Мы – люди! - Владимир Подольский

— Приветствую, генерал! Ну докладывай!

Хотя подсознательно я ожидал большего запаздывания сигнала, но оно оказалось не более чем с лунной орбиты.

— Здравия желаю, Юрий Антонович! В общем – нашли, но содержимое трюмов кто-то изъял до нас.

Я сделал паузу на задержку сигнала и осмысление сказанного. Спиридонов же ответил так:

— Принято! Вот незадача! Так что, возвращаетесь?

— Думаю, ещё рано. Подробности в докладе, который сейчас пересылается, а своими словами – обнаружили зацепку, автограф похитителей который может прояснить ситуацию.

— Автограф?

— Схему некоего маршрута, который, как мы считаем, нужно пройти.

— Ага, ага… Я не тебе, генерал, просто уже читаю твой доклад, с конца, правда… В общем, ясно! Глазастые у тебя ребята, поощри своей властью, а по возвращении… Посмотрим, в общем по результатам. Принято?

— Принято, Юрий Антонович!

— Хорошо. Я тебя задержу ненадолго, разошлю своему штабу твой доклад, выслушаю предложения… Вот уже послал. Но ты готовься лететь, куда собрался, дождись только моего подтверждения. Можешь пока экипажам устроить разговоры с Землёй… Нет? Это я своему компу… Он говорит, канал слишком плохой.

— Так точно. Канал еле держится.

— Ну, в следующий раз! Твоей-то привет передавать? Или соединить?

— Не нужно, а привет передай. Скажи, всё нормально у меня, скоро прилечу.

— Передам, передам! Вот Куприянов услышал, что ты на связи, тоже примчался.

— Серёже привет.

— И тебе от него. Я распорядился, вам послали дайджест последних новостей. Ознакомьтесь, много интересного. И на Маркизе и тут на Земле. Базу «квакушек» в Антарктиде нашли и разгромили, вот… Потерь нет. Что характерно, все пленные Лягушки слёзно просят не выдавать их на родину. Принято?

— Сурово там! И куда их теперь?

— Не наша проблема, не военных то есть, пусть дипломаты думают. Скорее всего, переправим на «крабовый» Курорт, а те пусть решают. Кстати, они открыли посольство, тоже новость. Всё, есть подтверждения от моих штабных, как я и говорил. Ни возражений, ни особых мнений. Приказ у тебя в компе. Чистого Космоса!

«Блистающая приближалась, но уже несколько поколений никто её не боялся. Просто она была включена в расчёты, её угрозы стали привычны. С самого детства жители планеты знали, что они будут строить, когда вырастут. Если не для себя, то для своих детей, внуков и правнуков. Для бесконечной череды потомков, которые вспомнят их добрым словом.

И вот уже величественные Установки поднялись на полюсах планеты. По расчётам они должны были проработать много восьмёрок веков (шестидесятичетырёхлетий), прежде чем потребуют ремонта. Многократное резервирование позволяло производить такие ремонты, не прекращая обогрева планеты.

Приблизившаяся звезда уже заметно искажала своим тяготением орбиты планет нашего зелёного «…» (солнца), Установки были испытаны и уже работали на «…» (холостом ходу?) а нашим предкам всё не верилось, что обычной жизни пришёл конец, казалось, что «…» (?) Но неумолимые законы гравитации сделали своё дело, к сожалению, в точном соответствии с расчётами астрономов. Орбиты планет Системы на глазах меняли свою конфигурацию, из круговых они становились эллиптическими, а незваная гостья всё приближалась. В итоге, некоторые планеты и вовсе устремились по гиперболам прочь от «…» (солнца) в том числе и наша «…»

Уже давно не было ночи. Почти всю ночь планету освещал постоянно растущий в размерах голубой диск Блистающей. Хотя эта картина была знакома нашим предкам по бесчисленным «…» (видео реконструкциям?) всё равно они выходили посмотреть в лицо убийце уходящей мирной размеренной и счастливой жизни. А злая «…» (радиация?) Блистающей в отместку обжигала смельчакам кожу и опаляла шерсть.

От её света погибли бы и растения и животные на всей планете, но учёные и инженеры предусмотрели и это. Установки были запущены в особый режим, и на много дней небо всей планеты оказалось закрыто многослойным облачным покровом. Буйство смертельного «…» (излучения?) сменилось сумерками и лёгким дождиком, и только с орбитальных станций их экипажи продолжали докладывать о творящихся в Системе изменениях. Когда же экранировку отключили, Блистающая уже удалилась на безопасное расстояние. Но и наше «…» (солнце) тоже было уже далеко. Теперь их можно было видеть одновременно, нашу мирную зелёную звезду и полыхающую неистовым светом голубую».

— Эй, дядя Белоголовый!

— Слышу, слышу!

Ещё не совсем проснувшись, я соскочил, а точнее чуть не упал с насеста, задев головой полку, уставленную посудой. Глиняная миска полетела, было, в последний путь, но я уже сориентировался между сном и явью, поймал её около самого пола и поставил обратно. Какая она ни дешёвая, а денег стоит. Откинул плетёную дверь. Перед ней приплясывал от нетерпения и рвущейся наружу молодой энергии новый посыльный барона – юноша с едва сформировавшимся гребешком. Как же его зовут? Ведь помнил! Неужели возрастное? Парень торопливо кивнул мне в знак приветствия:

— Дядя Белоголовый, хозяин зовёт!

Я мотнул гребнем в ответ, мол «понял!»

— Тогда я побежал! — радостно гаркнул Попрыгун – ага, вспомнил! — развернулся на месте и помчался по тропинке в деревню.

Хороший мальчик, весёлый и вежливый. Не била его ещё жизнь. Я и сам такой был.

«Хозяин»! Долго не мог привыкнуть, что у меня теперь есть хозяин. Конечно, тут в Лесном поясе всё не так, как в Степях, где не смеешь даже никуда пойти из деревни, не уведомив барона. Там тебе прикажут и что делать и что сеять. И отберут в итоге половину урожая. И на ком жениться и за кого детей отдать – всё прикажут, и не ослушаешься. А перейти к другому хозяину трудно, а если есть семья, то и невозможно. Тут-то благодать! Делай, что хочешь. Подати, правда, всё равно… Но терпимые, не то, что в Степях. Да и то дело: попробовал бы тутошний барон ощипывать своих подданных, как каких-нибудь селян? Лес, он большой! Снялись всей деревней, и ищи их! Поэтому среди лесных баронов особо жадных мало: не выживают такие без подданных.

Я, когда решил тут обосноваться, пошёл поневоле знакомиться с местным. Полагалось спросить у него разрешения. Тот оказался вполне приличным разумным, бывшим военным, как и я. Только у него хватило проволоки, чтобы уходя в отставку купить себе пару деревень, а у меня, если только драную попону подвязать? Далёко остался мой тугой моточек и глубоко, на самом дне Кипящего Озера, не донырнёшь. Да и где нырять? Учителя знают!

Впрочем, нужно идти. Я взъерошил перья, встряхнулся, накинул чистую попону, прихлопнул дверь и, не больно-то поспешая, отправился по следам Попрыгуна. Как ни благожелательно ко мне относится Пёстрый, всё же злить его не следует: зачем-то ведь звал? Тогда при первой встрече мы договорились, что за подати он будет считать долю моей охотничьей добычи. Даже не договорились какую, поэтому я отношу ему треть, а то и половину, если много добуду. А иногда не хожу, а просто прошу отнести мясо попавшегося по дороге мальчишку или девчонку. Пёстрый, вроде доволен, иногда приглашает на обед. А на Новогодие – всегда! Скучно ему с лесовиками, которые даже степи в глаза не видели, и уж, конечно в воинском строю не стояли, не рубились с врагами. А я, если и не равный по положению, зато всё понимаю, и что такое пороховые трубки мне объяснять не нужно. А всё равно – барон! Кажется, я догадался, зачем он меня зовёт. Если правильно, то полезно будет старые кости размять, год уже никуда не ездил.

Окна моей бревенчатки выходят на солнце, я специально так построил, чтобы в комнате всегда светло было. А захочу темноты – закрою ставнями. Вообще, люблю погреть старые кости. Кажется, это после того похода в Ледяное полушарие, когда мы…

Тропинка бежит между деревьями, метнётся то вправо, то влево, но сохраняет общее направление тоже на солнце. Только тут не поляна, где я живу, где мой дом, огород. Тут солнышко за деревьями. Лес кончается, теперь спуск, ласковое солнце снова обнимает меня своими лучами, прогревает даже сквозь накидку. Зря я её надел, тепло. Ветер с ледника стих и дождя тоже не ожидается. Но – привычка.

Сначала я хотел строиться как раз тут, над спуском с горки. Но потом решил всё, же подальше в лесу. Облюбовал полянку и теперь не жалею. Там и ручей протекает и ветра меньше, а солнце такое же крупное и жаркое, как очаг. Тут в Лесном поясе оно висит низко над горизонтом, на него можно смотреть и почти не щуриться. А в Степях повыше, там оно ещё горячее, но такое, же красное. Если идти к нему, то оно постепенно поднимается в зенит и выжигает всё вокруг. Начинается пустыня. Это по рассказам, что я слышал от бывалых, сам туда не ходил.

Немногие видели, как солнце вообще скрывается за горизонтом. Для этого нужно попасть в Ледяное полушарие, а туда без нужды никто не ходит. Идти нужно прочь от солнца, леса станут постепенно низкорослыми, хилыми, а потом и вовсе кончатся. Начнутся бескрайние холодные болота. Солнце будет спускаться всё ниже, а когда оно и вовсе зайдёт за горизонт, тут и Ледяное полушарие. Вот где холода, так холода! Сколько попон не надевай, всё равно продувает. Небо там тёмное, зато видны звёзды. Это называется ночь.