Избранница богов - Жан-Мишель Тибо

Анжели было тринадцать, Семантике – восемь. Их доставили во дворец в начале месяца магха, чуть раньше, чем Амию. Каждому гуру было поручено воспитание и обучение трех девочек. Тамонашу сразу же стало ясно, что Амия – очень одаренная, особенно в искусстве танца.

«Она способная, – сказал Тамонаш своим собратьям-гуру. – Жаль только, что уже не маленькая: скоро у нее начнутся крови. Трудно подчинить дисциплине подростка. А эта будет упрямее многих. Не тому, ох не тому учила ее Три-Глаза! Девчонка слишком много о себе возомнила. Я это чувствую, когда смотрю на нее. Боюсь, мне придется начинать сначала».

И Амия все учила наново, следуя тиранической методике гуру, который, не моргнув глазом, приказал бы запереть ее в подвале, полном крыс и тараканов, если бы она отказалась выполнить приказ. У нее болели мышцы и суставы от интенсивных нагрузок. После каждого занятия девочке казалось, что она превратилась в мертвое дерево, но гибкость и силы вскоре возвращались: организм очень быстро восстанавливался, чему не переставал удивляться евнух, делавший девочкам массаж. В отличие от остальных, чтобы снова оказаться в форме, ей не требовались ни общеукрепляющие средства, ни лекарства, ни угрозы.

Посох ударял по деревянной подставке. Костлявая рука Искоренителя невежества двигалась энергично и точно. Тамонаш был самым опытным гуру храма. В течение сорока лет ученицы перенимали у него искусство Шивы, более трех сотен танцовщиц храма в Варангале прошли его суровую школу. Во время своего шестого паломничества в Варанаси Тамонаш имел счастье быть представленным принцу Ранге, золото и слава которого послужили вескими аргументами для отказа проделать обратный путь в Южную Индию. Он поступил на службу к принцу и никогда об этом не жалел.

Его беспощадные желтые глаза неотрывно следили за ученицами.

– Thai dhi dhi thai! – пронзительно выкрикивал он. Девочки выполнили указанные движения.

– Thakadhimitakita!

Они сделали пять требуемых шагов.

– Thaiyum dhat tha!

Они подчинились новому приказу.

Движения танцовщиц менялись с каждым словесным указанием, соответствовавшим одному адаву. Три девственницы с помощью движений рук и ног изображали выразительные караны.[49] Их, согласно методу, описанному в древнем трактате о театральных представлениях «Натьяшастра», насчитывалось сто восемь. Караны были запечатлены в виде скульптурных изображений в величайших храмах, таких, как храм Натараджа в Чидамбараме и Брихадешвара в Танджавуре.

Тамонаш сожалел, что не имеет возможности видеть, как танцует одна из божественных танцовщиц Танджавура. Однажды он побывал в великом храме Шивы на представлении с участием любимицы этого бога Хирал – Блистательной. Магия и сила ее танца навеки остались в его памяти.

Ни одна из трех его учениц никогда не достигнет уровня великих танцовщиц юга. Из самой талантливой, Амии, ему в лучшем случае удастся сделать хорошую девадаси, способную играть роли второго плана. Однако он и не стремился превратить этих малышек в подобие Блистательной. Они были куплены, чтобы стать инструментами для удовольствия. Он сделает из них настоящих мастериц в любовных делах. Камасутру можно изучать в любом возрасте.

– Titalaangu!

Девочки отреагировали синхронно, в такт. Все три взмокли и тяжело дышали. Они знали, что малейшая ошибка вызовет гнев гуру. Занятия становились все более изнурительными. Гуру заставлял их работать, отмеряя випалы. Этот промежуток времени, равный одной десятой секунды, был уже прописан в их мозгу и мышцах.

– Довольно! – неожиданно сказал Тамонаш, стукнув посохом.

Голос его смягчился. Он заметил очевидный прогресс в хореографии.

– Вы хорошо поработали и заслужили вознаграждение. Можете пойти на кухню и съесть, что вам захочется. Но помните, что переедать не следует. Вечером я проверю ваши животы.

Он обернулся к евнуху:

– Присматривай за ними, но не будь слишком суровым. Сегодня вечером у них должно быть хорошее настроение.

На лице Тамонаша появилась сардоническая усмешка. Сегодня вечером ему предстояло провести особенно деликатный урок – обучить девственниц восьми видам поцелуя. Он подумал, что надо бы пожевать листья мяты…

Из кухни приятно пахло пряностями, хлебом, спелыми фруктами, супами и соусами, вареным и жареным мясом. Идя по коридору с отштукатуренными стенами и сводом, – а это была самая старая часть дворца, когда-то помещения, где теперь находилась кухня, были частью средневековой крепости, – девочки глотали слюнки. Желудки у всех троих свело от голода. Девочек кормили в определенные часы, но еды давали ровно столько, чтобы поддерживать их в хорошей форме. Рацион был довольно скудным. Гуру строго следили за тем, чтобы его воспитанницы не полнели до достижения ими двадцати лет. После двадцатого дня рождения танцовщицам дозволялось набрать немного веса, чтобы потяжелели бедра и слегка округлился животик – это делало их еще более привлекательными в глазах мужчин.

Тамонаш второй раз дал поблажку своим ученицам. Все гуру прибегали к этой уловке. Чревоугодие, конечно, достойно осуждения, но этот грешок как нельзя лучше уживается с принципами Камасутры.

Евнух не стал входить в извилистое помещение, где, выплевывая густой дым через дыры, прорубленные в кирпичной кладке потолка, пылали очаги. Он краем глаза видел, как три новеньких вошли в кухню. Насколько он знал, в течение последних десяти лет ни одна маленькая жительница дворца не пыталась бежать. Да и куда бы она отправилась? Она была ничем; возраст и принадлежность к женскому полу не позволяли проявлять какую бы то ни было инициативу, делать что-либо вопреки желанию гуру, попирая религиозные догмы и законы касты. Все эти девочки были собственностью принца, равно как задушенные бараны и обезглавленные куры, ожидавшие своей очереди попасть в котел.

Чего ради ему беспокоиться? Евнух нашел прохладный уголок и устроился там – он честно заслужил послеобеденный отдых.

Беззаботные Анжели и Семантика тащили Амию за собой. Девочки протиснулись сквозь толпу служанок, занятых выпечкой. Тонкие круглые лепешки пекли на металлических противнях, хрустящие хлебцы – на глиняных плитах.

Кухарки привыкли к тому, что юные танцовщицы с позволения своих гуру время от времени появляются в кухне, поэтому предоставили им свободу угощаться всем, что приглянется.

Амии казалось, что она попала внутрь огромного магического котла. Ароматы готовящейся пищи смешивались с запахом дыма от очагов, мясо посыпалось зеленоватым перцем, желтый соус из папайи сливался с белым кислым молоком, вертела чернели над пылающими углями…