Часть картины - Анастасия Всеволодовна Володина

(Переходит на шепот.) Нельзя, чтобы ее видели такой. Для этого же все и… Ай, ладно. Сам порешаю.

Вера. Чего ты порешаешь? У нас биология сейчас вообще-то.

Вихрев. Ну и что? Подойду. Передай там.

Вера. Мне остаться, может?

Вихрев. Вер, извини, но ты вообще не помогаешь.

Кеды поменьше уходят. Обиженно хлопает дверь. Тима щелкает замком.

Вихрев (ласково). Софья Львовна, давайте я помогу вам встать и помыть руки.

Софья. Зачем?

Вихрев (кивает на ее руки). Смыть это.

Софья (с удивлением поднимает голову). Ты что, тоже это видишь?

Вихрев (встревоженно). Руки?

Софья. Кровь.

Вихрев (наклоняется и берет ее за руки). Это ручка, всего лишь красная ручка. Вы ее сами сломали. Случайно.

Она вцепляется в его рукав, на белой рубашке остаются алые разводы. Теперь они оба в этом. Ее накрывает ощущение дежавю.

Где Тима, там и кровь?

Где она, там и кровь.

Софья. Это правда ручка?

Вихрев (успокаивающе). Правда. Я не могу смотреть на кровь, помните? Софья Львовна, давайте я помогу вам встать.

Она кивает. Он поднимает ее, как мешок, и отводит к умывальнику. Включает воду. Вода приятно холодит руки.

Вихрев. Лучше умойтесь.

Она послушно умывается.

Софья. Тебе тоже надо теперь, да? Я испачкала…

Вихрев. Не обращайте внимания.

Она не может не смотреть на красные пятна на его рубашке.

Софья (ожесточенно трет руки). Не отмывается.

Вихрев. Сейчас, сейчас.

Тимофей исчезает. Руки остаются ярко-розовыми.

Софья. Не помогает. Не помогает. Не помогает. Ничего не помогает. (Начинает задыхаться.)

Вихрев (подскакивает к ней). Вот, смотрите, я нашел. Сейчас все ототрется. Все будет хорошо.

Он протягивает санитайзер, но она уже не может сдерживаться. Клокотом вырывается рыдание.

Вихрев (расстроенно). Ну что вы, что вы. Сейчас все сделаем. Давайте сядем.

Он усаживает ее на стул, сам опускается перед ней на колени. От него пахнет сигаретами — кажется, опять теми же, что курит Андрей. Сейчас ее успокаивает этот запах. Тима торопливо выдавливает жидкость на салфетку и начинает оттирать ее руки. Натыкается на шрам.

Вихрев (шепчет). Вот уроды же! Ну как же так…

Она трясет головой, пытаясь отогнать новые слезы. Она никогда не срывалась при школьниках, никогда.

Кажется, мигрень начинается.

На лице Тимофея растерянная ожесточенность. Ее руки уже чистые, но он продолжает их сжимать.

В виске молоточком стучит один вопрос.

За что?

Видимо, не только ей пришло это в голову.

Вихрев (торопливо). Это все из-за меня, да? Из-за нашего спектакля?

Софья (качает головой и морщится от боли в виске). Скорее всего, здесь какая-то ошибка.

Вихрев (недоверчиво). Именно сегодня, именно на вашем уроке, именно у нас? Так не бывает.

Софья. Может быть, я забыла, или не прочитала письмо, или не увидела оповещение. (Вспоминает и кивает.) Я не была сегодня в учительской, может быть, там об этом говорили…

Вихрев. Где ваш телефон?

Софья (указывает на пол). Упал, когда я… когда я пыталась…

Молоточек в виске колотится все быстрее.

Вихрев (поднимает телефон и пытается включить). Экран в сетку. Бесполезно. Интересно, как вам это компенсируют.

Софья (устало). Черт с ним, с телефоном.

Вихрев (вздыхает и вновь берет ее за руки). И правда что. Софья Львовна, вы чего задумали-то? Вы что, драться с ними хотели? А если бы все было по-настоящему? Вас бы на месте…

Софья (морщится). Тогда все было по-настоящему.

Вихрев (выругивается). Кем нужно быть, чтобы такое сделать?

Софья (вяло отбивается, ей так сложно играть сейчас в хорошего полицейского). Я уверена, что это какое-то недоразумение.

Вихрев (вскакивает). Перестаньте! Перестаньте их оправдывать. Перестаньте их защищать! Почему вы всегда защищаете тех, кто этого недостоин? Вы слишком хороший человек, Софья Львовна.

Софья пытается покачать головой, но молоточек сразу отзывается тошнотой. Перед ней всплывают глаза мужчины в маске. Она могла бы их проткнуть, она ни минуты не сомневалась в своей правоте. Ей вспоминается Николай Александрович.

Софья (тихо).

Почему

Не заявляют боги там, в эфире,

Что время дать всем добрым и хорошим

Возможность жить в хорошем, добром мире?

Почему

Они нас, добрых, к пушкам не приставят

И не прикажут нам: огонь! О, почему

Терпенье терпят боги?

Вихрев. Да, он читал нам этот отрывок недавно. Разве не так?

Софья. Не знаю. Больше не знаю, Тима.

Ее успокаивает этот спор. Он гладит ее руку, и Софья обнаруживает пропажу.

Софья (судорожно). У меня было… на пальце, соскользнуло, кажется…

Вихрев (легко поднимается и идет к раковине). Кольцо? Вот. Давайте я надену.

Он все еще обращается с ней как со сломанной куклой. Она не возражает, вытягивает правую руку.

Софья. Нет, безымянный.

Тима покорно надевает, но вдруг стискивает руку слишком сильно. Она ойкает.

Вихрев (напряженно). Извините. Почему безымянный?

Софья только пожимает плечами, еще не понимая, в чем дело.

Вихрев. Почему безымянный? (Требовательно, повышая голос.) Безымянный же для обручальных. Но это не обручальное кольцо, оно с камнем.

Она пытается вырвать руку, но он держит крепко. Молоток стучит все быстрее.

Софья. Больно!

Он отпускает.

Вихрев. Вы вышли замуж?

Софья. Выхожу.

Вихрев. Когда?

Софья. В декабре.

Вихрев. Нет.

Софья. Что?

Вихрев. Не надо. Не выходи.

Софья. Что?

Вихрев. Не надо. Я почти выпустился. Мне почти восемнадцать.

Софья. Что?

Прижимает ее ладонь к губам, утыкается лицом в колени Софьи.

Софья (берет его за подбородок). Вихрев, ты что?..

Он резко поднимает лицо и целует ее в губы. Молоточек испуганно замирает, давая ей передышку. Сначала она каменеет, потом утыкает ему руки в грудь, пытаясь оттолкнуть. Она вскакивает со стула, Вихрев падает.

Софья (показывает на дверь подрагивающей рукой). Биология. У тебя биология.

Вихрев. Но…

Софья (кричит). Уходи!

Вихрев молча выходит, аккуратно прикрыв дверь.

Продолжение следует

Софья прополоскала рот и вытерла губы рукавом кардигана. Взгляд упал на записку из подаренных цветов. Только теперь она вспомнила другие цветы. Дура! Все лето виновато! Забыла, забыла, как выглядит его почерк, вот и подумала тогда