Прекрасный возраст, чтобы умереть - Анна Данилова

Наташа смотрела на Лизу огромными, полными слез глазами.

– Как вы могли? Как?! Это чудовищно! Вы же только что заставили ее дать показания против собственного сына!

– А вам самой не страшно жить с убийцей? – холодным тоном спросила Лиза. – Вы приготовили ужин человеку, который столько лет вынашивал в себе чувство мести, желание убить! И все ради того, чтобы отомстить за смерть женщины, которую он, быть может, любил больше, чем вас. Почему вы жалеете его и вам не жаль молодой, прекрасной женщины, которая умерла без вины? Умерла лишь для того, чтобы своей смертью уравновесить ту боль, с которой жил все эти годы ваш муж. Вы знали об этом?

– Нет, конечно… Я поняла это, когда вы спросили меня телефон моей свекрови…

– Зачем вы обманываете меня?

– Я не обманываю… просто я гнала от себя все эти мысли, в них невозможно было поверить!

– Наташа!

– Ну, хорошо… Просто там, на озере, после того, как Саша вернулся с бутылкой… Он хотел угостить их вином… Словом, он очень разозлился почему-то и сказал еще такую фразу, которую никто не понял… Он сказал про Гинера: «Этот урод даже смотрит не в глаза, а в рот».

– Никто не понял? А вы?

– Я тогда тоже сначала не поняла, а потом мы еще выпили, веселились, и в один момент кто-то из нас сказал, что так иногда бывает, что профессия накладывает отпечаток на человека, на его манеру поведения. Постойте… Вспомнила, это сказала Оля! Она сказала, что ее двоюродная сестра – протезист и что она сильно раздражает окружающих людей тем, что тоже смотрит им в рот, а не в глаза и машинально, порой неосознанно советует кому-то поставить виниры, кому-то протезы… И тогда у меня промелькнула мысль, что этот человек, ну, тот, который отдыхает со своей женой у озера, – зубной врач.

– Потом, когда вы узнали об убийстве Соляных, вам не пришло в голову связать смерть той девушки Наташи, которую любил Александр, с профессией Гинера?

– Может, и промелькнула, но я не подумала, что это может быть реальностью. Тем более что Саша способен своими руками взять и удушить ни в чем не повинную женщину. Это казалось бредом, поэтому я, как уже сказала, гнала от себя эту мысль…

Лиза повернулась к Глафире:

– Помнишь, я рассказывала тебе, что отправляла Гинеру в тюрьму продукты и он заказал мне одно лекарство… Так вот это было не простое лекарство. И покупала я его в аптеке у его знакомого фармацевта, без рецепта. Гинер заказал артикаин. Препарат, который применяют при обезболивании при удалении зубов… Гинер до того, как стать бизнесменом, был хирургом-стоматологом. И уехал в Москву, бросив Валентину, скорее всего, не из-за умирающего отца, а после этого случая… Вероятно, он очень тяжело переживал смерть пациентки и не смог больше заниматься практикой. Занялся бизнесом.

– И уголовного дела заведено не было, – сказала Глафира. – Гинер – чист как слеза, мы проверяли.

– В таких случаях, когда у пациента в зубоврачебном кресле происходит анафилактический шок, виноват, как показывает опыт подобных дел, сам пациент. Он должен предупредить врача об аллергии.

– Знаете, что я еще вспомнила?! – сказала Наташа, заметно побледнев. – Как-то мы были на даче у свекрови, там были еще соседи, они принесли мед, мы ели блины… Так вот, свекровь в разговоре упомянула девочку Наташу, которая, как многие считают, умерла от анестезии, а на самом деле у нее была аллергия на укус пчелы… То есть ее утром укусила пчела и после этого она отправилась удалять зуб. И Саша тогда встал и вышел из-за стола. Резко так. И сказал мне: поехали домой.

Она обернулась к Лизе:

– Что теперь с ним будет? Неужели это он… своими руками удушил эту бедную Валентину? Мне сон, что ли, снится? Господи, помогите… голова…

И она сползла со стула на пол, Глафира едва успела подхватить ее.

– Сейчас, сейчас я вызову «Скорую»… Это я во всем виновата. Вывалила ей все это на голову, без подготовки… Легко ли узнать, что твой муж, с которым ты ешь и спишь, живешь, убийца!

Они перенесли Наташу на диван, Лиза разыскала в аптечке нашатырный спирт. Смочила ватку, поднесла к носу девушки.

– Вот бедолага… И как она все это переживет?

– Алло, «Скорая»? Женщине плохо, записывайте адрес…

24. Декабрь 2013 г.

В контору вернулись поздно вечером. Ждали приезда Мирошкина и Дениса Васильева.

– Столько новых игрушек накупили, а елку все еще не поставили! – Глафира нервно расхаживала по приемной, то и дело подходя к коробкам с игрушками и любуясь ими. – Знаешь, когда закончим сегодня с нашими делами, я вернусь к Наташе. Что-то мне неспокойно на душе, столько на бедную женщину навалилось… Арест мужа… Как она все это переживет?!

– Знаешь, а я ей верю… На самом деле, как можно было сопоставить смерть той, другой Наташи с профессией Гинера и догадаться, что твой муж – убийца?! И если даже где-то на подсознательном уровне она и предположила такое, то сразу же эту мысль и отвергла как бредовую. К тому же не забывай, ведь это она первая подняла вопрос о Любе, которую видела у озера. И это именно с ней и с ее мужем, убийцей (!), мы встречались в кафе, где Наташа рассказывала мне о женщине в лесу… Нет, конечно, она не допускала мысли, что убийца – ее муж.

Пришел Денис. Сияющий, в снегу, отряхнул шапку, скинул куртку и обеими руками со сжатыми кулаками произвел жест, означающий: все получилось!

– Ну, давай, рассказывай уже быстрее!!! Что там с Тамарой Утробиной?

– Она лиса еще та! Значит, так. Начну с того, что она очень любит своего мужа. И это – не пустяк! Сейчас объясню все по порядку.

Как-то недавно они заглянули на огонек к своим друзьям – Дорофеевым. Григорий Утробин, муж Тамары, очень волновался в тот вечер – он собирался попросить в долг у Александра деньги на покупку магазина. Собирался-то собирался, да так и не собрался с духом. Постеснялся. Дорофеевы же приняли их хорошо, накормили-напоили. Особенно напоили. Григорий так набрался с горя, что не нашел в себе силы занять денег у друга, и Тамара его едва привезла домой. За столом говорили о разном, пили сначала вино, потом более крепкие напитки. Тамара тоже выпила, похвалила вино и вспомнила, что точно такую же бутылку они пили на пикнике, на озере… И что выпили ее буквально сразу, с нее и начали… «Я только не поняла, – хихикнула Тамара, поглядывая на Дорофеева, – зачем ты понес этим двум нашим соседям пустую бутылку!»

– Как это пустую? – удивилась Лиза.

– В том-то вся и фишка! И именно за эту фразу Дорофеев потом и заплатит ей целых два миллиона рублей! Ту самую сумму, за которой пришел к ним Григорий.

– Поподробнее, пожалуйста, – попросила Глаша.

– Вот скажи мне, дорогая Глафира, стала бы ты угощать соседей по пикнику вином, которого не было?! То есть прийти к ним с пустой бутылкой, мол, вот, угощайтесь!

– Дорофееву надо было просто поближе подойти к Гинеру, чтобы убедиться, что это именно он, – сказала Лиза. – И вино – лишь повод. Вероятно, он заранее предположил, что Гинер откажется, да и вообще, в тот момент это было неважно. Главное было для него – приблизиться к нему. Он упустил такую возможность, когда Андрей первым пошел приглашать их присоединиться к их компании, а потому не нашел ничего другого, как угостить их вином. Водку он взять не мог, не посоветовавшись с друзьями, да и вообще, водка – это не то. А вот вино – самое то!

– Все точно! – произнес Денис. – И никто, кроме Тамары, не заметил, что Александр отправился к Гинеру с пустой бутылкой. На фоне же возобновившегося расследования убийства Соляных, когда Дорофеев дрожал за свою шкуру и любая деталь, как ему казалось, могла указать на него, он испугался, что Тамара расскажет об этом тебе, Лиза. Потом, откуда Дорофееву было знать, что мы не копнули его прошлое и не выяснили, что у него была невеста, которая умерла после удаления зуба. И что зуб этот удалял не кто иной, как Гинер? Вот он и решил подстраховаться, на следующий день позвонил Тамаре и предложил встретиться. Тамара очень удивилась. И тогда Дорофеев, боясь раскрыть себя, повернул беседу в удобное для нее русло. Сказал, что из вчерашнего разговора он понял, что Григорий хочет купить магазин со складом, и что, скорее всего, он собирался попросить у него денег в долг, да так и не решился, скромный Гриша, и что он сам готов предложить ему деньги… «Тома, ты только не говори никому, что бутылка была пустая», – неожиданно попросил он Тамару, и та, простодушная женщина, возьми и спроси: «Тогда какого черта ты к ним поперся?» Как мне сказала Тамара, даже после этого она не догадалась, что видит перед собой убийцу, просто подумала, что у Дорофеева с этой Валентиной был, быть может, роман, что он пошел к соседям, чтобы увидеть женщину, и Александр просто хотел это скрыть, так, на всякий случай. «Ты что же, – засмеялась она, не понимая, насколько рискует, – решил купить мое молчание?» Ну и Дорофеев тоже, как бы шутя, ответил, что да, но не покупает молчание, а просто хочет оказать им услугу – одолжить нужную сумму, причем без процентов. «Два миллиона, – сказала Тамара. – Нам нужно два миллиона». Хотя на самом деле нужен был всего один. И вот когда Дорофеев согласился, ей стало как-то не по себе. «Одно условие, – произнес Александр. – Не говори, кто тебе одолжил денег. Придумай что-нибудь. Я привезу тебе завтра наличные, и пусть кто-нибудь из твоих подруг переведет их тебе в банк. Главное, чтобы мое имя нигде не фигурировало».