Силуэты пушкинской эпохи - Николай Дмитриевич Александров

грусть сменила ипохондрия, и пустоту существования заполняла не поэзия, а карты и вино. Еще 10 лет он доживал свою жизнь — то в Москве, то в селе Старое Акшино, доставшемся ему от Огарева.

П. П. Свиньин (1787–1839)

«Павлуша был опрятный, добрый, прилежный мальчик, но имел большой порок — он не мог сказать трех слов, чтоб не солгать», — так начинается ныне мало кому известная детская сказочка А. С. Пушкина «Маленький лжец». Еще менее, чем пушкинская сказочка, известен человек, послуживший прототипом ее героя.

Павел Петрович Свиньин учился в Благородном пансионе при Московском университете, служил в Коллегии иностранных дел в качестве дипломатического чиновника. С 1811 по 1813 год состоял секретарем русского консула в Филадельфии. В Америке он издал на английском языке описание Москвы и Петербурга, сблизился с французским эмигрантом известным генералом Моро и сопровождал его при переезде в Европу, куда тот был вызван императором Александром. Возвратившись в Россию, Свиньин издал несколько книг, в которых отразились впечатления его заграничной жизни: «Взгляд на Республику Соединенных Американских областей», «Опыт живого путешествия по Северной Америке», «Ежедневные записки в Лондоне». Вернулся он убежденным англоманом, что, впрочем, не помешало ему с увлечением заняться изучением быта, нравов и истории России и даже прослыть славянофилом.

В 1818 году Свиньин предпринял издание «Отечественных записок», выходивших сначала в виде непериодических сборников, а с 1820 года как ежемесячный журнал. Большую часть журнала занимали статьи самого издателя по русской истории и географии, жизнеописания русских людей и тому подобные материалы. Кроме того Свиньин выпустил отдельными изданиями «Жизнь русского механика Кулибина», «Указатель достопримечательностей Московской оружейной палаты», «Достопримечательности Санкт-Петербурга и его окрестностей», «Картины России и быт различных ее народов», причем последнее издание было снабжено рисунками самого автора. Он, кстати, неплохо рисовал и был одним из основателей Общества поощрения русских художников.

«Отечественные записки» большого успеха у читателей не имели, в 1830 году журнал закрылся. Свиньин поселился в своем Костромском имении, но литературной деятельности не прекращал, печатался в журналах, написал два исторических романа «Шемякин суд» и «Ермак», также, правда, не принесших славы их создателю.

«Это был плохой литератор, — писал о Свиньине Кс. Полевой, — но бесценный человек, ловкостью, находчивостью, услужливостью готовый обязывать во всех мелочах. Он не мог быть, да и не почитал себя меценатом; но, имея обширные связи и бесчисленные знакомства, мог быть полезен для тех, кто нуждался в средствах в деятельности литературной или артистической. Неподдельною страстью в нем было отыскивать все замечательное русское, в том числе и русские дарования; но так как он не обладал ни достаточной образованностью, ни проницательностью для этого, то часто впадал в смешные ошибки, поощрял бездарность, наживал себе врагов в людях неблагодарных и впоследствии сделался предметом злых насмешек, отчего само покровительство его было непривлекательно».

За Свиньиным укрепилась в обществе репутация вруна и выдумщика. «Лгун» называлась басня Измайлова, в которой был выведен Свиньин и первая строка которой — «Павлуша, медный лоб» — сделалась прозвищем Свиньина. На Свиньина писал эпиграммы Вяземский, Пушкин поместил его в свое «Собранье насекомых» под прозвищем «российский жук». Поговаривали, что Свиньин послужил прообразом Хлестакова в гоголевском «Ревизоре». Ставилась под сомнение подлинность его путевых записок и этнографических статей. Однако выдумки Свиньина проистекали не из намерения кого-то обмануть, а из опрометчивости суждений, излишней доверчивости и недостаточного образования. Так, например, он решил, что Аккерман является местом ссылки римского поэта Овидия, поскольку неправильно перевел название близлежащего озерка. Лакул-Овиолуй (Овечье озеро) Свиньин связал с именем Овидия, между тем, как оно произошло от слово овио — овца.

П. Н. Свистунов (1803–1889)

Приметы: рост 2 аршина 6 вершков, «лицо белое, продолговатое, глаза серые, нос большой с маленькою горбинкою, волосы на голове и бровях светло-русые, на левой стороне шеи родимое небольшое пятнышко». Петр Николаевич Свистунов родился в 1803 году в Петербурге, в семье действительного камергера императорского двора Николая Петровича Свистунова, знатного вельможи екатерининской эпохи. Он получил блестящее образование, прекрасно играл на виолончели и фортепиано, владел в совершенстве французским языком, как «природный француз», по отзывам его товарищей. Кстати, мать Петра Николаевича, Мария Алексеевна (урожденная Ржевская), еще до замужества перешла в католичество, а три его сестры — Варвара, Глафира и Александра — вышли замуж за французов.

Двенадцати лет Петра Николаевича Свистунова отдали в знаменитый иезуитский пансион барона Шабо, затем он воспитывался в пажеском корпусе, по окончании которого в 1823 году поступил в кавалергардский полк. В это же время он стал членом петербургского филиала Южного общества, где очень скоро занял видное место. Он принимал самое деятельное участие в обсуждении разных способов введения республиканского правления. Некоторые предлагали «воспользоваться большим балом в Белой зале для истребления священных особ августейшей фамилии и тут разгласить, что установлена республика». Свистунов выполнял также роль связного между тайными декабристскими организациями.

13 декабря 1825 года, накануне восстания, он был на квартире К. Ф. Рылеева, который сообщил ему принятый на 14 декабря план действий, и отправился в Москву с письмом к генерал-майору Орлову. После подавления мятежа Свистунова арестовали, доставили в Петербург и заключили в один из казематов Петропавловской крепости. В июне 1826 года он пытался покончить жизнь самоубийством, но остался жив, был осужден по второму разряду и по конфирмации приговорен к 20 годам каторги.

Его отправили в Читинский острог, а затем перевели в Петровский завод. «Я хочу сообщить тебе некоторые подробности о нашем образе жизни, — пишет он в одном из писем, — у каждого из нас своя комната, мы имеем книги и журналы. Музыка служит для меня и занятием и отдыхом. У нас составился квартет, который хорошо сыгран. Дамы имеют три фортепиано, и мы с ними музицируем». В другом письме Свистунов описывает артель взаимопомощи, которую организовали декабристы: «У нас есть своя администрация из трех человек, которые ежегодно избираются тайным голосованием по большинству голосов… Наша маленькая республика имеет свои партии, оппозицию, ораторов и даже свои специальные комиссии».

Находясь в заключении Свистунов усиленно занимался самообразованием, изучал языки: английский, немецкий, латынь; математику, историю, политику; собирался заняться коммерцией, которую считал наиболее перспективным делом в Сибири.

По окончании срока каторжных работ Свистунов был отправлен на поселение в село Каменку, где жил до 1837 года, занимаясь огородничеством, выращивая овощи