Дева-Смерть (СИ) - Ольга Ружникова

Раз легко замазать синяки, почему трудно — всё прочее?

— О короне — верю! — грубо хохочет Эрик. — А мужики в темноте — все одинаковы.

Нет. Не все внушают отвращение.

— Я думала, моя фрейлина поможет мне переодеться к вечеру с тобой. — Будто и не Ирия прожила полтора месяца в холодной келье. — Ты ее вызовешь? Где же она — моя смазливая кузина Тере?

— Нарушила мой приказ. Завтра ее казнят. Так что можешь больше к этой курице не ревновать.

Думала ли прежде Ирия, что так содрогнется от мысли потерять Терезу? Еще и ее.

— И что же сделала эта смешная глупышка?

— Бросила кинжал в преступницу, осужденную на медленную казнь. За это она завтра сама займет ее место. Ты составишь мне компанию?

Безумие нахлынуло ледяной волной. Кровь вскипела в жилах пенным Альвареном. А шелковые туфли треснули. Немудрено — если их рвут острые когти.

Назад! Не сейчас! Держи себя в руках, Ирия, Ирэн… да кто бы ни была. Хоть Изольда Тенмарская! Та была явно хладнокровнее. Потеряла всё — но дождалась шанса и вернула!

— Разумеется, составлю — если ты пожелаешь. А как же иначе?

— Я — милосерден. Девку хорошо перевязали. И лекари получше старикашки Груара. Я даже заменил ей руку на ногу, помнишь? На одной ноге ходить всё равно нельзя. А рукой можно поднести пищу ко рту. Или подтереться. Я даже думал пару раз ее использовать… потом. И кому-нибудь одолжить.

Хорошо, что Ирия давно не ела. Очень хорошо.

И хорошо, что она наверняка умрет. Будем надеяться, от невезучего Анри ее отвязали. Еще тот Тенмарская Роза теперь подарочек — для любого.

Сколько прошло бы лет, прежде чем ее перестанет выворачивать от одной мысли об… использовании?

Незамужним старым девам место разве что в глухом монастыре, но вот туда не тянет и сейчас. Хватит.

А других мест для них нет. Не родным же навязываться в постылые приживалки.

Значит — только Огненно-Ледяная Бездна. Судьба вовремя об Ирии позаботилась.

Руки Эрика напоминают скользких змей. Такие же холодные.

— Мой господин, я не зря потратила это время, — собственный голос шелестит, звенит, переливается. Как у Тарианы Лингардской. Не зря они — тоже родня. А тело куда лучше самой Ирии знает, как ступить, повернуться, вскинуть руки… — Я училась танцевать. У лесного ветра, весенней речной воды, пенных морских волн, осенних листьев… Так, чтобы порадовать тебя…

— Жрецы говорят…

— Ты настолько веришь этим занудам-бормотателям? Хорошо, ты можешь не владеть мной сейчас… подождать их последнего обряда. Но станцевать я могу уже сейчас… только для тебя.

Будет ли этого достаточно? Легендарная Дева-Смерть шагнула куда дальше.

Но Эрик все-таки не полубог.

2

Где-то ждет лютой казни Тереза. Лучше не думать, что ей грозит, когда бездыханное тело Эрика Ормхеймского найдут. Особенно в таком виде.

Потому что Ирии не вернуться за приговоренной кузиной. Мертвые Тропы Танцующей — узки и скупы. И темный дар Ичедари здесь не поможет. С его помощью можно зачаровать одного зарвавшегося полубожка, но отнюдь не вооруженную стражу. Сама легендарная Дева-Смерть сумела бы, но ее скороспелая ученица усвоила лишь жалкие крохи. Лунное Посвящение не успело впитаться в холодную кровь Ирии, стать ее сутью. Лиаранка лишь накинула его — как шелковое покрывало. А потом перебросила на жаждущего новых наслаждений Эрика — целиком. Словно смыла с себя без следа.

Ирия ведь не Дева-Смерть. Не Темная Богиня. И слишком опоздала для полноценного Посвящения.

Память чиста, как белые снега родного Лиара, которых нынешней зимой еще нет. Только мокрая осенняя грязь. Не багрянец и золото — они уже отцвели. Подлунный мир застыл в серых холодных дождях, а жухлый ковер коричневой палой листвы — на серой земле. Жалко скукожился.

Эрик осквернил своим мертвым ритуалом живое лето, и седая осень терпеливо ждала гибели подлого нечестивца. А теперь устало туманит память убийце. Вместе с вечной луной, что видит всех бесстрашных. Она охотилась за Эйдой, поймала в сети дурака Люсьена и где-то за окном терпеливо ждет Ирию. Чтобы продолжить игру.

Нет, точный удар стальным кинжалом был легче легкого. Пусть и нанесенный затуманенному Танцем Смерти. Чистая сталь не может замарать. Но потом был сам ритуал. То, что нужно сделать, чтобы не затянулись смертельные раны. Чтобы Эрик сам вступил на Мертвые Тропы. И уже не смог вернуться.

И если Ирия это сейчас вспомнит — точно сойдет с ума. А ей нужно выжить.

Потому что иначе лучше не представлять, что сделают с обреченным городом озверевшие солдаты Эрика. Сорвавшаяся с цепи солдатня осталась без предводителя. И теперь решат, что им можно всё. Именно им. Даже то немногое, что запрещалось еще вчера.

А ведь никуда не делись и черные жрецы. И Ирия помнила об этом, когда шла убивать. Значит, выдержит и сейчас.

Ирия больше не Ичедари — значит, Темные Пути закрыты. А михаилит-Хранитель не может переступить порог темного Царства Змеиных Танцовщиц.

Значит, надо выбираться самой. Последние осколки древней Силы Лиара — Лингарда! — пока еще при Ирии.

Холодная земля уже привычно спружинила под мягкими кошачьими лапами. Высокая ограда мелькнула внизу. Никто не удивится лесной рыси на городских улицах? В прошлый раз не удивились.

Да кто туда сонный нос сунет, кроме пьяной солдатни? Ну, или трезвых повстанцев. Но и те, и другие охотятся не на диких зверей.

Бледная луна зависла в небе хищным оскалом. Ей тоже всё надоело, но она по-прежнему голодна. Раз уж седая ночь поздней осени не кончается. И почему кажется, что серебристый лик одобрительно кивает. Здравствуй, Драконья племянница. Выбралась, значит? И что дальше?

Зов нахлынул уже в узком переулке. На полпути к дому союзника. Единственного живого.

Древняя Дева-Смерть сдержала слово. Как и призрачный михаилит. И некто Белый — на Севере, о ком она упоминала. Подхватили готовое выпасть из ослабевших рук знамя.

Они — и другие. Все будто тянут друг к другу руки в огромном рваном круге. Размером с подзвездный мир.

Будто целый клубок шелковых нитей уронила усталая пряха-судьба. И он покатился, разматываясь… и вновь причудливо сплетаясь. Уже чужой волей. Общей.

Все разные — ликом, страной, возрастом, нравом. Все так далеко друг от друга. И так близко…

Зеленоглазая, темноволосая девушка, так похожая на Диего Илладэна.

Он сам — с ошалелым взглядом только что проснувшегося.

Бледный, еле живой старик с трясущими руками. Будто не понимает, где он и что с ним.

Рыжеволосая красавица с надменным взглядом. В ее глубоких очах тоже зелень,