Маньяками не рождаются - Анна Маяская

Василий после встречи с Верой точно получил выстрел в сердце. Он до сих пор не смог забыть её. То, что она несчастлива в своей семейной жизни было очевидно.

— Ей некуда деваться, — подумал он. — Столько пережила, теперь неурядицы, как личность не состоялась.

Он вспомнил время, связанное с похищением сына и теми тремя годами жизни в аду домашней тюрьмы для неё, развод, новое замужество, дочь. Она не выглядит женщиной счастливой. Скорее какой-то потерянной. Жаль что не удалось поговорить. В отделении его ждала новость: позвонили из пригорода и сказали, что видели парня, похожего на Хана, которого разыскивает милиция. Приехали к звонившему. Это был сосед Павла по даче, неугомонный старик.

— Проходите, пожалуйста, — предложил он гостям. — Я вчера глянул в окно, а у ворот дома напротив стоит мужчина, черненький, красивый, с гибкой фигурой. Прямо копия с протокола, так похож на того, кого вы ищете.

— Хозяин дачи объявился?

— Нет. Тут иногда приезжает женщина с мужчиной, но она лет под пятьдесят, хоть и размалёвана, с ней ханурик помоложе. Они бывают несколько часов, иногда остаются на ночь. Больше никого.

— А тот, похожий на Хана, заходил в дом?

— Нет, покрутился и сел в машину. Там находилась молодая женщина, на Шехерезаду похожая. Брови дугой.

— Номер помните?

— Такси? Конечно.

Въедливый сосед полез в стол и достал бумажку с номером такси.

— Вы в следующий раз нам позвоните, когда дама с гостем приедет сюда.

— Обязательно.

Таксиста, молодого парня нашли быстро. Он долго отнекивался, но ехать в отдел не захотел и сказал, что такую парочку высадил возле гостиницы «Центральной». На фотографии он Хана признал не совсем, заявив:

— Может и он, кто их разберет, я не присматривался к нему.

— А женщина?

— На ней была шляпа с полями, прикрывавшими лицо. Её я совсем не рассмотрел.

Ясно было одно, Хан поработал со свидетелем или же был в парике, с наклеенной бородой, и тёмных очках.

— Нужно установить за домом слежку.

— Где мы людей возьмем?

— Остается контакт с Холмсом по соседству.

Милицейские будни шли своим обычным ходом. Преступление. Раскрытие (не всегда), тренировки в спортзале. Личного времени было мало, но когда оно находилось Василий не знал куда его девать — это свободное время. Он прекрасно чувствовал себя пока был занят, малейшее высвобождение начинало испытывать его подлой памятью, обязательно подкидывающей как нарочно воспоминания, от которых он бежал прочь. Сегодня он ехал к отцу на помощь. Дача находилась в пятнадцати километрах от города и он быстро домчался. Мать была там с вечера. Василий вошел в калитку и увидел мальчика, вернее подростка с волевым выражением лица. Одет он был в шорты и майку. На голове белая отцовская кепка.

— Здравствуй, тезка, — приветствовал он гостя.

— Здравствуйте, — ответил Василий и протянул ему загорелую руку.

— Мы с тобой заочно знакомы, а сегодня только встретиться удалось.

— Ваша занятость похвальна. Только праздный человек способен на плохие поступки.

— Твоя теория?

— Общая. Выводы из наблюдений. Вы надолго, Василий Андреевич, — спросил его гость.

— Зови меня Василием.

— Хорошо. Вы еще молоды и это не будет фамильярностью.

Прошли в дом. Анна Ильинична хлопотала вокруг стола, спешила с обедом.

— Я помогу вам, — Василёк подошёл к ней, взял в руки картофель и нож.

— Я сама, — запротестовала женщина.

— А это вы зря, — рассудил парнишка. — Трое мужчин, голодных и одна женщина, которая совсем не обязана одна готовить обед.

— Ничего. Я успеваю. Уже всё варится.

— Да? Хорошо.

Они с Василием отправились к деревьям, где были привязаны гамаки. Там же стоял маленький столик под увитой виноградом крышей. Гамаки помимо деревьев были закреплены с угла к стойке крыши. Уютно покачиваясь, Василёк сказал:

— Тут так же мирно и красиво как было у нас в лесу.

— Ты помнишь это?

— Мои приёмные родители не дали мне забыть всего, что я должен был запомнить. Мы ежедневно прокручивали, как сказку перед сном, мои воспоминания и это прочно укрепилось в памяти. Как таблица умножения или алфавит. Я прекрасно помню все образы, может быть они несколько видоизменены, но я уверен, очутись я там снова, сразу узнал бы всех. Их невозможно забыть. Что-то очень чистое, далёкое, словно пришло ко мне сегодня вновь. Это ваш сад так подействовал на мое воображение. Я раскис, как кисейная барышня.

— У каждого есть слабые места.

— Даже у таких как вы, закаленных оперуполномоченных уголовного розыска?

— Все мы люди, — вздохнул Василий.

— Можно вас спросить?

— Конечно. Только не вас, а тебя.

— Хорошо тебя. Вы хорошо искали своего пропавшего сына?

— Хорошо. До сих пор ищу. Видимо тот, кто его похитил, слишком крепко подготовился к этому варварству.

— А вы не, я имею ввиду вашу семью, не пытались дать обстоятельный материал в газете? Центральной, так как тот, кто это сделал не может держать теперь уже большого мальчика здесь, в городе?

— Нет. Было много шумихи сразу после совершения дикого преступления, телевидение, газеты были подключены в течении длительного времени, но никаких новостей о пропавшем похитителе мы не узнали.

— Это было в масштабе города?

— И области тоже.

— И все-таки нужно было подключить прессу центральную.

— У нас даже фотографии сына не было. Ему исполнилось всего два дня.

— Извини, а почему расстался с женой?

— Это слишком деликатная область и тебе не понять…

— К сожалению, мне пришлось постигать всё самому. Я в свои годы уже изучаю психологию, пытаюсь найти оправдание поступку моих родителей, если они живы.

— Мне приходится встречаться с мерзостями жизни по работе.

— А мне по самой жизни. Накормить и обуть человека, дать ему одежду — это так мало. Человек рождён жить в обществе, но не в толпе. Когда вокруг тебя много людей, но ты конкретно никому не нужен — это очень плохо. Безразличие к твоему горю или радости делает человека замкнутым, достает из глубин души все пороки. Наши многие ребята озлоблены, ненавидят всех подряд, попадают в тюрьму, а им всего-то нужно было обычное человеческое тепло. Крайне необходимо, чтобы вечером кто-то подошёл к твоей постели и пожелал «Спокойной ночи». Мне редко приходилось оставаться наедине со своими мыслями. Повезло, что был дед Роман и окружающие нас люди, потом люди, которых я считал своими родителями. Демьян — вундеркинд превратил меня в достойного ученика. Всеми знаниями я обязан только ему. Моими учителями были книги. Не чтение без разбора, а постоянная подборка нужной литературы для меня Демьяном. Мы с ним обсуждали классику, говорили о политике, учили естествознание и физику. Он выучил меня грамоте. По видимому есть истина в непререкаемой фразе — «Пути Господни неисповедимы». Сейчас мне встретились вы. Ваша семья для меня — как глоток свежей воды в зной. Я припоминаю родники деда Романа. Так вот вы все для меня такой родник.

Василий слушал исповедь мальчика и молчал. Ему было жаль этого прекрасного парня. Нужно будет немедленно начать поиски его родителей. Может быть они живы, или есть кто-то из родственников, тем более, что Вася помнит многие факты своей биографии. Помнит фамилию приемных людей, которых правда уже, вероятно нет в живых, иначе бы он не оказался снова в детском доме.

— Обед готов! — прозвучал голос Анны Ильиничны.

Они встали и пошли, двое мужчин, каждый со своими мыслями, которые сходились в одном: судьбе Василька.

Обед был превосходным. Семья редко бывала в полном составе и Анна Ильинична светилась от счастья. Мужчины и старые и малые уплетали салат, борщ, жаркое, приготовленное так как его любит сын.

— Ого, жаркое, — проговорил Василёк. — Я люблю его, но у нас не готовят такие блюда. Это моя приёмная мама баловала нас.

— Я тоже, — с полным ртом отвечал Василий. — Я тоже люблю его. Мама готовит особенно вкусно.

— Расхвалили, смотрите, испорчусь и разучусь готовить.

Пили вишневый компот. Анна Ильинична смотрела на подружившихся сына и мальчика и думала, что её внук сейчас где-то тоже может быть находится у людей и те его угощают. Андрей Иванович предложил порыбачить.

— Тут недалеко пруд есть. Его скоро собираются приватизировать, но мы пока успеем наловить рыбы на уху.

— А я не умею рыбачить, — признался Василек. — Никогда на рыбалке не был.

— Вот и узнаешь, что это такое. Пойдешь?

— Конечно. «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».

— У тебя на всё есть в ответе пословица или поговорка, — заметила Анна Ильинична.

— Русский язык могуч своим многообразием. У многих слов несколько смыслов, оттенков и поэтому он считается самым гибким языком в мире.