Сыграем в любовь? - Шарлотта У. Фарнсуорт

Стоять рядом с Саймоном, не касаясь, пока Лиза делает снимки, – неловко. Однако это все же прогресс, шаг вперед после долгого застоя.

Когда пятна от вспышки перед глазами пропадают, я смотрю в сторону основного здания. Дрю в сером костюме стоит на крыльце. Он держит руки в карманах и гордо улыбается.

Мои легкие словно стягивает, не оставляя ни грамма воздуха.

Как я хочу, чтобы он так смотрел на меня вечно!

Я приподнимаю край подола и иду к Дрю прямо через траву. Замедляюсь лишь в метре от него. Нарочито громко присвистываю, стараясь окончательно прогнать напряжение с прошлой ночи.

– Вау! Умеешь же наряжаться, Галифакс!

– Взаимно, Уильямс.

Мы глупо улыбаемся друг другу – словно влюбленные подростки перед школьным балом.

– А можно сфотографировать вас вдвоем?

Я смотрю на Лизу, а затем – на Дрю. Он кивает и подает мне руку. Я сжимаю его ладонь, сплетаюсь пальцами, а затем веду его на пирс – туда, где мы только что делали снимки всей семьей.

Глава шестнадцатая. Дрю

Я жду напитка у барной стойки и тут вижу, как Харпер поднимается из-за стола в центре. Задвигает стул на место, и он сталкивается с моим, пустым.

Я ушел к бару, чтобы взять выпить: официанты разносят лишь шампанское, а я из алкоголя люблю только пиво и виски. Исключения делаю лишь изредка – например, как на прошлой неделе, когда я пил текилу с Харпер. Ожидая заказ у стойки, я заболтался с другом Тео по университету. Теперь, глядя, как Харпер идет к микрофону для торжественной речи, я жалею, что не остался за столом.

– Ваш напиток! – Бармен ставит рядом со мной бокал янтарной жидкости.

Я благодарю его, кладу в банку для чаевых десять долларов и снова смотрю на Харпер. Одна из тонких полосок ткани, удерживающих ее платье, соскальзывает с плеча. Харпер поправляет ее и берет микрофон, касается верха пальцем, чтобы проверить, работает ли он.

Не успевает она произнести и слова, как гости замолкают. У Харпер есть такое качество – невероятная харизма, которая притягивает всеобщее внимание.

Голубые глаза осматривают присутствующих и расширяются, когда она осознаёт, что все уже готовы ее слушать. Однако она дальше скользит взглядом по толпе, выискивает кого-то. И наконец, находит меня.

И не отводит глаз.

Наши взгляды встречаются, не желая разлучаться, – и мое тело словно прошибает током. Девушка улыбается – легонько, загадочно, с пониманием. Эта улыбка – лично для меня. Сердце отчаянно колотится в груди.

– Фу-ух! – выдыхает Харпер в микрофон. – Всем добрый вечер! Как и многие, я просто обожаю выступать на публике. Поэтому очень рада, что речь Алекса была такой обстоятельной, – я успела слегка выпить и хорошенько подготовиться.

По тенту разносится смех.

– Я – Харпер. Для тех, кто со мной не знаком: Амелия – моя младшая сестра. А если вы и Амелию не знаете, то она сегодня вся в белом.

Харпер переводит взгляд налево – туда, где сидят невеста и жених. Амелия внимательно смотрит на Харпер – чуть наклонилась вперед, подпирает подбородок рукой. В ее взгляде читается такое неподдельное восхищение, что я не понимаю, как Харпер не замечает его.

Полагаю, она и понятия не имеет, сколько значит для младшей сестры.

– Амелия – моя младшая сестра, – повторяет Харпер. – Однако мы всегда были словно одного возраста. У нас два года разницы, а я до своих четырех лет ничего и не помню. Я не знаю, каково было жить без Амелии: она будто всегда была со мной. С раннего детства, когда мы вместе играли на качелях на заднем дворе и отрезали куклам волосы, а потом ждали, когда те снова отрастут.

Детский сад, средняя, старшая школа – и там Амелия была рядом. И я так этому рада! Потому что… если вы вдруг не знаете, Амелия – перфекционист. Сколько бы дел на нее ни навалилось, она справляется со всем. Встречи студсовета, совмещение юридической практики с планированием свадьбы – для нее это будто легче легкого. У Амелии в жизни все всегда было по полочкам. Она каждую четверть попадала на школьную Доску почета… а я тем временем подделывала подпись мамы под замечаниями о невыполненной домашке!

По столам проходит еще одна волна хохота.

– Амелия помнила все праздники и дни рождения. И когда дарила кому-то подарок, обязательно вписывала в открытку и мое имя – даже если я понятия не имела, что в коробке. В старших классах она прикрывала меня, когда я убегала гулять поздней ночью, – при условии, что утром я довезу ее в школу на машине и ей не придется ждать автобус.

В год, когда Амелия поступила на юридический, мы обе приехали домой на Рождество. Она была такой веселой – вот я и усомнилась, что дело действительно в правонарушениях, контрактах и гражданском судопроизводстве. Спросила ее, не влюбилась ли она в кого. Амелия ответила, что в ее группе по имущественному праву учится милый парень, но они «просто друзья». – Харпер с улыбкой указывает бокалом шампанского на Тео. – Так что поздравляю тебя с выходом из френдзоны, мой новоиспеченный зять!

Алекс шутливо бьет Тео по плечу, и огромный тент вновь наполняется смехом.

– Я всегда восхищалась тобой, Амелия, – продолжает Харпер. – Твоей силой, упорством, заботой о близких. Думаю, достойных тебя людей не существует, – и все же я так рада, что ты нашла Тео. Знаю: вас ждет счастье до конца дней, и быть при этом рядом – большая честь. А еще…

Тут голос Харпер впервые за всю речь сбивается, наполняется печалью.

– …будь сегодня с нами папа, он бы улыбался сильнее всех. Он бы так гордился тобой, радовался за тебя. Был в восторге оттого, что новая глава твоей жизни начинается здесь. Представляю, как он бы сейчас плыл на том желтом каноэ, которое всегда грозилось перевернуться, и вытирал глаза белым платком, – маме он врал, что часто его стирает.

Голубые глаза Харпер осматривают притихшую толпу, а потом находят мои. Она поднимает бокал:

– За Амелию и Тео!

– За Амелию и Тео! – эхом повторяют все.

Харпер улыбается и возвращает микрофон на стойку. Музыканты вновь начинают играть какую-то попсовую мелодию, которая звучит отдаленно знакомо.

Я не свожу взгляд с Харпер. К ней подходит Амелия и говорит что-то – Харпер вновь улыбается и пожимает плечами. Следующий за своей женой – Тео. Он идет к Харпер и