Прекрасный возраст, чтобы умереть - Анна Данилова

– Да нет, что ты?! Я не об этом! – Она обвила голыми руками его шею. – Гриша, если я у тебя такая молодец, я могу потратить немного денег на то, о чем давно мечтаю… Это очень, очень нужная вещь, и она заметно мне облегчит жизнь!

– Очень, говоришь, нужная? – Он поцеловал ее. – Ну, что ж, проси, что хочешь!

– Робот-пылесос, – прошептала она ему и затаила дыхание. – «Кархер»…

23. Декабрь 2013 г.

– Как же он страдает! – сказала Глафира, когда за Валенштаймом закрылась дверь. – Какой тонкий, чувствительный, ранимый мужчина!

– Что будем делать, Глаша? Проведено столько работы, а результат – нулевой. Разве что нашли убийцу Киры. Но нам поручено найти убийцу Валентины! Сидели тут перед ним, хлопали глазами, задавали вопросы в надежде, что прольет свет на прошлое Валентины, но лично я так ничего для себя нового и не узнала. Ну и что, что он любил ее, а она не любила Гинера? Гинер-то ее любил. Что же касается предположения Любы о том, что Гинер взял на себя вину за убийство Валентины, потому что знал, кто ее убил, а потому испугался за свою жизнь и поэтому решил спрятаться в тюрьме, теперь кажется мне полным бредом. Может, тогда он и был не в себе и действительно кого-то там испугался, но уж теперь, когда мы возобновили следствие и у него появилась возможность что-то исправить в своей жизни и надежда выйти на свободу, не думаю, что он скрыл бы от меня имя убийцы, если бы знал. Нет, как-то все это нелогично.

– Но не мог же он сам ее убить, узнав, что она его больше не любит и собирается замуж за Валенштайма! Мол, не достанься ты никому. Я, конечно, не видела этого Гинера, но судя по всему, что я о нем узнала, этот человек меньше всего подвержен страстям.

– Глаша, ну как же не подвержен, когда он после ее смерти под влиянием своих чувств признался в том, чего не совершал!

– Хочешь сказать, что он точно так же под влиянием своих чувств, в частности ревности, и убил ее?!

– Скажу так: я не очень хорошо знаю Гинера. Однако кое-какое впечатление он на меня, конечно, произвел, и многое в его сегодняшнем положении кажется мне даже странным, удивительным. Я имею в виду его спокойствие и какую-то даже умиротворенность, которая исходит от него.

– Не поняла…

– Глаша, Гинер – изнеженный, привыкший к комфорту и теплу человек, сейчас находится в тюрьме! Тюрьма, как ты понимаешь, не место для таких, как он. Но ты бы видела его! Да, безусловно, чувствуется, что человек пережил трагедию, что он страдает, но вот тюрьма действительно словно бы спасла его, спрятала от внешнего мира.

– Лиза, выражайся яснее!

– Я видела людей типа Гинера в тюрьме. Это полумертвые люди. Их бьют, унижают, отбирают то, что приносят им родные, ты понимаешь, о чем я? Гинер же устроился с комфортом. Я наводила справки, как ему там живется. Так вот, у него там есть покровители. Его не бьют, он ест нормальную еду, пьет коньяк, словом, живет, как у Христа за пазухой… Савва говорит, что вечерами он играет в карты с самим Азарием…

– Где-то я уже слышала это имя…

– Еще его зовут Аза. Вор в законе, очень серьезный человек, я защищала его племянника три года тому назад.

– И откуда такая любовь этого Азария к нашему Гинеру?

– Савва мне ничего не сказал, но по его виду, взгляду я поняла, что он все знает. Да только боится мне сказать. Какие-то, видать, общие дела у нашего «мебельщика» с вором в законе. И от моих денег Савва отказался, видно, молчать ему приказали. Или же на зоне знают, что он информатор, и нет ему доверия.

– Ну не мебель же испанскую Гинер ему в камеру прислал! – рассмеялась Глафира.

– Знаешь, есть у меня одна мысль… Даже версия. И чтобы ее проверить, я должна поручить нашему Денису еще немного поработать.

– Расскажешь?

– Сначала сама все проверю. А ты постарайся устроить как бы случайную встречу с Ольгой Селиверстовой, проследи, где она бывает, где хлеб, скажем, покупает… Столкнись с ней в магазине. И скажи ей, чтобы передала всем своим, что убийцу скульпторши нашли и что я благодарна всей честной компании за помощь, ведь это они вспомнили о той женщине, которую они видели в день убийства на озере. И когда она спросит, зачем этой женщине понадобилось убивать Валентину, скажи, что это не она, а ее муж убил, который там же, у озера прятался, и что у него с Гинером свои счеты, но о подробностях тебе как бы нельзя распространяться.

– Хочешь, чтобы все успокоились? Чтобы убийца расслабился и потерял бдительность?

– Именно!

– Хорошо, я все сделаю.

– Глаша, ты что, обиделась?

– Нет… Просто у и меня тоже есть одна идея.

– Хочешь озвучить?

– Думаю, что в том положении, в каком мы сейчас оказались, я имею в виду полное отсутствие результатов по делу Соляных, мы должны проверять даже самые бредовые идеи.

– Ну, хорошо, я слушаю.

– Лиза, все эти дни и мы с Денисом не сидели сложа руки. Мы проверяли прошлое всех этих восьми людей, которые отдыхали рядом с Гинером и Валентиной. Искали точки пересечения их с Гинером. И, к сожалению, не нашли. Понятное дело, что мы действовали очень осторожно, встречаясь с их друзьями, родственниками…

– Это ты называешь осторожным? – улыбнулась Лиза.

– Во всяком случае, мы не расспрашивали наших фигурантов в лоб. Но как узнать о прошлом человека, не встречаясь с его близкими, друзьями, одноклассниками, однокурсниками? Никто не прореагировал на фамилию Гинер. Тогда я обратилась в ЗАГС, к нашей общей знакомой…

– Людмиле?

– Да, к ней, чтобы выяснить, не поменял ли Гинер фамилию. Оказалось, что нет. Везде только отрицательные результаты. Никто его не видел, не знал, о нем не слышал… Хотя все эти годы он жил в нашем городе, продавал мебель. О Валентине Соляных тоже практически никто не слышал. Разве что краем уха – репортаж по радио… В машине человек едет, слушает новости… Вот такого рода упоминания, воспоминания…

– И что?

– А то, что я просто уверена – убийца среди них. Затаился и пережидает время, чтобы все это наконец закончилось и чтобы он смог свободнее дышать. И этот человек – мужчина. Физически на первый взгляд не сильный, однако в порыве гнева или даже безумия способный на убийство. Нервный, импульсивный, с тараканами в голове.

– И кто из наших мужчин подходит под этот психологический портрет?

– Да практически каждый! Я же говорю, на первый взгляд совершенно обычный, спокойный человек. Понимаешь, прошло уже два месяца с момента убийства, и этот человек до сих пор находится в нервном напряжении – мы своим расследованием не даем ему успокоиться. Возможно, он уже давно пожалел о своем поступке. Особенно когда узнал, кого он именно убил, гениальную скульпторшу (!), ведь весь его гнев был направлен именно на Гинера…

– Глаша, откуда такая уверенность?!

– Да потому что надо знать жертву, чтобы предположить, кто и за что ее мог убить. Так вот, по моему глубокому убеждению, там, на озере, убивали не Валентину, а именно Гинера, я имею в виду – его душу! И поступок этот был импульсивный. Убийство не запланированное, это точно. Убийца не мог знать, когда именно наша пара отправится на пикник. Об этом знали только Люба с мужем.

– Это убийство, по моему твердому убеждению, было не что иное, как месть!

– Не хочешь подробнее остановиться на каждом из четырех мужчин?

– Хочу. Итак. Александр Дорофеев. Очень серьезный, взрослый мужчина, твердо стоящий на ногах. Ты знаешь, он владеет строительной фирмой. Предположим, раньше, когда он преподавал английский в университете, у него была интрижка со студенткой. Девушка забеременела, он отправил ее делать аборт, и она умерла…

– Глаша!

– Говорю же, это просто возможные варианты, рычаги, мотивы, называй, как хочешь.

– Постой. Но при чем здесь Гинер?!

– А вдруг эта девушка была его невестой? И Гинер поклялся найти и отомстить Дорофееву. И тут он видит его на озере… Возможно, мужчины встретились где-нибудь в посадках, зарослях… Поговорили… Гинер узнал Дорофеева и сказал, что убьет его. И тот, испугавшись, убил Валентину, чтобы тем самым подкосить Гинера…

– Глаша, но это же полная чушь!

– Поехали дальше, – у Глафиры было такое страдальческое лицо, как у человека, заведомо знавшего, что все его предположения пока что ничего не стоят, однако продолжавшего упорно блуждать в целом море мотивов с желанием хотя бы прикоснуться к истине, что Лиза решила ее больше не перебивать. – Михаил Стасевич. Бабник страшный! Однако любит свою Розу. А что, если Роза была любовницей Гинера? Кто тебе сейчас об этом скажет?.. И Стасевич решил сделать Гинеру больно, убив его любимую женщину… Григорий Утробин – вообще темная лошадка. Помешан на чистоте. А вдруг он вообще маньяк, увидел у Валентины грязные руки и убил ее… Лиза, подожди, не перебивай меня!!! Я веду к главному, наберись терпения!!! Андрей Селиверстов, ведь это он подошел первым к Гинеру, чтобы пригласить их с Валей к своему костру… Он увидел его вблизи и узнал… Возможно, что-то там было в прошлом, что-то страшное, непоправимое, понимаешь…