Когда мы вернемся - Борис Борисович Батыршин

— Да, Генрих Альтов позаимствовал его у Николая Гумилёва. — сказала Влада — А вот Ефремов сам сочинил это четверостишие для «Сердца Змеи». Ну не мог он, описывая первую встречу с другой разумной расой, пролог к приглашению человечества в Великое Кольцо населенных миров, вовсе обойти тему любви!

Данила кивнул, соглашаясь с собеседницей. В повести она была обречена изначально, ведь двое, разделённые перегородкой, были смертельны друг для друга — мужчина и женщина по разные стороны прозрачного барьера были несовместимы, как несовместимы в одном организме кислород и фтор, на котором была построена биохимия чужаков. А всё же — великий фантаст, чья находка в песках Гоби подарила человечеству реальный, невымышленный путь к звёздам, мечтал о том дне, когда люди научатся преодолевать и не такие барьеры. А вот между ним и Владой нет барьеров, во всяком случае, физико-химического свойства — и, тем не менее, после той, первой ночи на «Гагарине» девушка предпочитала сохранять дистанцию, ни словом, ни жестом не демонстрируя готовности к сближению.

— Здесь встреча цивилизаций закончилась не так… романтично. — Данила показал на вторую картину. На ней был изображён человек в космическом, нелепого вида скафандре, больше похожем на костюм химико-биологической защиты — на фоне черного неба и поверхности то ли астероида, то ли малого планетоида, вроде Цереры или того же Фобоса. Космонавт был запечатлён в момент, когда он опрокидывался назад — в грудь ему угодил тонкий, как спица, луч, вылетевший откуда-то из обреза полотна, и из пробитого скафандра летели какие-то брызги. Полотно называлось «Первый контакт».

— Американцы, что с них взять. — Влада усмехнулась. — Они до сих пор плодят страшилки о звёздных войнах, Лукаса им мало… У нас на «Заре» тема контакта была весьма популярна — неудивительно, если вспомнить, куда отправилась экспедиция! — вот Юрка-Кащей и притащил в сюрприз эти две картины. И обожал рассуждать, к чему в итоге может привести встреча с братьями по разуму.

— В итоге вы всё же нашли… если не их самих, то творения их рук. — Данила покачал головой.

— А что толку? — Влада пожала плечами. — таких «творений» и в Солнечной системе хватает — я имею в виду «звёздные обручи», разумеется. До Хрустальных Пирамид мы дотянуться так и не смогли — пооблизывались с орбиты и убрались несолоно хлебавши восвояси… высадиться-то было не на чем, наши коптеры в атмосфере планеты не протянули бы и пяти минут, а единственный десантный бот вышел из строя при первом же поиске…

— Зато ты сумела доказать связь между этими Пирамидами и «обручем»!

— Сумела… — Влада вздохнула. — Если Валера был прав, то создатели «звёздных обручей» устанавливали их в системах тех звёзд, где имелись землеподобные планеты, вроде Океана…

— … или Зари. — согласился Данила. — Так, кажется, вы назвали ту планету? Осталось добиться для тебя разрешения отправиться туда на «Ермаке Тимофеевиче». Я, конечно, капитан и сам могу формировать экипаж — но, боюсь, подобной вольности в Департаменте Объединённого Космофлота не одобрят.

— Даже ради возможного контакта? Ведь если Хрустальные Пирамиды обнаружатся и на Океане, их будет гораздо легче исследовать!

— Контакт!.. Влада фыркнула в точности по-кошачьи. — у меня сложилось стойкое ощущение, что в верхних эшелонах Проекта никто давным-давно не верит ни в какие контакты, несмотря ни на какие «звёздные обручи» и пирамиды. Понять их можно: уж сколько лет прошло с тех пор, как ушло к звёздам Послание Аресибо, а от братьев по разуму ни ответа ни привета!

— Неудачный пример. — немедленно отреагировал Данила. Послание Аресибо, радиосигнал, посланный с Земли в 1974-м году, состоял из последовательности двоичных чисел, разворачивающихся в картинку, содержащую сведения о Земле и её обитателях, и был направлен в сторону шарового скопления М13 — того самого, откуда недавно вернулась «Заря». С тех пор пучок радиоволн, отправленный обсерваторией Аресибо едва преодолел сорок световых лет — на несколько порядков меньше пути, проделанного звездолётом…

— Ладно, об этом в другой раз… если захочешь. — Влада повернулась к выходу из «Сюрприза». — Ты, кажется, хотел заглянуть в каюту отца? Тогда пойдём, а то вот-вот должны остановить вращение жилых отсеков, и придётся пробираться по коридорам в невесомости, держась за поручни!

* * *

Табличка на двери гласила «капитан» — без указания фамилии и инициалов. Да и зачем, на корабле и так все знают, и вряд ли кто-то обращается к нему так официально. Вот и дверь в личные покои «первого после бога» не заперта — хотя во Внеземелье вообще не принято запирать личные помещения, разве что по случаю учений по разгерметизации да в особо интимных случаях.

Вроде их с Владой недавнего уединения…

На «Зарю» они попали прямиком со станции, через Нуль-Т портал,«. На эту поездку его подбила Влада — девушке нужно было прихватить с корабля записи и кое-какое оборудование, необходимое для дальнейшей работы. Но вместо того, чтобы отправиться прямиком в лабораторию, они полчаса, как бродили по кораблю, заглядывая то на командирский мостик, то в сюрприз, то — сюда, в отцовскую каюту. На борту они были не одни — группа техников, 'Зарю» готовили к буксировке на орбитальную верфь «Китти Хок», где звездолёт должен был пройти глубокую модернизацию, — и они то и дело встречали в переходах техников, спешащих куда-то с весьма деловитым видом.

На столике под круглым обзорным иллюминатором (привилегия капитана, корабль — это вам не орбитальный отель, где подобные детали интерьера имелись в каждой каюте) были в беспорядке рассыпаны фотографии. На верхней он узнал мать — Лидия Андреевна была сфотографирована в возрасте лет семнадцати-восемнадцати, судя по серебристой куртке — ещё в то время, когда она занималась в «юниорской» группе Проекта и только готовилась стать покорительницей Внеземелья.

Данила перевернул карточку — так и есть, «Октябрь 1977 г. Станция 'Гагарин» — там она вместе с одногруппниками проходила станции предвыпускную практику. Отец тоже был с ними — его взяли в юниоры после долгой опалы, вызванной громким скандалом в «Артеке». Кажется, именно тогда он придумал «сайберфайтинг» — бой на пластиковых светящихся мечах в невесомости, и сейчас остающийся излюбленным видом спорта у молодёжи Внеземелья…

Данила перебрал фотографии. Кроме той, с «Гагарина», в стопке оказалось ещё несколько материных карточек. Дат или места, где они были сделаны снимки, на них не нашлось, но это и не требовалось — точно такие же хранились в семейном