Жестокие духи - Кэт Чо

жареной еды, типичной для парков развлечений. Или, может быть, смех, витающий в воздухе, звенящий вокруг нее. Она даже не исключала, что это из-за ее спутника. Она не станет, как маленький ребенок, отрицать, что ей начинает нравиться компания Чуну.

Сомин обхватила рукой столб и позволила ногам нести ее вперед. Она бы обошла карусель по кругу, если бы Чуну не поймал ее. Он наклонился вперед, так что их глаза оказались на одном уровне, а носы соприкоснулись.

– То, что я не против твоих «избиений», о многом говорит. Интересно, что в тебе такого, – пробормотал он.

Она непроизвольно согнула руки.

– Почему я позволяю тебе издеваться надо мной? Почему торчу с тобой? – Чуну задумался.

– Может быть, ты втайне мазохист? – выдохнула Сомин дрожащим голосом.

Ей показалось, что мир закружился, а потом она поняла, что карусель тронулась, и вокруг них завертелся парк развлечений. Включились огни, засветив лица других посетителей. Сомин услышала восторженный визг ребенка с другой стороны карусели и подумала: «Понимаю, что ты чувствуешь, малыш. Это потрясающе».

Чуну наклонился вперед, и Сомин в предвкушении закрыла глаза. Но, вместо того чтобы поцеловать ее, он прошептал ей на ухо:

– Может быть, рядом с тобой я забываю о своей боли.

Он прикоснулся губами к ее шее. Сомин откинула голову назад, поощряя его, и почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке. Он победил, и он это знал.

Сомин посетила мимолетная мысль, что нельзя так себя вести. Они же в общественном месте. Вокруг маленькие дети. Но, как бы она ни старалась, ей было все равно.

Сомин обвила руками шею Чуну, прижимаясь губами к его губам.

Она снова почувствовала, как он улыбается, когда крепче обнял ее, удерживая на месте. Но ей все равно казалось, что она крутится все быстрее. Как будто ее тело было волчком, танцующим на неровной поверхности. Она бы упала, если бы Чуну не прижимал ее к себе. Затем он отодвинулся, ловя ее взгляд. Она приподнялась на цыпочки, желая большего. Он усмехнулся.

– Поездка окончена. Не думаю, что нас снова пустят сюда после шоу, которое мы устроили.

Его взгляд скользнул в сторону, и Сомин посмотрела следом. Она увидела группу недовольных родителей, торопливо уводящих детей.

Со стоном смущения она высвободилась из его объятий и бросилась с карусели. Она даже не взглянула на оператора аттракциона.

– Не волнуйся, – успокоил ее Чуну, обнимая за плечи. – Это такой обряд посвящения – будучи подростком, привести в ужас парочку родителей.

Сомин покачала головой и спросила:

– Куда теперь?

34

За всю свою жизнь – а жил он достаточно долго – Чуну никогда ни о чем не сожалел.

Как только аттракцион остановился, он соскочил с фальшивого пиратского корабля и протиснулся сквозь толпу к выходу. Направившись прямиком к ближайшему мусорному баку, он наклонился над ним и распрощался с завтраком.

Проходившие мимо дети завизжали. Никогда в жизни Чуну не испытывал большего позора.

– О, бедный малыш, – пожалела его подошедшая Сомин. В ее голосе звучала насмешка, и Чуну поклялся, что отомстит. Так или иначе.

– Зря я дал тебе уговорить меня сесть в эту машину смерти.

– Клянусь, я не знала, что ты так подвержен морской болезни.

Чуну попытался выпрямиться, но у него скрутило живот, и он тяжело оперся на мусорное ведро. Прищурившись, он уставился на Сомин, молча предупреждая: ну же, только попробуй рассмеяться.

– А тебе, смотрю, очень нравится смотреть, как я страдаю.

– Нет. – Сомин серьезно покачала головой. – Я думаю, мне нравится, но не прям очень. – Она не удержалась и фыркнула со смеху.

– Ни слова об этом. Никому. Никогда. Даже между нами, – потребовал Чуну.

– Не знаю, смогу ли я молчать. Я уже планирую всякие ночные посиделки, где я в красках буду об этом вспоминать.

– Какая ты жестокая, Ли Сомин. Я сожалею о том дне, когда встретил тебя.

– Давай сожалей. А я пойду куплю одну из тех фотографий, на которых ты кричишь во все горло. Подожди здесь, – велела она, прежде чем убежать.

Как будто Чуну мог куда-то уйти – у него хватало сил, только чтобы жалко прислоняться к отвратительному мусорному ведру. Он посмотрел ей вслед и увидел мужчину, стоявшего в толпе и тоже наблюдавшего за Сомин.

Чуну чуть его не окликнул. У мужчины были волосы с проседью, прикрытые потрепанной кепкой, и он выглядел достаточно старым, чтобы быть отцом Сомин. Но, прежде чем Чуну успел что-либо сказать, мужчина исчез. Чуну моргнул, оглядел еще дюжину духов, вплывающих и выплывающих из толпы. Некоторые дети, похоже, тоже их заметили. Они тыкали в них или смотрели широко раскрытыми глазами. Но их родители либо не замечали, либо не верили удивленным восклицаниям ребятишек.

Один из призраков проплыл сквозь девочку-подростка, которая взвизгнула и вцепилась в своего парня.

– Чего это ты? – рассмеялся парень.

– Ты ничего не почувствовал? – повисла она на нем. – Стало так холодно, что у меня мурашки побежали по коже.

– Не волнуйся. Я согрею тебя. – Парень крепко обнял ее и повел сквозь толпу.

Призраки становились все смелее. Плавали среди живых, видимые по крайней мере для тех, кто открыт к вере. Разрыв все больше влиял на мир живых.

– Извините меня.

Чуну почти пропустил мимо ушей тихий голос, но кто-то дернул его за рубашку. Снизу на него, все еще сжимая в кулаке его рукав, с любопытством смотрела девочка. Лет шести или семи, не больше.

– Чем я могу помочь? – Чуну разглядывал ее руку и гадал, какими таинственными липкими веществами она может испачкать его рубашку.

– Я никогда раньше не встречала никого из вас. – Девочка наклонила голову, пристально глядя на него.

– Из кого «из вас»? – осведомился Чуну, стараясь, чтобы его голос звучал дружелюбно, а не растерянно.

– Токкэби. Ты гораздо красивее, чем я думала. – Она поджала крошечные губки, как будто обдумывая этот факт.

Чуну украдкой огляделся, опустился на колени и понизил голос до тихого шепота.

– Я не знаю, что тебе кто-то сказал, но…

– Моя хальмони попросила передать тебе это, – перебила она его и протянула визитную карточку.

Чуну так удивился, что автоматически взял бумажку. Девочка была развита не по годам. И, казалось, совсем не боялась разговаривать с самим токкэби из сказок.

На абсолютно белой визитке Чуну увидел только номер телефона. Он перевернул ее, но другая сторона была совершенно пустой.

– Для чего мне это? – поинтересовался он.

– Чтобы позвонить… – Девочка закатила глаза, как будто ребенком был он, а не она.

Чуну бы рассмеялся, но им овладело подозрение.

– Зачем мне звонить по этому номеру?

– Она говорит, ты слишком любопытный, чтобы не позвонить.

Девочка улыбнулась, и Чуну увидел, что у нее не хватает двух передних зубов.

– Обычно я не ищу то, о чем ничего не знаю.

Она хихикнула:

– Моя хальмони говорила, что ты что-нибудь такое скажешь. Тогда, сказала она, я должна передать тебе кое-что еще.

Девочка наморщила нос и подняла глаза к небу, притворяясь, что глубоко задумалась. Затем