Когда мы вернемся - Борис Борисович Батыршин

альбоме Монаховых. Вот фотка совсем юной школьницы, в белом докторском халате — мать рассказывала, что она надела его на маскарад в калужском дворце Пионеров, явившись туда в образе космо-врача киношной «Зари». Она тогда даже очки нацепила, хотя по жизни в них и не нуждалась — помнится, она жаловалась, что потом у неё долго болела голова…

Другая карточка запечатлела мать Данилы в бледно-розовом комбинезоне — в «юниорской» группе каждый мог выбирать цвет по своему вкусу, вот она и выбрала тот, что соответствовал её кино-прототипу. Мать не раз говорила, что однокашники всё время подтрунивали на эту тему, и даже имя другое приклеили — «Юлька», вместо того, что значилось в паспорте.

На следующей фотографии был запечатлён трёхлетний карапуз в обнимку с золотистым ретривером — в малыше Данила с некоторым смущением узнал себя самого. От торопливо, пока Влада не увидела, прикрыл карточку другой, на которой Бритти была изображена крупно, но потом сообразил, что это вообще-то глупо — девушка наверняка видела и раньше карточку. Во время полёта они красовались на переборках каюты — там даже остались пустые рамки; отец вынул фото, собираясь, видимо, забрать с собой, но почему-то оставил здесь.

Хотел взять, но передумал — может, отец расстроится, когда не обнаружит их в своей каюте? В том, что капитан Алексей Малахов снова вернётся на свой любимый корабль, Данила почему-то не сомневался — хотя достоверных сведений на этот счёт не имел.

За спиной пискнуло. Данила обернулся — в левой переборке каюты имелась ниша, сплошь заполненная экранами, пультами и приборными панелями. Понятно — капитан даже в недолгие часы отдыха должен держать руку на пульте того, что происходит на корабле.

Звук повторился — теперь это было тихое мяуканье. Из-за компьютерного терминала возник крупный серый кот. Он недовольно взглянул на непрошеных гостей, уселся на приборную панель и принялся умываться.

— Кто бросил валенок на пульт? — ухмыльнулся Данила. — Этот анекдот он ещё в детстве слышал от старинного друга отца Помнится, тогда семилетний Данька (так его называла мать) добивался от «дяди Андрея» что это за пульт такой, на который кто попало может бросать валенки, и что тут смешного? Сейчас Андрей Львович Поляков состоял в должности директора Департамента Объединённого Космофлота, будучи, таким образом, непосредственным начальством Данилы.

— Нет больше вашей Америки… — моментально отозвалась Влада. Данила посмотрел на неё с недоумением, но тут же сообразил, что его спутница по сути, ровесница Полякова, и не хуже его помнит старые анекдоты. Те самые, которым нынешняя молодёжь даже не улыбается, попросту не понимая толком, что в них смешного?

— Шуша, или сюда! — Влада протянула Шуше руку. — Бедненький, тебя что же, тут бросили?

Кот холодно глянул на девушку — да, мол, бросили, и ты, между прочим, тоже! — но снизошёл. Встал, потянулся, обнюхал пальцы и позволил сея погладить. Влада заозиралась.

— Надо забрать его с собой. Где-то тут должна быть переноска… нет, она у Оли в рекреационном отсеке. Пошли, поищем!

И она, сграбастав Шушу в охапку — кот к удивлению Данилы, не сопротивлялся подобной фамильярности — потянула спутника за рукав прочь из капитанской каюты.

* * *

— Всё-таки решилась? — спросил Данила. — Напрямую к Полякову?

Влада не ответила. Они стояли перед обзорным блистером в рекреационном отсеке «Зари». За здоровенным, метра три в поперечнике кругляшом из закалённого кварцевого стекла висела на фоне земного диска станция «Гагарин». Рядом с ним медленно поворачивалась в пустоте длинная, увешанная кубиками и шарами внешних грузовых отсеков палочка буксира-прыгуна «Теллур». Вот нос корабля нацелился на станцию; прилепившиеся к бортам буксировщики плюнули прозрачными струйками маневровых двигателей, останавливая вращение, и когда металлическая громада замерла — медленно разошлись в стороны. В центре вспыхнула ослепительная точка; вспыхнула, задрожала и расплылась ярко-лиловой плёнкой. «Теллур» дрогнул и медленно поплыл к светящейся плоскости. Когда нос коснулся её, по зеркалу разбежались кольцевые волны — в точности, как от камешка, брошенного в середину спокойного пруда. А корабль продолжал погружаться в тахионную пучину — вот скрылся шар командного отсека, вот один за другом утонули кубики грузовых лихтеров, за ними пришла очередь жилых модулей, имеющих вид закруглённых с обеих концов цилиндров. Ещё пять, семь секунд — и металлическая громада скрылась из виду, поглощённая серебристо-лиловым сиянием. Кольцевые волны на его плоскости затухли, отом в центре снова вспыхнула ослепительная точка, а когда она погасла — в «дырке от бублика» была только бархатная, усыпанная звёздами чернота Пространства.

— Ушёл к «Барьеру-2» — снова заговорил Данила. — Это двойник первого «Барьера», с которого мы ходим созвездие Дракона. Новая станция должна стать трамплином, с можно будет дотянуться до системы звезды Глизе 581 — у этого красного карлика, расположенного в созвездии Весов, в двадцати световых годах от Земли ещё в 2003-м нашли землеподобную планету, на которой может быть жизнь — и решили, что следующая Межзвёздная отправится именно туда.

Дедовским способом, волоча за собой цепочку батутов? — Влада иронически хмыкнула. — Год, два не меньше!

— Двенадцать пусков тахионных торпед, дважды придётся пересекать барьер Шта… э-э-э… равенства гравитационных потенциалов. — Данила пожал плечами. — А ты чего хотела? Другого способа извини, не придумано.

— Пока не придумана. — Влада сделала упор на это «пока». — Вот увидишь, если мне удастся убедить Полякова, то следующая экспедиция будет избавлена ото всей этой мороки. Мы сможем достигать других звёзд в один скачок, не расходуя пропасть ресурсов и время!

— Это через «звёздные обручи»? — Данила был немного в курсе планов собеседницы.

— Именно! — девушка упрямо тряхнула головой, отчего волосы рассыпались по её плечам. — Я уверена, что тайна управления «обручами» скрыта в Хрустальных Пирамидах. В ближайших окрестностях нашего Солнца их не нашли — значит, остаётся только система TOI 1452. Я уверена, что Леднёв был прав, и мы обнаружим там и «звёздные обручи» и Хрустальные Пирамиды!

— Твои бы слова да Подпространству в уши… — Данила привычно переиначил древнюю земную поговорку. — Ладно, увидим, что скажет Андрей Львович…

— Это для тебя он Андрей Львович. — Влада отвернулась от блистера и поманила Шушу. Кот увязался за ними ещё в капитанской каюте, и с тех пор не отходил не на шаг. — А для меня — Андрюшка, старый друг и однокашник. Он, к твоему сведению, даже ухаживать за мной пробовал, ещё в «юниорской» группе'!

— И как, успешно? — Данила сощурился.

— Так я тебе и сказала! — Девушка озорно показала собеседнику