Клятва похоти и ярости - Лорен П. Ловелл

и хриплым голосом, ее взгляд блуждал по Джио, когда он отодвинулся от меня и сел за стол.

Очевидно, она здесь работала, и если еще не трахалась с ним, то хотела бы. Почему меня это так задело? Он был великолепен. Конечно, она хотела его трахнуть. И она была горячей штучкой, так что он, вероятно, воспользовался ей. Есть девушки, с которыми я трахаюсь, а теперь есть девушка, на которой я женюсь. Была ли она одной из тех девушек, которых он трахал? Интересно, заставил ли он ее умолять об этом? Не похоже, что ему пришлось бы это делать. Наказывал ли он ее? Привязывал ли к кровати и шлепал ли?

— Не сейчас, Лейла. — Он взял напиток, едва удостоив ее взглядом.

— Это важно, Джио.

Не Джованни, а Джио. Имя, которое он требовал, чтобы я использовала только тогда, когда заставлял меня ласкать себя для него. В моем нутре зашевелилось что-то злобное, и я сглотнула.

— Ну, тогда говори.

Женщина многозначительно посмотрела на меня.

— Ты можешь обсуждать дела в присутствии Эмилии.

Я была уверена, что она хотела обсуждать не дела.

Я хотела показать ей средний палец. Левой рукой. Не то чтобы она могла не заметить массивный камень, который, по его настоянию, я надевала всякий раз, когда выходила из пентхауса. Это было глупо. Мне было все равно, что делал Джио и с кем он трахался, но, очевидно, мне было все равно, потому что я оказалась за его стулом. Моя левая рука опустилась ему на плечо, прежде чем скользнуть вниз по груди… Взгляд Лейлы прожег мой, и я подавила ухмылку, когда в ее красивых карих глазах вспыхнул гнев.

— Все в порядке, — сказала я, изображая уверенность, которой на самом деле не чувствовала. — Я пойду выпью. — Я произнесла эти слова, но какая-то мелочная, но неуверенная часть меня хотела, чтобы Джио остановил меня, выбрал меня. Но для чего? Потому что все это время я пыталась заставить его сделать что угодно, только не выбирать меня. Боже, мне нужно было остановиться, уйти отсюда и позволить ей трахнуть его. Но я не могла.

Я наклонилась и завладела его губами, чисто для виду, просто чтобы донести суть до этой сучки, прежде чем уйти. Прежде чем я смогла отстраниться, он схватил меня за подбородок, превратив поцелуй из чего-то целомудренного в нечто совсем… иное. Зубы скользнули по моей нижней губе, его язык нашел мой. Мой разум мгновенно затуманился, и я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме его губ, его прикосновений, обжигающих мою кожу.

— Лейла, уходи, — рявкнул он.

Я хотела увидеть тот разъяренный взгляд, который, я была уверена, должен был быть у нее прямо сейчас, но он не отпускал меня, и я не могла отвести взгляд от этих глаз, которые казались бесконечными глубинами самого синего океана. На секунду зазвучала музыка, прежде чем дверь захлопнулась, снова перекрывая все звуки. Я начала вырываться, но он дернул меня вперед, заставляя оседлать его бедра.

— О, нет. Ты не убежишь после этого маленького представления. — Он обхватил меня сзади за шею, прижимая к себе.

— Какое представление?

Он усмехнулся и запустил пальцы в мои волосы, нежно притягивая мою голову в сторону.

— Ты точно знаешь какое. — Теплое дыхание коснулось моего горла раньше, чем это сделали его губы. — Ты такая сексуальная, когда ревнуешь, принцесса. — Его губы опустились ниже, а язык время от времени проводил по моей коже, вызывая покалывание.

— Я не ревную.

— Значит, тебе все равно, если я позволю тебе сходить за выпивкой, пока я позову Лейлу отсосать мне?

Эта мысль привела меня в иррациональную ярость, мне захотелось пнуть его под дых и выцарапать ей глаза. Какого черта? Это было неправильно, и осознание этого вывело меня из того возбужденного похотью транса, в который он меня ввел.

— Я… — я попыталась слезть с его колен, но он не позволил мне. — Мы должны…

— Шшш, все в порядке, крошка. — Он погладил меня по щеке, как будто я была каким-то испуганным диким животным.

— Это не…

— Да, это так. — Он обхватил мое лицо обеими руками, заставляя меня посмотреть на него, но я не хотела этого делать.

Я не хотела, чтобы он был свидетелем этого… Что мне не все равно, что я хотела, чтобы мужчина, который выменял меня, как собственность, хотел меня и только меня, даже когда я не могла дать ему ничего от себя.

Его большие пальцы погладили мои щеки.

— Я бы убил любого мужчину, с которым ты трахалась, только за то, что он прикоснулся к тебе.

— Это… — Психопатично? Безумно? Невероятно сексуально? Черт.

— Я знаю, и мне все равно. Я теряю рассудок, когда дело касается тебя.

Я встретила его непреклонный взгляд, такой уверенный в себе.

— Ты знаешь меня всего неделю, Джио.

— Вот именно. Мне страшно подумать, каким неустойчивым я стану через несколько недель. — Он взял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Или месяцев. — Еще один поцелуй. — Лет. — И еще. — Перестань пытаться объяснить это рационально, Эмилия. Это не так. Ты сражаешься ради борьбы.

Был ли он прав? Я чувствовала, что половину времени сражаюсь сама с собой и только причиняю себе вред в процессе. Я просто не могла остановиться…

— Я не хотела… Просто… — Я вздохнула, сосредоточившись на точке за его плечом, чтобы не смотреть на него, когда проявлю слабость. — Она смотрела на тебя как… — Черт, я даже не могла произнести это вслух.

— Как будто она могла заполучить меня.

Я кивнула, и он прижался губами к моим губам, уговаривая, выпытывая у меня то, что мое тело хотело предложить, в то время как разум отказывался сдаваться. Этот поцелуй сказал, что я принадлежу ему, что я особенная, и впервые в жизни я хотела быть особенной. Для кого-нибудь. Для него. Я обнаружила, что придвигаюсь ближе, пока его твердое тело не уперлось мне между ног.

— Я ей не достаюсь. — Еще один поцелуй. — Если хоть один мужчина хотя бы раз посмотрит на тебя не так, как надо, крошка, я выцарапаю ему глаза.

Блять. Мне нужно было вспомнить, почему это была плохая идея. Завтра.

Он схватил меня за бедра обеими руками, прижимая к себе так, что мое тело покрылось мурашками.

— Если кто-то думает, что может быть с тобой, я обязательно напомню ему, с кем именно ты должна быть. — С кем, а не для кого — я не упустила разницу.

— Джио, — выдохнула я, когда он прижался ко мне. Мои бедра двигались сами по