Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

Катрона сгущались облака, как и на юге, над Клыками медведя. До западной конюшни оставалось меньше мила. Комил обдумывал скорую свадьбу и гадал, почему Азим больше не задаёт ему вопросов. Комил посмотрел на своего спутника — тот был чем-то омрачен.

— Что тебя гложет, Азим? — спросил Комил. — Через пару дней мы вернёмся в Ангуран. Ты выполнил поручение отца… Ты не рад?

— Дело не в этом, — признался Азим. — Когда ты рассказывал о братьях апи-Дилрабо, ты упомянул о «Странном законе». Аки-Рахмон тоже как-то упоминал об этом…

— А-а-а, этот безумный старик! Я знаю его. Он всегда несёт какой-то бред, — усмехнулся Комил.

— Несколько месяцев назад он предупреждал моего друга не ехать в Эрод через пустыню, а причину боялся объяснить… Мне кажется, все знают, что в Эрге есть дэв, но почему люди боятся о нём говорить? — недоумевал Азим. — Неужели те братья не смогли одолеть его? Почему султан не отправит отряд изгнателей покончить с ним раз и навсегда?

— Они изгоняют ведьм из султаната, а не охотятся за дэвами. — Комил подвёл коня ближе к лошади Азима, положил руку ему на плечо и многозначительно посмотрел на него. — Как говорят бабушки: «Беда приходит, когда о ней вспоминают». Позволь мне дать тебе совет, Азим. Я так же молод, как и ты, но в силу привычки я общаюсь с людьми в двое старше меня. Вожусь в кругах учёных, которые гораздо мудрее нас двоих. И они сказали бы тебе то же самое, что и я. Если не хочешь навлечь на себя беды, не спрашивай о хозяине пустыни…

* * *

«Первые заражённые Зелёной хворью в Расулабаде были придворными слугами и членами министерства падишаха Нодира».

Хранители знаний: Исследования Зелёной хвори»

Скудно. В этом году плоды ничтожно малы. Расим стоял под айвой в своём саду и разглядывал ветки. Когда-то это дерево плодоносило яблоки, непомещающиеся в ладони, теперь же Расим может с лёгкостью сжать ладонь в кулак с тремя айвами внутри.

Скудно.

Утро выдалось не просто прохладным, а холодным. Ему пришлось поплотнее запахнуть свой тёмно-зелёный бархатный халат с чёрным растительным орнаментом. Он вышел из-под кроны и окинул взглядом все деревья айвы, растущие вдоль низкого частокола его продолговатого двора. Все плоды были ничтожно малы. Расим тешил себя тем, что они ещё не созрели и, возможно, станут больше к моменту сбора урожая. С другой стороны, он сомневался в этом, ведь сбор урожая уже совсем скоро.

Дорожка вдоль деревьев от крыльца дома до ворот вымощена бледно-жёлтым камнем. Между дорожкой была широкая лужайка. Его слуги посадили на неё розы, но они все сгнили. Расим волновался, что это случится и с айвой.

Расим смотрел на остатки гнилых стеблей, которые слуги ещё не убрали, и размышлял над тем, как избавиться от Чёрной напасти. За восемнадцать лет, ничто не помогло искоренить этот недуг, он из года в год захватывает всё больше и больше земель, уничтожая урожай и сами растения.

Дело в почве или в воде?

Он прочитал столько книг и рукописей, что не счесть, но ни в одной из них не сказано о подобном. Расим гневается, когда долго не находит ответов, но сейчас он сохранял самообладание.

Может, дело в ведьмах?

Вряд ли, ведь их не гонят из Зебистана, как из Ахоруна за Зелёную хворь.

Расим ухмыльнулся и, повернувшись, заключил про себя:

— «Нужно велеть этим никчёмным слугам, скорее убрать эту гниль».

Заключив, по привычке, правое запястье в левой ладони за спиной, Расим направился в дом.

— Господин! — послышался недалёкий зов.

За ворота вошёл верный ему придворный слуга в белой длинной тунике, тёмно-фиолетовых штанах и кожаной безрукавкой с серебристой тесьмой по краям. Слуга подбежал к Расиму, придерживая одной рукой широкую низкую чалму с длинным хвостом. Чалма была повязана из белого хлопка и пурпурного шёлка — типичное одеяние писарей падишаха.

— Что такое? — спросил Расим с высоты своего роста, к которому прибавилась и высота пятиступенчатого крыльца, ведущее на застеклённую веранду.

— Братья, — взволновано ответил слуга, но в его голосе Расим уловил и опасение.

Расим устало вздохнул. Новость, которую слуга хотел ему сообщить, было последним, о чём Расим хотел бы услышать.

— Пойдем внутрь. Здесь холодно, — мрачно проговорил Расим и направился к двери в гостиную. — «Столько хлопот от этих братьев», — едва заметно качал он головой.

Они прошли мимо большого резного топчана на веранде и вошли в просторное помещение гостиной с высокими окнами. На том конце гостиной было возвышение, также называемое топчаном, с полками на стенах. На полу лежал голубой ковёр с зелёным узором и серо-жёлтой двойной линией по краям, между которой сине-зелёные розетки тянулись друг к другу своими зелёными закручивающимися побегами.

— Ты завтракал, Одил? — спросил Расим, встав у двери на кухню.

Он вошёл туда и осмотрел полки в шкафах и ниши в стенах в поисках чего-нибудь съестного. Ничего. Всё было убрано с глаз, а на полках были лишь чайники, пиалы, да прочая кухонная утварь.

— «Когда же придёт Ахдия31?»

Расим при наличии огромного знания в разных областях науки и литературы, не знал, где в его собственном доме лежит сахар, а где хлеб. На кухню он заходит крайне редко.

— Я держу рузу, господин, — ответил Одил в паре шагов от кухни.

Расим с презрением оглянулся на него, и начал шарить на кухне. Он нашёл лепёшки, завернутые в белом дастархане. Он взял одну мягкую кулчу и вышел.

Одил много лет был верным слугой Расима. Потому он мог позволить в своём взгляде искорку осуждения. Его глаза встретились с тёмно-карими миндалевидными глазами Расима. Тот хотел откусить кусок, но отвёл кулчу в сторону.

— М-м? — кривая гримаса Расима спрашивала, не против ли Одил, что он будет есть перед ним. — «Хотя, мне всё равно», — добавил Расим про себя, а вслух сказал, — Я забыл встать на сухур.

Одил опустил глаза и Расим, пожав плечами, откусил большой кусок. Эта была молочная кулча. Расим любил их. Жуя с наслаждением, он прошёл мимо слуги и спросил:

— В чём дело?

— Старший стал избирателен, а младший задаётся вопросами, — ответил Одил.

Расим подошёл к левому краю книжного стеллажа, но передумал брать оттуда книгу.

Нужно было проглотить прежде, чем спрашивать.

Расим повернулся и с грозным лицом уставился на Одила.

— Объясни! — негромко потребовал он.

Одил шагнул к двери, опасаясь гнева Расима, и только потом ответил.

— Старший брат стал избирателен. Он не принимает тех, кого вы ему посылаете. А младший позвал к себе учёных и даже потребовал книгу