Дева-Смерть (СИ) - Ольга Ружникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далекие светила — и ночные, и дневные, — милосерднее людей. Ирия это знала сама. Давно.
Светила — и бродячие собаки с ночными кошками. Те самые, чьи следы ведут сюда.
А вот выступивший из городской тьмы легконогий знакомец следов не оставляет. Хоть и обут в тяжелые сапоги.
В лунных дорожках чернеют тени спящих домов. Движется к дрожащей тени Ирии черный силуэт. У него своей тени нет.
Как и положено Хранителю Лютены. Последнему из призраков, еще не бросивших Драконью племянницу.
— Графиня… — отвешивает он вежливый полупоклон.
Издевается? Пусть.
Его вроде бы мягкий голос всё равно режет отвычный слух.
— Графиня…
— Нет… герцогиня или королева! — смеется голая девчонка в лицо одетому михаилиту.
— Ну не звать же мне вас краденым титулом. Даже если вы не сами его украли. Вы — не герцогиня Тенмар, пока жив законный герцог и не женат на вас. Впрочем, наполовину вы правы: вы — королева.
— Эвитанская? Уже?
Она забыла еще и собственную свадьбу? Вкупе с брачной ночью?
— Лингардская. Не угодно ли одеться, Ваше Величество?
Призрачный друг, настоящая одежда. Теплая и сухая. Привычно мужская. Если Ирия еще способна что-то различать. И чувствовать.
— Идемте в таверну. Вам лучше поесть и выпить горячего вина.
Среди пьяной солдатни? Чтобы теперь уже точно ничего не забыть?
— Выпила я уже сегодня достаточно. И посетителей… видела.
— Тогда просто поесть. Солдатню вы теперь перекусите пополам — по крайней мере, некоторых. Но их там нет.
Он еще и мысли читает?
— Я — волчица? — Вариант не хуже других. И не бредовее спятившей реальности. — Или собака?
— Рысь, — вполне серьезно заявил он. — Как и положено наследной королеве древнего Лингарда. Хоть волки у вас в роду рождались тоже.
Так уж вышло — не крестись —
Когти золотом ковать,
Был котенок — станет рысь,
Мягко стелет — жестко спать! [2]
Теперь ясно, откуда столь сильные запахи, режущие слух звуки, необычайно обострившееся зрение. Не от безумия.
— А Анри?
— Не знаю, сможет ли он еще. Слишком поздно обрел Силу. Меняться нужно в более юном возрасте. Но зато новый герцог Тенмар сможет многое другое.
Новый. Потому что старого больше нет. Непобедимый Старый Дракон в последней схватке проиграл смерти.
Из уютной таверны льется мягкий свет. И влечет мелодичное пение. На древнем, давно забытом языке. Или полузабытом. Смутно знакомом, но непонятном…
Низкий порог остался позади, и золотистые стены отделили от бедного квартала. А слова странной песни вдруг стали понятны. Все — до единого.
Шелком твои рукава, королевна,
Ясным месяцем вышиты горы [3]…
Не хуже, чем «Был волчонок, станет волк…»
— О ком эта песня?
— Кто знает? — бесстрастное лицо, печальные глаза. У Джека были так же, только не черные, а золотые. — Может, и о тебе.
Какие странные здесь фрески. Кто придумал раскрасить стены бедной таверны?
— Вряд ли, — Ирия заняла пустующий столик у окна. Плотно завешенного странной темно-синей гардиной — тоже расшитой сюжетом прежних лет. Бурным морем с нависшей над столом волной. — Меня никто и никогда так не любил. И уже не полюбит.
— Всегда ли ты замечала чужую любовь?
Поют цимбалы, зажигательно пляшут банджарон. Вьются алые юбки, звенят монисты.
И такие же пары кружатся на фресках. Будто живые.
И рвется из окна в таверну бурное море.
Подобное безумие можно вынести. Оно даже красиво.
Юная подавальщица скользит между чисто вытертыми столами. Забирает грязные тарелки и старинные кубки, приносит новые. Осторожно звенит ложками. Со смехом принимает деньги.
— Меня опять не видят? Это потому, что я — рысь?
— Нет. Банджарон погибли в Сантэе. Подавальщицу убили гуговцы.
— Если бы я тогда знала — предупредила бы ее.
— И погибла бы другая подавальщица. Судьбу не обмануть. Но часто можно выбрать верный путь — на развилке. Армия Анри Тенмара — в трех дневных переходах. Если верно выбрать дорогу.
Он все-таки пришел. Спасти город. Но почему кровавый безумец Эрик не знает?
— Это об Анри меня хотел предупредить Ревинтер? Они скоро возьмут штурмом Лютену? — Слабый лучик ожившей надежды танцует вместе с погибшими банджарон.
— Будет долгая осада. И кровавый бой. Эрик сожжет столицу и перебьет всех, до кого дотянется. Анри Тенмар получит выжженные развалины. Тебе лучше бежать сейчас. Пока не поздно. Ты — последняя королева Лингарда. Ты — важнее. Твоя жизнь.
— Значит, я еще не продана дохлой Змее?
— Еще нет. Твоя ипостась возмутилась. И сбросила попытки Посвящения. На первый раз.
Призрачный михаилит подзывает призрачную подавальщицу. Жестом и улыбкой. Девушка улыбается в ответ. Живая, настоящая, яркая. Немудрено, что ее заметили гуговцы.
Впрочем, им спьяну почти всё равно.
И, может, призрак здесь — только Ирия?
— Нет. Я не смогу жить, зная, что не сделала ничего. Скажи, во что меня превратит змеиное Посвящение? Что от меня останется?
— Ничего. Оно убьет тебя. Но если ты готова…
— Готова — если есть хоть малейший шанс. В этом городе — моя сестра, племянница, брат, друзья… и тысячи чужих сестер и братьев. И таких подавальщиц.
— Тогда я знаю ту, что поможет тебе убить лишь троих. А может, даже одного.
— Троих?
— Да. Эрика, тебя и Анри Тенмара. Согласно законам Альварена.
Девушка уже спешит к ним. Что она видит? Михаилита, что беседует сам с собой?
Багряное вино — настоящее. Из южных виноградников Марэ. Последний дар.
Алису и ее фрейлин спасли настоящие михаилиты. Ирию поит марэйским вином призрачный. Каждому свое.
Наверное, Ирия не должна была спастись. Потому что лишь у нее есть шанс остановить бешеного Эрика. Не у Эйды же.
Потому что Камилле не досталось даже призрачного михаилита. Как и этой подавальщице.
— К кому мы идем? Кто она? Лучшая отравительница Лютены?
— Лучше. И искуснее. Ты наверняка о ней слышала. Или читала. Зови ее просто — Дева-Смерть.
[1] Мельница.
1 Мельница.
[3] Мельница.
Глава 4
Эвитан, Лютена.
1
Ну что ж, Дева-Смерть — так Дева-Смерть. С Древнего Анталиса. Не всё же Ирии о ней только читать.
Раз уж вокруг повылезало столько разновидовой нечисти — почему бы не подтянуться и опоздавшим? Раз бедная Лютена давно превратилась в часть Бездны Льда и Пламени.
Сколько людей успеет убить Эрик, пока Ирия беседует со всеми легендами подряд — Темными и Светлыми? Он же знает, где Эйда и девочка!
— Не спеши, Ирия. Здесь столько времени, сколько нам нужно.
Здесь. В
