Трое из Скотланд-Ярда - Илья Алексеевич Беляев

же я глубоко уважаю мистера Абберлайна. При нём Скотланд-Ярд обладал силой, влиянием. Да, Уайтчепел ещё тогда был выгребной ямой, но полицейских боялись. Свою неэффективность полисмены компенсировали жестокостью. И это работало. От одной фразы “летучий отряд Скотланд-Ярда” у многих волосы вставали дыбом. Но когда Абберлайн подал в отставку, всё стало хуже. Полиция полностью потеряла контроль над Ист-Эндом.

Джонатан не мог согласиться со всеми словами старика, но спорить с ними он тоже не мог.

— Скажите, — посмотрев в темноту, проговорил Келли, — вы вправду знали Джека-потрошителя?

— Ну конечно. Все евреи Лондона знают друг друга.

— Он был евреем?

— Разумеется. К сожалению, я уже не помню его имени. Мы общались всего пару раз.

— Каким он был?

— Холодным. Его лицо никогда не менялось. Когда при нашей встрече он рассказывал, как рвал последнюю жертву, ни один мускул на его лице не дрожал. А почему ты так интересуешься им?

— Эта самая последняя жертва — моя мать.

Старик не ответил. Джонатан услышал, как он засопел, а через пару минут послышался лёгкий храп. Келли сел поближе к решётке и стал размышлять о словах Пайзера.

Из раздумий его вывел то ли разговор, доносившийся из коридора, то ли хруст колена старика, до конца Джонатан так и не понял.

— Мне срочно нужно допросить мистера Кросби, — говорил один знакомый голос.

— Насколько мне известно, все допросы уже проведены, — отвечал другой, ещё более знакомый. Это был полицейский, толкавший Джонатана в эту камеру со словами: “Быстро сюда, малахольный!”. К слову, малохольным Джонатан никогда не был.

— Приказ мистера Несбита, — твёрдо произнёс первый голос.

— Да плевать мне, чей это приказ. Вы в своём Скотланд-Ярде и сами-то не сильно в этих приказах разбираетесь, — противно ответил второй. — Раз надо — значит надо. Идите.

— Благодарю.

Быстрые шаги. Свет, падавший на лицо Джонатана через решётку, теперь падал на спину темноволосого молодого полицейского. Уильяма.

— Я полагал, что ты придёшь, но не так скоро, — не поднимая глаз, заявил убийца. — Ну что, разочаровался в Артуре?

— Его полицейские арестуют Анну.

— Предсказуемо. Но я думал, что она тебе безразлична. По крайней мере, когда я говорил о ней, тебе было всё равно.

— Не имеет значения, что всё, что я о ней знал — ложь. Мне плевать на неё, но она не заслуживает этого. Анна достойна лучшей жизни.

— Удивительно. В первый раз встречаю такого человека. Обычно людям плевать на всех. А ради Анны, которую ты даже не любишь, ты пришёл сюда.

— Я не ради неё сюда пришёл. Жаль её, конечно, но ей уже не помочь.

— Зачем же ты здесь?

Уильям присел на корточки. Хотел взглянуть в глаза убийцы, но тот не поднимал голову.

— Скажи, чего ты боишься? — прошептал Осмонд.

Келли громко усмехнулся.

— Я серьёзно. И даже не думай сказать” ничего”.

Улыбка медленно сползла с лица убийцы. Он поджал ноги и сильнее обнял их.

— Нет… Кое-чего я всё-таки боюсь.

— Я весь внимание.

— Я боюсь жизни ради жизни.

По лицу Уильяма было видно, что он ничего не понял.

— Объясню. Я боюсь жить только ради того, чтобы увидеть завтрашний день. Жить без цели. Жить, зная, что следующим утром ничего не изменится, зная, что оно будет таким же как миллион предыдущих. Боюсь волочить жалкое существование. Звучит совершенно не страшно, знаю. Но если вдуматься, то… Зачем вообще всё это? Зачем нам дана жизнь? Я жил именно так после убийства матери. Жил в страхе. По этой же причине я сам сдался полиции. Моя жизнь потеряла смысл. Я решил долго не мучить себя. Через пару дней на рассвете меня расстреляют. Без суда, я уверен в этом. Никто не узнает о моей смерти. Умру тихо, не доставляя никому хлопот.

По щеке Джонатана пробежала еле заметная слеза. Она была как капля дождя, быстро стекающая по окну. Она не оставила после себя ничего. За ней также ничего не последовало.

— Люди, населяющие Уайтчепел, живут именно так. Каждый день борются за жизнь только ради того, чтобы завтра бороться вновь. Добывают себе еду лишь затем, чтобы добывать её снова. Каждый божий день. Растят детей, которые будут жить точно так же. Это моя цель. Дать им смысл. Дать им надежду. Отобрав у них зло, я одарил их добром. Им осталось только научиться им пользоваться.

— Люди воспринимают доброту как слабость.

— В этом случае мне плевать, как это воспримут люди. Смысл моей жизни — дать смысл им. Посмотри на Уайтчепел. Он преобразился. Сегодня ты не встретишь толпу молящих о выигрыше у “Дикой совы”, не увидишь избивающих очередного должника бандитов из “Бескрылых стервятников”, не наткнёшься на лежащего в луже пьяницу, не заметишь мужчин, ворующих деньги ради ночи с мисс Бороу. Никто теперь не играет со здоровьем людей, никто не разбирает их на запчасти. Это всё сделал я. Теперь дело за людьми. Они должны не упустить возможности, которые я им дал.

При всей непристойности методов Келли, результат действительно был.

Уильям тяжело сглотнул.

— Ты один тут? — спросил он.

— Вон там ещё дед. Удивительный человек, он знал настоящего убийцу моей матери.

Старик начал звонко храпеть, хотя до этого при должной сноровке глаза, можно было подумать, что камера населена только мистером Келли.

— Надеюсь, он не проснётся, — прошептал Уильям.

Парень достал из кармана ключ от камеры.

— Откуда ты его…

— Этот охранник такой невнимательный, — пояснил Уильям.

— И малахольный.

Ключ нехотя открыл замок, только Келли выходить не торопился.

— Чего сидишь? Идём.

— Зачем? Жить и прятаться? Нам обоим не дадут спокойно уйти. И тогда всё едино: жизнь ради жизни.

— Мы не останемся в Англии. 10 апреля мы оба уплывём в Америку.

— Ты глуп Уильям. Если веришь, что можно просто избавиться от прошлого.

— Глупым проще живётся.

Келли пару секунд подумал. Посмотрел на старика.

— Я очень долго продумывал свой план. На каждый непредвиденный случай у меня имелся козырь в рукаве. Заключительный этап — моя смерть. Не только потому что я боюсь жить без цели. Но ещё и потому что своими действиями я сам стал мусором Уайтчепела. Я — моя последняя цель. Из-за меня люди боятся выходить на улицу. Каждое убийство, совершённое мной, имеет не только положительные последствия. У каждой медали две стороны. Без “Дикой совы” многие потеряли единственный источник хоть какого-то заработка. Я говорю о многочисленных инвалидах, которых никто не возьмет на работу. “Бескрылые стервятники” давали шанс людям навсегда покончить с нищетой, вступив в их ряды. Большинство членов банды вовсе не хотели людям зла, их вынуждали обстоятельства. Майкл