Дева-Смерть (СИ) - Ольга Ружникова

— Да, Ваше Величество, — кивнул Анри. — А еще столь же благородная и отважная. И с ее помощью нам почти готовы сдать Лютену.

— Почти?

— Да, в обмен на королевское слово.

[1] Мельница.

[2] Мельница.

[3] Мельница.

Глава 7

Воцарение Зимы — начало Месяца Сердца Зимы.

Западное Море. — Эвитан, Лютена.

1

— Вит, выпей хоть глоток. — Этьен — хороший парень. И совсем юный. Ненамного старше Беллы. И рад, что сам может перехватить лишний глоток — тайком от матери и старшего брата.

Только пить неохота вовсе. Ни со своими, ни на шаткой палубе. Впрочем, бессмертные матросы гуляют в сухом трюме. И довольно тихо. Для никогда не покидающих корабль матросов. Устали за долгую жизнь? После-жизнь.

Столько до конца не умерших, как за последние дни, Витольд точно прежде не видел. Но единственная мерзость из них — Дохлая Змея.

— Спасибо. Вернусь — выпью. Пойду, подышу.

А то что-то опять не видно Арабеллы. А заботливую баронессу дергать не хочется. И без того вымоталась. Как и все они. Пусть передохнет и отвлечется хоть сейчас.

Хоть настоящая работа здесь только у вконец измученной Беллы. И слишком изнурительная — для ее хрупких сил. И неутихающего горя.

— Перепил? — натужно усмехнулся Этьен. А то не видел, что к вину Витольд не прикасался? Даже к разбавленному. — Ну иди, глотни ночного воздуха.

Полюбуйся огромными звездами. Здесь, посреди семи бушующих морей, на семи буйных ветрах, необычайно ярки все древние созвездия. Прямо не ночное небо, а… будущее поле грозной битвы, что ли? Где собрались все Небесные Воины разом.

Неужели их одинокая галера — и впрямь единственная выжившая? Старый друг Грегори, отчаянная Изабелла, невезучий король Георг — где вы? Куда вас унесло?

Первые дни корабль Изабеллы был виден. Порой — только длинные мачты и черные паруса на сине-сером горизонте, а порой — его приносило пенными волнами достаточно близко, чтобы можно было перекрикиваться. Перебрасываться шутками, теплыми приветствиями…. Воздушными поцелуями и обещаниями горячих объятий.

А после очередного шторма товарищей унесло прочь. И с тех пор — бесследно.

Уже вторую неделю как.

— Наши Галеасы не тонут, — хмуро бросил тогда просоленный ветрами бородатый матрос чуть старше Вита… был когда-то. — Найдутся. Бойтесь другого.

— Чего? — устало проронил бывший виконт Тервилль. Официально — давно покойный.

Почти как команда Проклятого Галеаса. Только не бессмертный.

И у него даже гроб в фамильном склепе уже есть. Не пустой.

— Мы не можем причалить. Нигде. Нет у нас такого Права. А вы едите нашу пищу, пьете нашу воду.

— Так из отдельных же бочек и ящиков… — предпочел уточнить Вит.

— Рано или поздно они опустеют, — вовсе даже не зло усмехнулся хмурый матрос. — Так уже было. И тогда вам останется только умереть. Или присоединиться к нам. Так уже было, — повторил он. — На Галеасе, куда ступил ваш старик. Там теперь команда гораздо больше. Дети даже подросли… мы ведь не совсем трупы.

— Сколько у нас времени? — побледнел тогда Витольд. И, может, обидел этим собеседника.

— Откуда же мне знать? Я ведь не колдун и не ведьма. Сила — это по вашей части… по части твоей черноглазой подружки. Когда ее сила и воля иссякнут — вы погибнете. От голода и жажды. Или пополните нашу команду.

Вит промолчал. Что тут уже скажешь?

— А если ты о древних байках, что к нам нельзя прикасаться, то расслабься, — захохотал вечно молодой матрос. — Бессмертие и посмертие — не дурная болезнь. Ею можно только от ледяных Детей Ночи заразиться. Или от Лунных. А мы — совсем из другой… байки. Вовсе из другой, парень. У нас и кожа теплая, и кровь горячая.

И впрямь протянул мозолистую руку. А Витольд ее пожал. Да, руки — теплее его собственных. Привыкли к ледяным ветрам.

— Да ты не дрейфь. Вижу, крепкий — грести сможешь. Мне как раз пригодился бы хороший, неглупый напарник. А то тут даже словом перекинуться не с кем — все друг друга за века давно наслушались как облупленные. А пополнение только на стариковой галере — да и то еще при твоем прадедушке.

Прямо как в многолетней тюрьме. Любой новый узник — ворох свежих новостей с недостижимой воли.

— Кстати, меня Гестием кличут, если что. И это — настоящее имя. Еще от бати с матушкой.

2

— Эй, парень. — Гестий то ли тоже предпочел ночное небо трюму, то ли выглянул специально ради Витольда. — Подружка твоя здесь, не ищи. Луной любуется. Помнишь тот наш разговор?

— Помню. Запасы пока не иссякли. Даже не начали.

— То-то и оно. Запасы не иссякли. А рассвету давно бы пора явиться.

А Белла здесь при чём? Уж на такой-то подвиг ее сил точно не хватит.

— Нам-то что? Нам и луна сгодится. И ночь не хуже дня. Да только слышал я о временах, когда утро не наступало долго. Смотри, парень. Успеть бы вам потом хлебнуть нашего рому да очень сильно к нам захотеть. А то мы-то уж точно лучше той гнилой змеюки, как смекаешь?

— Не пугай. Придет рассвет, никуда не денется.

— Ну ладно. Если что — мы в трюме гуляем. Вместе со славным капитаном. Не успеете доползти — громче орите. И за Галеас хватайтесь — он уцелеет. А мы уж к вам сами подберемся. Нас-то отсюда если и смоет, так быстро назад возвернет.

Есть живые, мертвые и те, кто в бурном море. Среди кипящих волн. В бесконечном море от края до края, что качает в утлой скорлупке Витольда Тервилля, сотни спасенных людей и безучастную Арабеллу. И нигде — ни далекой тени недостижимого берега. И ни малейшего следа другого паруса.

И где же быть Арабелле, как не здесь? Витольд удивится, найдя ее в другом месте.

— Я — кормовая фигура Корабля Призраков, — горькая усмешка застыла на бледных губах. Искусанных в кровь. — Так почему бы мне не сидеть на палубе?

На семи буйных ветрах. Среди соленых пенных брызг.

— Белла, сейчас ночь, — терпеливо произнес Витольд, усаживаясь рядом. — Ночь Воцарения Зимы. Лучше укрыться в теплой каюте…

Не будь Воцарения — Арабелле и не удалось бы ускользнуть. С грустного праздника. Почти совсем трезвого.

И вновь не видно далеких звезд. Ни единой. Куда-то вдруг враз исчезли с аспидного неба. Только слабый диск бледной луны — сквозь густые тучи.

И кое-где — неяркие фонари матросов. Давно пропавшим в древнем море тоже нужен свет. И зрение у них не кошачье. Как это всех