги кланялись, а стражники превращались в каменные изваяния.

Он был принцем. Их богом. И жизнь их зависела от его настроения.

Амия куда-то шла вместе с другими девочками. Она ожидала, что за ними придет евнух, но тот так и не появился. Какая-то женщина подтолкнула ее к стайке девственниц. Девочка с беспокойством смотрела по сторонам. Она никогда прежде не бывала в этой части дворца. Такой утонченной роскоши ей видеть не доводилось.

Древние сокровища, искусно сработанные ларцы, статуи из слоновой кости, китайская и европейская мебель заполняли комнаты, украшенные фресками, изображавшими сцены из жизни богов, эпических сражений, сказок и легенд. В одной из комнат она увидела картины, прибывшие из далеких западных стран. С этих полотен на нее смотрели короли и императоры (одних художники изобразили верхом на лошади, других – восседающими на троне) в сопровождении королев и императриц с кожей белее молока. Были здесь и пейзажи, на которых резвились нимфы и ангелочки, и портреты святых с ореолом над головой, и изображения распятого Христа, и картины на библейские сюжеты, и виды городов, раскинувшихся под бархатным небом цвета охры, обрамленным прозрачными облаками. В другом зале была представлена коллекция часов – настенных, каминных, настольных; прибыв со всех уголков мира, они отсчитывали время, наполняя помещение многоголосым тиканьем. В третьей комнате сверкала металлом коллекция оружия: украшенные бриллиантами кривые сабли; алебарды из черненой стали, выкованные в прошедшие века; кинжалы в золотых ножнах; секиры с начертанными на лезвиях магическими знаками; ружья, пистолеты, рогатины, копья, дротики составлены так, что напоминали букеты из стали, серебра и меди. Следующие несколько комнат-библиотек были загромождены редкими изданиями, свитками пергамента, географическими картами, планами городов, медицинскими и магическими трактатами. Эту сокровищницу знаний составляли произведения, написанные на сотне языков, начиная от древнеегипетского, санскрита и японского и заканчивая английским. Все они ожидали своих переводчиков. Ранга же не предпринимал попыток расширить свои познания. Для этого у него не было ни времени, ни способностей. Он довольствовался тем, что пополнял коллекции, накапливал сокровища и делал вид, что прекрасно разбирается во всех науках и дисциплинах, то есть является человеком всесторонне образованным, а потому – значимым. Никому не приходило в голову копнуть поглубже и узнать, что скрывается за внешним лоском принца. Хотя нет, один все-таки нашелся, вернее, одна – этой демонице рани Джундан в беседе случалось поймать принца на банальной неосведомленности.

Но сейчас Ранге было не до рани сикхов: он покажет своим «цветочкам», что такое утонченные удовольствия…

Амия шла в хвосте вереницы девочек, желая оказаться как можно дальше от принца. Впечатлений была масса, как приятных, так и не очень. История оставила свой отпечаток на этом месте, где многие поколения людей занимались магией и приносили жертвы богам. Пространство и время растворялись в лабиринте комнат, коридоров и проходов. Ей показалось, что они давно вышли за пределы Варанаси. Амия чувствовала незримое присутствие реки. Странно, но она, похоже, была единственной, кто ощутил на себе воздействие противоречивых сил, населявших этот дворец. На лицах других девочек читались беззаботность, покорность судьбе, жадное любопытство – в зависимости от темперамента и характера. Она не заметила, чтобы кто-нибудь, кроме нее, был обеспокоен, хотя все девственницы оказались в этой части дворца впервые.

И уж точно она одна не желала смириться со своей участью. Она одна была инициирована колдуньей.

Убранство комнат понемногу менялось, становилось более женственным. Занавеси из шелка и бархата теплых и ярких тонов теперь заменяли двери. Они проходили сквозь эти ласкающие кожу занавеси, шли по комнатам с украшенными цветочными узорами и эротическими картинками потолочными балками. На стенах с отделанными мрамором оконными проемами была изображена плотская феерия Кришны и его любимицы Радхи. Эти картины, реалистические и наивные, преследовали их до просторной комнаты. Но комната ли это?

От увиденного у Амии перехватило дыхание. Фрески здесь были огромными. Каждая в мельчайших деталях отражала картины боевых и любовных подвигов Кришны. А больше всего ее поразило изображение на потолке: Кришна в окружении своих ста восьмидесяти тысяч сыновей. Он породил непобедимую армию, оставив такое обильное потомство, что многие из ныне живущих могли претендовать на то, что в его или ее жилах течет божественная кровь.

Ранга редко смотрел на этот потолок, где жизнь била ключом.

Сам он ничего и никого не породил. Его кровь превратится в дым на погребальном костре. Он не оставит потомства. То, что род на нем закончится, принца уже не беспокоило. В конце концов, не каждому выпадает честь умереть последним, поставить финальную точку в истории династии.

Он сел в центре огромного круглого ложа, диаметр которого равнялся десяти шагам. Возле ложа журчали фонтаны. Окна открывались меж соблазнительных округлостей изображенных с поднятыми вверх руками пастушек-гопи. Эти изваянные из розового камня статуи, подсвеченные светильниками, контрастировали с ночной темнотой за окнами. Вдали едва виднелись крыши храмов.