Место встречи - Т. Дж. Пэйн

Все, что Эми могла слышать, это звон. Звон металла о хрусталь заглушал все остальные звуки. Она даже не слышала, продолжала ли Лилит продвигаться вперед, на цыпочках обходя алтарь.

Ее грудь сжалась. В любой момент в нее может вонзиться стрела. Будет ли больно? Будет ли это происходить в замедленном темпе? Почувствует ли она, как стрела проходит сквозь ее тело, входит в одну сторону, а затем выходит из другой?

Может быть, Лилит уже была позади нее?

Может быть, Эми уже схватили за волосы, откинули голову назад, и зазубренное лезвие ножа для стейка вот-вот начнет пилить ее шею, вырывая маленькие кусочки кожи на каждом из сотни зубцов.

Но все же она продолжала.

Ее глаза были закрыты, и она прислушивалась к любому признаку, любому намеку на то, что она вот-вот умрет.

- Она мне нравится. Она нас понимает, - наконец сказала Лилит.

- Поцелуй меня, милая, - сказал Калеб.

Эми услышала, как ноги Лилит зашагали к алтарю.

- Ты прекрасна, - сказал Калеб.

Они действительно целовались? Была ли это ловушка?

Ей показалось, что она слышит нежный влажный звук соприкосновения губ, но она не была уверена, что это просто ее уши говорят ей то, что она хочет услышать.

Но выбора у нее не было.

Эми поднялась из положения приседа, ее ноги понесли ее вперед, как туго свернутые пружины, которым наконец-то дали раскрыться. Краем глаза она увидела, что над Калебом склонилась Лилит в белом платье. Она не стала задерживаться, чтобы оценить ситуацию.

Вместо этого она побежала.

Так быстро, как только могла.

Ее взгляд остановился на двери, которую можно было различить только по тонкой щели света, пробивавшейся сквозь раму. Она смотрела на эту дверь и только на нее.

Проход в часовню стал длиннее, гораздо длиннее, чем она помнила. По спине и ногам пробежали фантомные боли, словно тело готовилось к тому, что в нее вонзятся стрелы.

Возможно, стрелы уже вонзились в нее, и только адреналин заставлял ее мышцы постоянно биться, подбрасывая одну ногу перед другой. Она была уверена, что чувствовала, как летящие стрелы проносятся мимо ее головы.

Но она продолжала бежать.

Дверь, казалось, оставалась на расстоянии от нее, как будто тоже убегала от Лилит и ее стрел. Но внезапно дверь подбежала к Эми и стала огромной в ее поле зрения. Она бросилась на нее всем весом.

Взрыв света резанул Эми по глазам. На мгновение она подумала, что это, должно быть, и есть "свет", о котором говорят, когда человек умирает. Возможно, она действительно лежала в центре прохода, изрешеченная стрелами, а ее сердце выкачивало последние унции крови на пол.

Но ее глаза начали привыкать.

Это был не рай. Это было хорошо освещенное место, соединяющее часовню с бальным залом. Фойе.

Эми бросилась прочь от двери и за пределы досягаемости стрел, которые, как она была уверена, летели в ее сторону. Она приземлилась на твердый кафельный пол. Ее руки потянулись к спине, ногам, попе. В поисках стрел. В поисках крови. Искала раны.

Ничего.

Она покрутила головой и заглянула в дверь часовни. В слабом лунном свете, проникающем сквозь витраж, она увидела Лилит в белом платье, сидящую на алтаре, на Калебе. Она не накладывала новую стрелу и даже не обращала внимания на свою ускользающую добычу.

Эми не могла понять, просто ли они целуются или занимаются сексом. Какой-то любопытный, нездоровый уголок ее сознания хотел подольше посмотреть и выяснить это, но голос быстро отступил.

Эми оттолкнулась от земли, убедила свои ноги продолжать двигаться по ней, а затем побежала.

ГЛАВА 22

Эми подумала о том, чтобы бежать обратно в спортзал. Это было последнее место, где она чувствовала себя в относительной безопасности. Но она не могла заставить себя пойти в этом направлении. Дело было не в том, что она не могла взбежать обратно по парадной лестнице, а в том, что она не хотела этого делать.

На мгновение она подумала о том, чтобы затянуть жгут и выбежать прямо через парадную дверь. Дорога шла под уклон. Может быть, ей удастся, спотыкаясь, добраться до безопасного места, прежде чем шок от потери руки заставит ее потерять сознание.

Но и это было не слишком похоже на план.

Действительно, все, чего ей хотелось, это свернуться клубочком в углу фойе и надеяться, что смерть будет быстрой и безболезненной.

Ноги продолжали двигаться, несли ее в каком-то направлении. Похоже, они не хотели останавливаться, или, по крайней мере, ее разум пытался правильно передать приказ. И вот, она пошла дальше.

Ей пришло в голову, что если она все-таки сядет, то это приведет к тому, чего ей точно не хотелось бы, - к тому, что у нее появится время пережить смерть родителей.

Образ головы ее матери, рухнувшей под тяжестью железного прута...

Kровь ее отца, вытекающая через отверстие от стрелы в его шее...

Эми сознательно не отгоняла эти мысли. Возможно, это был механизм выживания, зарытый глубоко в ее подсознании, который делал за нее эту работу. В любом случае, серый туман окутал воспоминания и унес их из ее сознания. Она подумает о них позже.

Свинцовая тяжесть, осевшая в ногах и теле, улетучилась вместе с воспоминаниями. Эми нашла в онемении новую силу. И это было приятно.

Она толкнула ближайшую дверь и вскоре обнаружила, что снова вошла в бальный зал. Болезненное любопытство овладело ею. Марико наверняка была мертва где-то здесь. Должно быть, Лилит прикончила ее, прежде чем загнать их в часовню.

Марико, конечно, была задирой. Эми всегда восхищалась ее твердостью и спокойствием. Но она не была бойцом калибра Лилит.

Очевидно, мало кто был таким.

В Лилит была жажда крови, которую Эми никогда раньше не видела. Она не могла представить, чтобы такая ненависть и черствость существовали в нормальном человеке. Это был зверь. Чудовище, закаленное в обиде.

В бальном зале, как обычно, громко играла музыка. На этот раз Фрэнк Синатра (или, может быть, Дин Мартин - Эми всегда с трудом различала их) пел о любви. Ди-джей в солнцезащитных очках покачивался в своей кабинке, проговаривая слова вместе с песней.

Эми пришлось кричать, чтобы ее голос был слышен над музыкой.

- Марико?!! - позвала она. - Марико?!!

Звук открывающейся двери заставил Эми замереть. Часть ее хотела оглядеться в поисках чего-нибудь, чего угодно, что она могла бы использовать в качестве оружия. Другая часть ее хотела найти