Клятва похоти и ярости - Лорен П. Ловелл

и легкое подергивание глаз скрыть не удалось. Это был человек, который чувствовал, что ему что-то причитается.

— Теперь мы можем вернуться к делу?

— Да. — Серхио выпрямился. — Я хочу нанести удар по банде скоординированной атакой через несколько дней. Они убили моих людей, и я не сомневаюсь, что в ближайшие дни они убьют еще больше — твоих и моих. Давай нанесем им сильный удар.

Это был путь, по которому я не хотел идти, но я не собирался отказывать Серхио в его жажде крови. Неро предложил тот же план. Разница в том, что лицом всего этого будет Компания, а не мы.

— Отлично. Джексон проработает все детали.

Серхио поднялся на ноги.

— Я собираюсь оставить Маттео в Нью-Йорке для поддержания связи. Я верю, что в твоем городе он будет в безопасности. — Это был многозначительный комментарий.

Я перевел взгляд с Серхио на Эмилию. В Маттео Романо было что-то такое, что пугало ее. Мог ли я обещать ему безопасность? Технически, это я начал с Шейна О'Хара, так что у меня не было особого выбора.

— Никто его не убьет. — Это было самое большее, что я мог предложить.

Я поставил Эмилию на ноги рядом с собой и пожал руку Серхио, снова проигнорировав Романо. Мужчина просил перерезать ему яремную вену. Эмилия не попрощалась ни с кем из них.

Как только мы скрылись из виду за их столиком, она выскользнула из моих объятий и практически побежала к выходу. Оказавшись на улице, она отодвинулась от меня и на минуту подняла лицо к небу.

— Эмилия. — Я коснулся ее руки, и она вздрогнула. — Поговори со мной, крошка.

— Нам не о чем говорить. — Она направилась через дорогу к машине.

В одном я был уверен: нам было о чем поговорить, черт возьми, потому что девушка, которая молча просидела всю встречу, была не тем человеком, с которым я провел последнюю неделю.

Поездка домой прошла в тишине, в которой каждый вздох казался зловещим. Эмилия была так погружена в свои мысли, что с таким же успехом могла находиться на другом континенте, и я знал, что это как-то связано с Романо. То, как она на него отреагировала… Мне было интересно, что он с ней сделал, но это был темный и опасный путь. Такой, который привел бы к тому, что я нарушил бы свое слово, данное Серхио.

Я позволил ей молчать, пока мы не возвращались домой. Но на этом все. После вчерашнего вечера я понял, что моего маленького котенка нужно подталкивать. Эмилия никогда бы не пришла ко мне по доброй воле. Но она хотела. О, как же она хотела. Однако ничто в этом мире не могло удержать ее от меня, даже ее гордость. Эмилия была на грани срыва, поэтому я подталкивал ее и собирал осколки обратно, когда это случалось.

* * *

Когда мы вернулись домой, Эмилия казалась потерянной и рассеянной, она задержалась в проходе между дверью и кухней.

Я протянул ей стакан воды.

— Выпей.

Она сделала, как ей было сказано.

Я поставил пустой стакан на стойку, прежде чем убрать волосы с ее лица.

— Иди, ложись в мою постель, крошка. Мне нужно сделать пару звонков. — Я прижался губами к ее лбу, и она наклонилась ко мне, положив ладони мне на грудь. Я не мог отрицать, что какая-то часть меня любила ее нежное принятие, но я также был обеспокоен, потому что, даже будучи самой слабой, Эмилия всегда сопротивлялась мне.

Я пошел в свой кабинет и позвонил Неро, затем Джексону. Когда я закончил, было уже далеко за полночь. Я мог бы пойти и поспать в одной из свободных комнат. Мне следовало это сделать, но я этого не сделал.

Эмилия лежала на боку в моей кровати, свернувшись калачиком, и казалась такой маленькой и хрупкой. На ней все еще было платье, волосы наполовину заколоты. Когда я подошел к ней с рубашкой в руке, ее остекленевшие глаза не отрывались от города за окнами.

— Сядь.

Она повиновалась, как робот, которым управляют. Я снял с нее платье, прежде чем надеть через голову рубашку. Она была такой кроткой, что я даже не мог насладиться ее видом в кружевном нижнем белье.

— Эмилия, — я притянул ее к себе. Она моргнула, и одинокая слезинка скатилась по ее щеке. — Поговори со мной.

Ее рот открылся, затем закрылся.

— Зачем? Мы не друзья, Джио.

О, мы были чем-то большим, чем друзьями.

— Нам не обязательно быть врагами.

— Я думаю, что да. — Ее слова прозвучали прерывистым шепотом. Ей нужно было, чтобы мы были врагами, потому что в тот момент, когда она впустила меня, мы оба знали, что я полностью поглощу ее.

— Я тебе не враг, Эмилия, и если бы ты действительно так думала, то не оказалась бы в моей постели.

Она опустила взгляд на простыни, как будто осознав правоту моих слов.

— Итак, скажи мне, кто для тебя Маттео Романо? И насколько сильно мне нужно заставить его страдать прежде, чем убить?

Она издала смешок, который больше походил на рыдание. Пролилось еще больше слез, и я увидел, как она сломалась. Стены, о которые я бился снова и снова, треснули, как будто были сделаны всего лишь из песка.

— Не плачь, крошка.

Я лег на кровать, полностью одетый, и прижал ее дрожащее тело к своей груди. Слезы пропитали мою рубашку и кожу во второй раз за несколько дней. И я хотел этого — каждой слезинки, каждого кусочка боли, каждого страха, которые жили в ее голове. Эти слезы были как клеймо ее боли, как будто она вытатуировала себя на моей проклятой душе. Я погладил ее по волосам, не ожидая, что она действительно заговорит.

— Он — мое наказание, — прошептала она, — если я не выйду за тебя замуж.

Конечно. Серхио знал, что на нее нужно будет давить, чтобы она согласилась.

— Серхио угрожал тебе Маттео?

— Я сказала ему, что он не может заставить меня давать клятвы этому мужчине. — Она сжала в кулаке мою рубашку. — У меня был выбор: вести себя как настоящая принцесса и выйти за тебя замуж, или он отдаст меня Маттео. В качестве его шлюхи.

Я крепче сжал ее талию, представив себе все способы, которыми мог бы убить их обоих. Так много сломанных костей, так много крови. Но не только они сделали это с ней, и впервые за целую вечность я почувствовал вину, настоящую вину.

— Что Маттео с тобой сделал? — Я изо всех сил